Сергей Шариков, директор радиостанции «Интерволна»: «Радио - это образ жизни, который не продается»

Сергей Шариков – личность на Южном Урале известная. Людям старшего поколения он запомнился еще как клавишник легендарного челябинского ансамбля «Ариэль». Молодежь знает Шарикова как создателя первой в Челябинской области музыкальной FM-радиостанции «Интерволна». Свой медиа-бизнес он начинал в переломный для России период – начало 90-х годов. Начал с риска, покинул состав благополучного, но уже застоявшегося «Ариэля», и открыл частную музыкальную станцию. И – мгновенный успех! Слушатели, привыкшие к уныло-торжественному речитативу ведущих государственных радио и ТВ, ошеломленно внимали первым ди-джеям «Интерволны», умевшим вести радио-разговор на нормальном человеческом языке.

Бизнес Сергея Шарикова прошел проверку на прочность временем. На протяжении нескольких лет «Интерволна» уверенно держится среди лидеров, несмотря на увеличивающееся с каждым годом количество FM-конкурентов. А к радиостанции Шариков добавил еще и телевизионный канал. Его команда работает в собственном, за короткий срок с ноля выстроенном офисе, а не ютится, как большинство конкурентов, в арендованных кабинетиках, и это еще один из признаков лидерства и успешности. Как этого удалось добиться? Рассказывает сам Сергей Шариков...

- Сергей Борисович, перед нашей беседой вы сказали, что радио для вас не бизнес, почему?

- Смотря что считать бизнесом. Если человек владеет нефтью, да, это, наверное, бизнес. Если человек владеет цинковым или трубопрокатным заводом, наверное, это тоже бизнес. А что такое маленькая провинциальная радиостанция? Для меня - небольшое дело, которое приносит очень небольшие деньги. Можно ли это назвать бизнесом? Наверное, нет.

- Что же тогда для вас радио? Источник удовлетворения амбиций, желаний? Хобби?

- Если взять весы и положить на одну чашу удовольствие, которое ты получаешь от работы, и признание слушателей, а на другую чашу – доход, который эта радиостанция приносит, то весы склонятся на сторону морального удовлетворения, признания и так далее. Такой род деятельности, конечно, приносит огромное удовольствие и тем, кто работает, и руководителям радиостанции, и слушателям. Поэтому мне очень приятно этим заниматься.

- Но ведь вы должны были предполагать, что радио должно окупаться? Неужели не просчитывали коммерческую сторону вопроса, не надеялись на успех?

- Я не просчитывал, это было невозможно. А вот рассчитывать на успех стоило. Тогда в России уже была одна радиостанция – «Европа Плюс» в Москве. В столице я бывал часто и всегда с восхищением слушал эту радиостанцию. В то время качество FM, стерео в машине, автобусе – просто восхищало. И так как у «Европы Плюс» в Москве был успех, естественно, я рассчитывал, что у «Интерволны» здесь, в Челябинске тоже будет успех. Но просчитать доходы, написать бизнес-план было невозможно. Если бы это было сделано, то это была бы липа.

- Насколько тесно вы познакомились с «Европой Плюс»?

-В то время я входил в так называемую московскую музыкальную тусовку. Нашел знакомых, сходил на студию, она тогда находилась на улице Королева, в здании Останкино. Тогда там еще работала знаменитая ведущая, Ксения Стриж. Я со всеми познакомился, посмотрел, как работают, мне очень понравилось.

- Поиском инвестора для «Интерволны» вы занимались?

- Инвестора на «Интерволне» мы не ждали. Радиостанция развивалась за счет собственных средств.

- Кто ее владелец?

- Я владею 30 процентами акций, и у меня есть компаньоны, но говорить об этом я не хочу.

- Любое предприятие начинается с идеи. Что стало идеей создания «Интерволны»?

- Моей идеей всегда было занятие музыкой. А после 20 лет работы в ансамбле «Ариэль» я понял, что уже не очень молод, и надо придумать что-то еще. Поэтому, параллельно работая в группе, я создал радиостанцию. Первые два года, действительно, никто не понимал, что это может быть коммерческой вещью, что здесь может быть реклама - все просто слушали музыку. Что касается прибыльности, нет, «Интерволна» тогда не была прибыльным бизнесом. Но так как затраты на радио были очень небольшие, то я с удовольствием за счет других доходов покрывал ее убытки.

Года с 95-го радиостанция вышла «на ноль», потом стала приносить небольшой, но стабильный доход. Стали появляться какие-то деньги, и мы, кстати, первыми в Челябинске - вышли на FM: купили, передатчики, кое-какое оборудование, приняли на работу редактора, звукорежиссера. А до этого все приходилось делать мне одному. Сейчас «Интерволна» - это бренд, узнаваемая торговая марка, под которую можно сделать хороший новый бизнес. Сегодня «Интерволна» входит в небольшой холдинг, который занимается перспективными направлениями доставки сигнала в области связи и интернета.

