Игорь Лашманов, заместитель министра экономического развития Челябинской области: «Я не настоящий чиновник»

В детстве он фанатично увлекался спортом и мечтал об олимпийском золоте, а сегодня со спортивным азартом добивается поставленных целей, занимая должность заместителя министра экономического развития Челябинской области. В юности покоренный красотой родного края, знакомый с каждой развилкой на туристических тропах Таганая и Зюраткуля, сегодня он налаживает крепкие деловые связи с зарубежными и российскими инвесторами, рассказывая о безграничных возможностях развития бизнеса на Южном Урале. Путь Игоря Лашманова – в прошлом перспективного спортсмена и удачливого предпринимателя – в политику был нетривиальным, однако «настоящим» чиновником, несмотря на блестящую карьеру, он так и не стал, оставаясь верным своим жизненным принципам. О том, как ему это удается, Игорь Лашманов рассказал в интервью сайту ChelFin.ru.

«Если бы мне сказали, что я буду чиновником, не поверил бы!»

– Игорь Николаевич, люди приходят в политику разными путями. Как началась ваша политическая карьера?

– Честно говоря, если бы мне лет двадцать назад сказали, что я буду чиновником, да еще и в экономическом ведомстве, в жизни бы не поверил!

В юности я мечтал связать свою жизнь со спортом, первое высшее образование получил в Челябинском институте физической культуры. А диплом Уральской академии госслужбы появился только лет десять назад. Пожалуй, вести отсчет политической карьеры можно с момента, когда я в 1995 году возглавил региональное отделение партии «Экономическая свобода». Это была либеральная партия, защищавшая интересы складывающегося слоя предпринимателей. У руля партии стояли интересные люди – Константин Боровой, Святослав Федоров, Ира Хакамада. Честно говоря, в то время руководство региональным отделением партии не воспринималось мной всерьез, просто интересно было в политику поиграть. В 1996 году, накануне предвыборной губернаторской кампании, я пришел в приемную Петра Ивановича Сумина и предложил поддержку нашей партии на выборах. Выборы мы тогда выиграли. А я вот задержался в кресле чиновника на тринадцать лет. (Улыбается.) Начинал я как помощник председателя правительства области. Через два года назначили председателем комитета по ценам и тарифам. Параллельно я представлял область в ассоциации «Большой Урал». Шесть лет назад назначили заместителем председателя комитета по экономике, сейчас – заместитель министра экономического развития области.

– Вы мечтали связать свою жизнь со спортом. А каким видом спорта увлекались?

– Я был настоящим фанатиком спорта. Я вырос в Миассе и прошел через многие детские спортивные секции в городе, но серьезно занимался конькобежным спортом. Мы проводили в секции все свободное время и постигали там не только спортивные навыки, но и умение дорожить дружбой, подставить плечо в трудную минуту. Именно тренер, а не школьный учитель, был для меня настоящим наставником, непререкаемым авторитетом. В секции появились и настоящие друзья.

В 1979 году я закончил школу и на пару с приятелем из параллельного класса приехал на электричке в Челябинск, чтобы подать документы в институт. Родители были категорически против спортивной карьеры, мечтали, чтобы я получил серьезное образование по технической специальности. Я как послушный сын поехал с намерением подать документы в ЧПИ. На вокзале сели мы с приятелем на троллейбус, который шел до Политехнического института, и… вышли через три остановки, отправились в приемную комиссию Челябинского института физической культуры. Родителей я обманул, и о том, что я выбрал собственный путь, они узнали, только когда я успешно сдал последний экзамен. Конечно, в первый момент они испытали шок, но потом смирились с моим выбором.

– Почему они были настроены против того, чтобы вы построили спортивную карьеру?

– Отец всю жизнь проработал на автозаводе: сначала инженером, совмещая это с партийной работой, а к тому времени, когда я закончил школу, он уже занимал должность руководителя одного из подразделений. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам. Есть дети, которые готовы часами увлеченно мастерить, закручивать отверткой всякие винтики. Я из другого теста.

– Однако спортивный Олимп вам не покорился?

– В первые же месяцы учебы в институте я понял, что путь в профессиональный спорт, спорт высших достижений, для меня фактически закрыт. Многие мои ровесники-сокурсники уже входили в сборную СССР, конкуренция за место в команде на больших соревнованиях была очень высока. Сейчас профессиональный спорт – дорогое удовольствие, а в то время спортивные секции, причем совершенно бесплатные, были в каждом, даже маленьком, городе, ребята поголовно занимались спортом – благо секции были хорошо укомплектованы, и увлечение ребенка спортом не требовало от родителей серьезных затрат на экипировку, поездки на соревнования. Словом, я понял, что шансов попасть в сборную страны у меня мало, в лучшем случае меня ждет тренерская карьера. Поэтому я уже не гнался за высокими результатами в конькобежном спорте, за время учебы я примерялся почти ко всем видам спорта, пробовал свои силы. Так, несколько лет увлеченно занимался каратэ, пока этот вид спорта в нашей стране официально не запретили и секции не перешли на нелегальное положение.