- А продать «Интерволну» вы не собираетесь?

- Нет, так вопрос не стоит. Если бы я занимался производством машин и все бы было обезличено, я бы сидел только и деньги считал – тогда, конечно, если этот бизнес хорошо продается, почему бы не продать? Но «Интерволна» - совершенно другое дело. Я бы сказал, что это образ жизни. Который не продается.

- Когда вы говорите, что покрывали убытки радиостанции за счет других доходов, вы имеете в виду работу в «Ариэле»?

- Нет, у меня был свой бизнес. Тогда, если помните, существовали кооперативы, это было очень модно, правительство их поддерживало, правда, только на словах. И у меня тоже был кооператив. За счет него мне и удалось создать радиостанцию. Потом все кооперативы благополучно накрылись. Я тогда еле ноги унес, сохранив свободу и независимость, в отличие от многих других, которые разорились, попали в тяжелое положение(я имею ввиду кладбище), задолжали и так далее. Так что я считаю, у меня все складывалось удачно.

- А где и как начиналась «Интерволна»? Кто вам помогал?

- Сначала у нас ничего не было, поэтому мы обратились на ОРТПЦ. В то время там уже был директором Юрий Иванович Вахтин - на мой взгляд, замечательный человек, я к нему отношусь совершенно чудесным образом. Тогда еще не было ни одного радио УКВ в Челябинске, и мы ходили по разным инстанциям, потому что не знали, куда надо пойти, чтобы сделать радио. И когда мы приходили в какой-нибудь властный кабинет, над нами просто откровенно смеялись. Юрий Иванович - единственный человек, который не посмеялся, а наоборот, сказал: «Ребята, идея хорошая, я вам помогу». Он нам выделил комнатку, мы поставили там оборудование, пульт, магнитофоны (тогда еще CD- дисков не было) и начали потихоньку работать.

- Вы сказали, что вам поначалу все приходилось делать одному...

- У нас был небольшой коллектив. Первые наши ди-джеи - Владимир Царьков и Елена Городецкая. Владимир работал в «Ариэле» конферансье, был моим единомышленником много лет. Лена - профессиональный переводчик. Ее я тоже знал много лет, поэтому мне удалось с ней договориться, чтобы она поработала и у нас. Никаких объявлений о найме на работу не было, все решалось за чашкой чая.

- Как решался вопрос эфирного времени?

- Сначала мы выходили часа по три-четыре в сутки, потому что, смешно сказать, записей не было: я сидел дома, писал кассеты, сборники, относил на радио. Потом Юрий Иванович разрешил увеличить время вещания, потому что «Интерволна» всем понравилась. Радиостанция стала популярна с первого же дня, как только она вышла в эфир.

- Откуда вы знаете?

- Я пошел в магазин за продуктами, выхожу с ОРТПЦ, стоит такси – играет «Интерволна» и в эфире голос Лены Городецкой. Это через пять минут работы радиостанции!

- Как отразились ваши собственные музыкальные пристрастия на том, что звучало в эфире? «Будете слушать то, что нравится мне...»?

- Нет, уже в то время я пытался понять интересы слушателей. В то время очень были модны итальянские группы и певцы, все поголовно слушали итальянцев. Кроме того, существовали традиции слушания классического английского и американского рока, и в то же время стало появляться много хороших российских исполнителей и групп: Кузьмин, Шевчук, «Наутилус Помпилиус». А до этого очень мало было исполнителей: «Веселые ребята», «Самоцветы», «Ариэль», «Песняры»... Потому и родилось такое название – «Интерволна». Мы решили: так как мы одни, конкурентов нет, радиостанции не разбиты по форматам, - возьмем широкий формат и постараемся наиболее полно охватить аудиторию.

- И что же значит «Интерволна»?

- Музыка разных стилей, разных направлений, на разных языках. Конечно, если бы я сейчас создавал радиостанцию, может быть, я ее так и не назвал. Но в то время это было хорошим названием.

- Формат «Интерволны» остался прежним?

- Конечно, нет, он кардинально изменился.

- Как бы вы его определили?

- У него есть определенное название CHR: Contemporary Hit Radio - где звучат последние хиты. Я бы его назвал широким форматом на аудиторию от 25 до 35 лет.

- Очень хорошая аудитория...

- Прекрасная аудитория, и, в принципе, мы сохранили здесь свои позиции. Кто бы ни появлялся, а за это время появилось примерно 15 радиостанций – «Интерволна» свои позиции сохраняла всегда, выдавая в эфир популярную музыку. Само выражение популярная музыка подразумевает широкую аудиторию. Но, если честно, давно я не считал радиостанции, я просто не знаю, сколько у нас радиостанций в эфире...

- Были времена, когда ди-джеев «Интерволны» знали, обсуждали. Сейчас обсуждают, пожалуй, только «динамитовскую» Галину Вячеславовну...

- Это происходит вовсе не потому, что не хочется обсуждать. Просто дело в том, что опросы челябинского населения показывают удивительные вещи. Например, люди не хотят слушать тексты, комментарии к песням, длинные новости. Поэтому когда радиостанции сокращают в эфире время выхода ди-джея, за этим неизбежно следует, что обсуждать некого. Посмотрите, в Москве есть новостная радиостанция, которая пользуется бешеной популярностью, особенно у интеллигенции - у нас ее никто не слушает. Опросы челябинской публики показывают, что ей этого не надо, ей хочется просто музыки.

- Какой?

- Разной. Если вы представите целостную картину радиорынка, то поймете, что радиостанции работают четко на определенную аудиторию. Молодежь слушает «Динамит», «Хит FM», пожилые люди – «Русское радио», «Ретро радио». «Наше радио» рассчитано на молодежь, которая любит молодежную рок-музыку. И вот что интересно. В Москве есть джазовая радиостанция. Если ее сделать в Челябинске, она будет не популярна и заглохнет. В Москве образовательный уровень высокий и население большое - там есть аудитория для джазовой музыки. У нас такой аудитории нет.

- В одном из своих интервью Михаил Козырев сказал примерно следующее: человек, который включит «Наше радио», за два часа обязательно услышит вот это, вот это и вот это, таким образом поняв, с чем он имеет дело...

- Михаил Козырев - прекрасный специалист. В Москве года два назад нас познакомили, на меня он произвел большое впечатление, прекрасно читал лекции на семинаре. Талантливый парень, но... Вы понимаете, «Наше радио» в Челябинске ведь провалилось, вплоть до того, что было закрыто его представительство в виду полного отсутствия рекламы и интереса у публики. В Москве эта радиостанция очень популярна, у нас ее слушать не хотят.

- «Интерволна» интересна рекламодателям?

- Интересна. Если вы послушаете все имеющиеся у нас радиостанции, то обнаружите, что реклама есть на трех - максимум четырех из них. Включая «Интерволну». Остальные никакого интереса для рекламодателей не представляют.

- Как вам удалось протиснуться на FM? Когда это было легче сделать: тогда или сейчас?

- Это было сложно сделать всегда. Тогда - потому что не было опыта, не было прецедента. Когда я приехал в Москву просить частоты, на меня смотрели, как на идиота. Сейчас это сложно сделать, потому что частоты розданы, и их осталось мало. Конкуренция дикая, многие хотят проникнуть на этот рынок. Чем он привлекает, не пойму. Я только что вернулся с конкурса в Москве, который проходил в Министерстве печати и информации, как раз присутствовал при драке за частоты в Екатеринбурге и Челябинске. Мне не очень понятно, почему люди сейчас хотят этим заниматься, мне кажется, они немного опоздали.

- Думаете, им не занять своей ниши?

- Конечно, ниши уже все заняты. Новые радиостанции, которые появляются, с большим трудом протискиваются. Делать радиостанцию с нуля в Челябинске очень и очень сложно. Проект может быть успешным, если только идет московская раскрутка с вложением очень большого количества денег. Вообще подходы к созданию радиостанции в провинции и в Москве отличаются кардинально. В Москве это делается примерно так (на примере «Нашего радио»): берутся деньги Березовского, которые он туда вкладывает, на эти деньги покупается шикарная студия, шикарное оборудование, специалисты. Они создали чудесную фирму «Ультра продакшн», это дочернее предприятия «Нашего радио» - безумные деньги. После этого они купили частоты в Москве, потом - частоты по всей России, открыли филиалы. Вот это бизнес. После этого они стали вкладывать огромные деньги в рекламу и занялись раскруткой.

«Наше радио» в московском хит-параде, насколько я помню, достигало 4 места. Это, я считаю, большой успех. И бизнес заключается не только в рекламе, а еще и в том, что региональные представительства по всей России платят московской радиостанции за то, что к ним идет эта программа. Понимаете, в чем разница? «Интерволна» на свои деньги создает программы: у нас свои редакторы, программный директор, звукорежиссер - эти люди работают, получают зарплату. А если вы пойдете в представительство московской радиостанции, вы можете ничего такого и не увидеть. Там стоит пульт, и раз в 20 минут к нему подходит человек, чтобы включить рекламу - всё. Но они платят деньги Москве за готовую программу. Средства, поступающие от 300- 400 представительств по всей стране, это очень большие деньги.