– Вы поклонник одиночных видов спорта?

– Нет, я умею и люблю играть в команде. Сегодня меня в большей степени привлекают игровые виды спорта – волейбол, баскетбол. И, конечно, плавание. Проплыть с утра километр в бассейне – хорошая зарядка, настрой на день совсем иной появляется, мысли в порядок приходят.

– А серьезных травм за спортивную карьеру не было?

– Только однажды – и то не в спортивной юности, а совсем недавно. Этим летом, в июле, во время отдыха на Тургояке сломал ногу, связки порвал. Три месяца на больничном пришлось провести. Я человек, который не способен усидеть на одном месте, поэтому три месяца вынужденного безделья стали для меня настоящей трагедией. Спустя месяц после операции пришел в больницу на прием к лечащему врачу без костылей, правда, в ортопедическом сапоге. Врач глазам своим не поверил, закричал: «Вы же должны соблюдать постельный режим!» Хорошо хоть не успел рассказать ему, что в озере уже заплывы устраивал… А то бы он точно меня принудительно уложил на больничную койку. (Смеется.) Успокаивал сам себя во время болезни – такого долгого отпуска у тебя в жизни не было. К счастью, сентябрь выдался солнечный, сидел на крыльце дачи, слушал тишину. Так что незапланированный отпуск дал прекрасную возможность многое обдумать.

«Иностранной делегации я бы прежде всего показал Тургояк»

– Вы родились в небольшом городке в Тамбовской области, детство провели в Миассе, карьеру построили в Челябинске. А какой город считаете родным?

– Челябинск. Я с ним уже успел сродниться – все-таки живу здесь уже больше пятнадцати лет. И студенческие годы прошли в этом городе.

– Есть любимые места в городе?

– Люблю бывать на нашей Кировке. До травмы на работу ходил пешком, в любую погоду. Я живу на улице Калинина, так что прогулка занимала около 25 минут и помогала настроиться на новый день, собраться с мыслями. Затертое высказывание, но верное: «Счастливым человеком может считаться тот, кто утром с удовольствием идет на работу, а вечером с радостью возвращается домой». И это про меня. Кировка прекрасна в любую погоду, а особенно ясным летним утром, когда только-только распускаются липки. Я бывал во многих городах – и в России, и за границей, поскольку это сопряжено с работой, но положа руку на сердце могу сказать, что такого красивого прогулочного Арбата, как в Челябинске, нет нигде.

Я считаю, что бывший мэр сделал очень многое для того, чтобы город преобразился. В перестроечные годы улицы были заставлены «ракушками», с которых торговали дешевыми китайскими шмотками. Городские парки были в плачевном состоянии – кругом были горы мусора, пустые бутылки, поваленные деревья, с наступлением вечера опускалась непроглядная тьма. А сегодня в городе есть места, где можно прогуляться с ребенком в выходной день. Моя маленькая племянница живет в Германии, в маленьком городке, и когда она приезжает в гости, мы обязательно идем на прогулку в парк Гагарина, и она смотрит вокруг с неподдельным восторгом. В такие минуты чувствуешь гордость за город, в котором ты живешь.

– Мне кажется, заметно изменился облик не только Челябинска, но и области, которая прежде была известна только по поэтической строчке «опорный край державы». А сегодня многие москвичи, жители соседних регионов прежде всего вспоминают о горнолыжных курортах и красивейших озерах Южного Урала.

– Абсолютно согласен. Развитие туризма в Челябинской области – дело благодатное. С одной стороны, есть богатейший природный потенциал, который просто грех не использовать. С другой стороны, есть заинтересованные инвесторы. Даже первые горнолыжные комплексы, которые, правда, находятся на территории Башкирии, все равно можно назвать южноуральскими, потому что они были созданы при участии Магнитогорского меткомбината.

Естественно, Челябинскую область не превратить в туристический рай за пятилетку, чудес не бывает. И крупнейшими доходными статьями бюджета области через двадцать, пятьдесят лет, как и сегодня, останутся налоговые отчисления металлургических и машиностроительных предприятий. И все же облик промышленного края меняется на глазах, и развитие туризма – это хорошее сопутствующее направление.

– Сегодня вам часто по долгу службы приходится принимать делегации из других регионов страны или иностранных инвесторов. Какие пять мест Южного Урала, на ваш взгляд, невозможно обойти вниманием во время обзорной экскурсии?

– В первую очередь, конечно, Тургояк. По красоте это удивительное озеро затмевает все природные достопримечательности Южного Урала. Безусловно, Зюраткуль – хотя и далековато от Челябинска, но это чудо природы, обладающее уникальной энергетикой, должен увидеть в своей жизни хоть раз каждый. В туристическом плане очень привлекательна, на мой взгляд, горная гряда Таганай. И, конечно, озеро Увильды. К сожалению, иностранным делегациям редко удается устроить столь обстоятельную экскурсию – обычно приходится ограничиваться посещением обзорной площадки на верхнем этаже делового центра «Мизар», с которой открывается удивительный панорамный вид на город, прогулкой по Кировке, экскурсией в Краеведческом музее и в ледовом дворце «Трактор». Как видите, места, известные каждому челябинцу и уже ставшие визитной карточкой города.

– Игорь Николаевич, насколько мне известно, вы несколько лет работали в сфере туризма?

– Да, после окончания института я устроился на Ильменскую турбазу, которая в то время входила в число крупнейших турбаз всесоюзного значения. Водил походы на Таганай, Зюраткуль, вокруг Тургояка. С годами приходит понимание, что ночевка в палатках, обед на костре – безусловно, во всем этом есть романтика, однако это не всегда тот отдых, который приемлем для семей с маленькими детьми. И сегодня я с радостью вижу, что на Тургояке и Еловом появляются современные гостиничные комплексы, дома отдыха. Здорово, что после лихих девяностых, когда в нашей стране был дикий капитализм, бизнесмены не спрятали деньги на счетах иностранных банков, а вложили их в развитие родного края. Есть много спорных мнений насчет того, должна ли взиматься плата за вход на пляж, но я как обыватель лучше заплачу, чтобы отдыхать на пляже, оборудованном лежаками, зонтиками от солнца и туалетной кабинкой, чем буду смотреть на разбросанные повсюду пустые пивные бутылки и окурки на «диком» пляже.

«На Ильменский фестиваль я считал своим долгом приезжать каждый год»

– Вы работали на Ильменской турбазе в начале восьмидесятых. Значит, первые Ильменские фестивали авторской песни прошли на ваших глазах?

– Конечно, более того – в первые годы я неизменно входил в оргкомитет фестиваля. С Олегом Митяевым мы поддерживаем знакомство со студенческих времен, он закончил институт физкультуры на два года раньше меня, а во время учебы был секретарем комитета комсомола. Не скажу, что мы были закадычными друзьями – глупо сейчас этим хвастаться, у него таких «друзей» полстраны наберется. Моим хорошим приятелем был, да и сегодня остается, Петя Старцев, его партнер по первому дуэту, тоже сейчас известный поэт-песенник, организатор Грушинского фестиваля бардовской песни. Кстати, легендарную песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» я услышал впервые в исполнении Олега Митяева и Пети Старцева еще в далеком1979 году, в деревне Куянбаева Аргаяшского района, куда наш студенческий отряд бросили на полевые работы. Приехал агитотряд, устроили дискотеку. Не скажу, правда, что в тот момент мы чувствовали горячую солидарность с поющими: в колхозе мы жили в неотапливаемом бараке, картошку собирали под проливным дождем, а потом и из-под снега выкапывали. После школьных лет это был первый опыт самостоятельной жизни и трудового заработка.

А на Ильменский фестиваль я считал своим долгом приезжать каждый год, независимо от жизненных обстоятельств. Мне грустно от того, что сейчас Ильменка стала другая. В первые годы атмосфера на фестивале была совершенно иная, камерная, наполненная туристической романтикой. Не было еле держащихся на ногах от выпитого личностей, не имеющих отношения ни к туризму, ни к бардовской песне. Сегодня на фестивале выступают не только барды, но и эстрадные певцы. Хотя, возможно, это и правильно: для людей, которые не воспитаны на песнях Визбора и Окуджавы, интересней послушать ребят из «Ума Турман».

– Вы поклонник бардовской песни?

– Как видите, в моем кабинете на почетном месте висит портрет Александра Яковлевича Розенбаума. Я был на его концертах – энергетика потрясающая. По большому счету он ведь не музыкант, и его песни – это, скорее, откровенный разговор по душам под аккомпанемент гитары. Это глубоко личная, выстраданная музыка, как у Высоцкого.