- Вы не планируете выходить за пределы Челябинской области?

- Нет. Есть, конечно, случаи, когда выход за пределы региона происходит, например, появление в Челябинске свердловского радио «Олимп», но такие примеры единичны. «Олимп» нашел формат, который пользуется спросом. Формат, благодаря которому приходят люди и дают рекламу. Но это все равно другой бизнес: они открыли здесь филиал, зарабатывают на рекламе, но платить им здесь за программу никто не будет.

- А проплаченные эфиры для местных радиостанций – реальность? То есть когда за прокрутку песни берутся деньги?..

- У нас это абсолютно отсутствует.

- Потому что мы далеки от крупных звукозаписывающих студий?

- Да. В Москве это есть. Для того чтобы раскрутить певца, платятся деньги радиостанциям. Вот такой бизнес. Правда, он мне не нравится.

- А местные группы и исполнители к вам не обращаются?

- Когда мы работали практически на всю аудиторию Челябинска, к нам очень часто обращались наши группы, и мы им всегда помогали, и всегда бесплатно. С Ольгой Сергеевой мы, например, великолепно дружили несколько лет: как только появлялась новинка, первой радиостанцией, куда она ее приносила, всегда была «Интерволна». С «Резиновым дедушкой», «Томасом» мы всегда дружили и сейчас дружим. Сейчас меньше обращаются, наверное, потому что понимают, что раскрутка только на «Интерволне» - это очень мало. Раскрутить исполнителя сейчас можно только из Москвы.

- Зачем вам понадобилась ТВ- частота? Я имею в виду 34 канал...

- В 1997 году, когда я получил лицензию, была мечта - наладить производство музыкальных клипов. Но до этого, увы, дело так и не дошло. Года три мы делали чисто новостную программу «Центр», еще полгода производили программу «Интерволна Плюс». Этим летом ушли в отпуск, и вот, уже сентябрь, а вещание программы пока не восстановлено. Думаем теперь, что делать дальше...

- Бизнес-план у вашей частоты существует? Готовы ли вы удивить челябинцев?

- Да, готовы, и последние два года мы к этому активно стремимся. Последний год частота 34 канала использовалась как раз для подготовки нового проекта, для его обкатки. Но детали я хотел бы пока сохранить в тайне. Может быть, это начнется через два-три месяца, тогда все и узнаете.

- Существуют ли у вас какие-то особые отношения с властью?

- На опыте последних десяти лет я понял, что общаться нужно с деловыми людьми и людьми, которые любят свое дело. Я уже говорил, как я отношусь к тому же Юрию Вахтину. Вот с такими людьми мне нравится работать. Что касается власти, отрицательные вещи я не хочу говорить, зачем? Но и положительного тоже ничего не могу сказать. Например, на последнем конкурсе частот представители нашей власти выступили против челябинцев, и в результате победили москвичи. И такие выпады не в первый раз. Когда я получал 34 канал, была такая же история. Меня это поражает.

- Я знаю, что вы увлекаетесь цветами...

- Увлекаюсь, но не очень... Если мы говорим о хобби, то я увлекаюсь машинами.

- Вы их коллекционируете?

- Нет, мы их делаем. Вот эта машина на фотографии - нашего производства. Элементы кузова Москвича 401-го, года 1950-го. Остальное - из пластмассы, сделано своими руками.

- Вашими руками?

- Нет, не могу этим похвастать. Теоретически, да, к дизайну, снабжению, покупке запчастей я имею отношение.

- Откуда увлечение?

- Когда-то я учился на автотракторном факультете на танковой специальности ЧПИ. Мой отец - профессиональный автомобилист.

- А что вы любите из музыки?

- Очень люблю классику, люблю джаз. Эстраду я не слушаю, потому что профессионально мне приходится слушать и нашу и другие радиостанции - мне хватает.

- «Тату» вам нравится?

- «Тату»? Нет, не нравится...

- Но на «Интерволне» она есть...

- Ну и что? Она нравится публике...

- Вы идете на поводу у публики и не стараетесь ее переделать... Тот же Козырев позиционирует свою радиостанцию так, как будто она должна во многом изменить вкусы российских слушателей...

- Я думаю, это поза. Ничего он не хочет изменить. Так как он прекрасный специалист, то четко представляет, что делает, и знает аудиторию, для которой он работает. Переделывать эту аудиторию он не собирается. Он, наоборот, пытается работать под вкусы этой аудитории, и правильно делает.