А в машине у меня обычно играет радио «Шансон», нравятся песни Михаила Круга, Стаса Михайлова. С удовольствием слушаю группы «Пикник», «Агату Кристи», ранний «Наутилус Помпилиус». Попсу вот на дух не переношу, потому что знаю, как это делается – выходит певичка к полному зрительному залу и просто открывает рот под фонограмму… В юности увлекался роком – помню, в год московской Олимпиады чудом достал билет на первый в Челябинске концерт «Машины времени», все двери во дворце спорта «Юность» толпа просто вынесла. На каждой студенческой вечеринке горланили: «Вот, новый поворот!» Слушали, конечно, и зарубежный рок – в то время катушки с записями уже можно было достать – и Queen, и Deep Purple. Но в моем понимании в песне важна не столько музыка, сколько смысл текста, я должен понимать, о чем поется, поэтому увлечение зарубежными рок-идолами меня не захватило.

– А с иностранными языками вы не дружите?

– Ich spreche Deutsch, aber sehr schlecht.* (Улыбается.)

– Nicht so schlecht, muss ich sagen.

– Ну, конечно, словарного запаса хватит на то, чтобы заказать кружку пива в баре, но в остальном… Это сильно мешает в работе – в министерстве я сегодня курирую в том числе и внешнеэкономическую деятельность, и в заграничных деловых поездках я намертво «привязан» к переводчику. Мама преподавала немецкий язык, но, как говорят, на детях природа отдыхает. Вот старший сын меня в знании языков превзошел – он свободно объяснятся на английском, французском и китайском. А я хоть и учил иностранный язык в школе, даже хорошие отметки получал, двух слов связать не сумею. Думаю, дело не только в моих способностях, но и в самой методике преподавания – в советское время школьники на уроках иностранного языка изучали литературный язык, далекий от того, что звучит на улице. А между тем суметь поддержать с иностранцем разговор на общие темы, на мой взгляд, гораздо важнее, чем правильно написать то или иное слово.

– В свое время вы выбрали профессию наперекор воле родителей. А как поступили ваши дети: они делали выбор самостоятельно или прислушивались к вашему мнению?

– Я старался не проявлять излишней настойчивости, предоставив им возможность принять самостоятельное решение. Старший сын – ему сейчас 24 года– поступил на факультет Евразии и Востока в Челябинский госуниверситет, в группу с глубоким изучением китайского языка. На последних курсах он сдавал экзамены по индивидуальному графику, потому что параллельно получал второе высшее образование в Китае, в Шень-Яне. Это был его осознанный, самостоятельный выбор – и ему пришлось непросто, во время учебы даже пришлось подрабатывать – преподавал китайским студентам английский язык. Но, как оказалось, интуитивно он сумел угадать перспективное направление, сегодня хорошее знание китайского языка пригодилось ему в бизнесе. Помню, один из челябинских журналистов как-то съязвил: «У чиновников всегда было в моде посылать детей учиться за границу, но Лашманов отправил сына получать диплом не в Гарвард или Оксфорд, а в Китай». После эфира той передачи мне звонил Шатин, смеялся: «Спасибо, классную рекламу факультету устроил, отбоя от абитуриентов нет!»

Младшему сыну – 21 год, он получает экономическое образование в Южно-Уральском госуниверситете. Дочь тоже уже студентка.

– Вы были в составе делегаций Челябинской области во многих странах. Что за границей произвело самое сильное впечатление?

– Пожалуй, самое яркое впечатление осталось после поездки в Германию. Удивило, что в трехэтажном доме входная дверь в подъезде стеклянная, на каждом подоконнике – цветы. Повсюду идеальная чистота – окурок стыдно на землю бросить.

Нью-Йорк поразил масштабом. Это поражающие воображение каменные джунгли, довлеющие над человеком, пригибающие его к земле. Подобное ощущение возникает и в Шанхае. А вот Индия – страна, образ которой рисовался в воображении по знакомым с детства волшебным сказкам, – осталась в памяти картинами отталкивающей нищеты и грязи.

«Я могу не опасаться того, что люди заводят знакомство и дружбу со мной из корыстных интересов»

– Спортивный образ жизни поддерживаете и сегодня? Есть вредные привычки?

– Курил на протяжении лет четырех. Как-то раз вышел у нас спор с друзьями – сможем ли год не пить ни капли спиртного, даже пива. Я испытание выдержал. Правда, закурил. (Улыбается.) Но сейчас уже бросил.

– Легко удалось отказаться от сигарет? Поделитесь секретом.

– Бросил в один день. А избавиться от вредной привычки решил из-за того, что она стала мешать в спорте – во время второй партии в волейбол стали возникать приступы удушья, не мог откашляться, вся дурь начинала горлом выходить. Не хотелось подводить команду, так что с курением завязал.

– Как считаете, вы везучий человек по жизни?

– Пожалуй. Во всяком случае на друзей, на людей, которые меня окружают, – везучий однозначно. В карты обычно везет, а вот в казино никогда не играл. В детстве всегда покупал сразу три лотерейных билета – и один обязательно оказывался выигрышным. Но я придерживаюсь мнения, что не стоит в жизни полагаться только на удачу, нужно создавать везение самому. Хотя мне встречались люди, которым по жизни не везет просто фатально: пойдет в магазин – кошелек потеряет, отправится в поход – заблудится.

– Что вы вкладываете в понятие «дружба»? Нет ощущения, что чем более высокую должность занимает человек, тем более одиноким он становится?

– Нет, мне чувство одиночества не знакомо. Конечно, настоящих друзей много не бывает. Я не могу назвать друзьями то огромное количество людей, с которыми знаком и поддерживаю хорошие отношения. У меня, как и у всякого человека, есть друзья детства, с которыми я иду по жизни. Есть и очень хорошие приятели из числа чиновников, но это, скорее, исключение из общего правила. К счастью, я не отвечаю за распределение земли или бюджетных средств, так что могу не опасаться того, что люди заводят знакомство и дружбу со мной из корыстных интересов.

Впрочем, я ведь и не настоящий чиновник. Какое бы кресло ты ни занимал, ни в коем случае нельзя зацикливаться на том, что ты чиновник. Человеческие отношения должны стоять выше всего остального. Если у человека нет ничего за душой, кроме чинопочитания, это грустно. Вот поспорили недавно с одним чиновником из городской администрации. Спрашиваю: «Почему не выполняешь поручений и на письма служебные не отвечаешь?» – «Руки заняты». – «Чем?» – «За кресло держусь». Такой вот анекдот из жизни.

– Как проводите свободное время? Правда ли, что вы увлеченный садовод?

– Да, у меня есть загородный дом, от калитки до работы – всего 40 километров, так что все лето с семьей живем на даче. Но обустройство сада и цветника – это страсть моей жены, а я при ней, скорее, подсобный рабочий. (Улыбается.) Конечно, все мужские дела выполняю с удовольствием – шашлык пожарить, баню затопить. В гости часто приезжают друзья – там места благодатные, можно и порыбачить, и грибы собирать. Мы с женой любим широко отмечать семейные праздники – это редкая возможность в один день увидеть всех друзей и близких людей, с которыми не встречался, быть может, целый год.

– Чувствуется, тепло домашнего очага для вас – не пустые слова.

– Да, в этом году мы с женой отметили 25 лет со дня знакомства. Так сложилось, что мы встретились еще в юности, а потом жизнь нас развела, и поженились мы уже зрелыми людьми. А двенадцать лет назад еще сильнее скрепили союз – венчались в церкви. Не сказать, что я истово верующий человек, но к церковным праздникам и обрядам отношусь с глубоким уважением, в моих глазах венчание – это не формальность, а возможность возложить на себя строгие обязательства в семейном союзе.

– Помните свой первый серьезный заработок?

– Конечно! Это было сумасшедшее время, конец 1980-х годов, так называемая эпоха первоначального накопления капитала. Страна переходила от советской экономики к экономике непонятной. В Миассе появились первые кооперативы. Мы с приятелем открыли сеть видеосалонов. Деньги зарабатывали шальные, могли себе позволить на выходные слетать в Москву, погулять по Арбату, заказать шикарный ужин в ресторане «Прага» и в тот же день вернуться домой... Надо сказать, деньги ушли так же незаметно и быстро, как и пришли – ничего скопить не удалось, и в серьезный бизнес наш молодежный кооператив не вырос. Не стал я акулой бизнеса, хотя предпринимательская жилка, безусловно, есть…

– А сейчас не возникает желания основать свой бизнес, стать во главе собственной компании?

– Периодически такие мысли, конечно, возникают – в сослагательном наклонении: что было бы, если бы... С радостью наблюдаю, как сын реализует свои способности в бизнесе – он успешный предприниматель, который ощутил вкус честно заработанных денег. На мой взгляд, богатство человека не выражается только лишь в денежном эквиваленте. Поэтому мне не понятно, зачем известному российскому олигарху, проживающему за границей, приобретать пятую по счету яхту. Это китч. У человека должен быть просторный и красивый дом, в котором хватило бы места на то, чтобы принять всех друзей. Должна быть возможность обеспечить хороший отдых себе и близким. И душевный покой, который дает только чистая совесть.

* Я разговариваю по-немецки, но очень плохо.