Лариса Матвеева, руководитель Информационного центра по атомной энергии (ИЦАЭ) и российской ассоциации «Одиссея разума»: «Дети забывают, что игрушки можно изобретать самим»

С 17 по 20 ноября впервые в Челябинске пройдет фестиваль актуального научного кино ФАНК. Помимо кинопоказов, гостей ждут мастер-классы, образовательные квесты и лекции известных ученых. Может ли наука стать популярной, как вырастить изобретателя и почему злым гениям никогда не захватить мир? Об этом мы поговорили с руководителем челябинского Информационного центра по атомной энергии (ИЦАЭ), директором Российской ассоциации «Одиссея разума», кандидатом психологических наук Ларисой Матвеевой.

– Чем фестиваль ФАНК будет удивлять челябинцев?

– ФАНК – фестиваль научного общения, поэтому мы не только показываем научные фильмы, посвященные физике, химии, биологии, научным открытиям, но и приглашаем большую команду экспертов. По окончании каждого сеанса они обсудят со зрителями увиденное, ответят на возникшие вопросы, поддержат или опровергнут авторскую концепцию. Назову несколько имен – редактор сайта журнала «Популярная механика» Тим Скоренко, кандидат биологических наук, заведующий кафедрой биоинформатики НИИ физико-химической медицины Дмитрий Алексеев, физик, популяризатор науки Иван Белотелов, российский биолог, преподаватель знаменитой Летней школы, выпускник химического факультета МГУ Иван Харитонов.

ИЦАЭ уверен, что лучшее обучение – это игра, поэтому в рамках фестиваля пройдут мастер-классы, игры, образовательные квесты. До этого фестиваль проходил в наших закрытых городах Снежинске, Озерске. Теперь возможность прикоснуться к науке в новом формате появится и у челябинцев.

– Ученым приходится быть грамотными маркетологами – придумывать интересные названия лекций, наполнять их содержанием, которое будет удерживать внимание слушателей. Зачем это нужно преподавателям вузов, сотрудникам лабораторий?

– Ученые с большим азартом едут в «глубинку» со своими выступлениями. Такие встречи для них – возможность выйти за рамки одной темы, порассуждать о философии науки в целом, о ее значении для жизни каждого, продемонстрировать вовлеченность науки в нашу повседневную жизнь. Это возможность дать прикоснуться к настоящей науке одаренным детям, которые только выбирают жизненный путь, встретиться с искренними почитателями науки. Это особый род волонтерства. После таких выступлений школьники начинают интересоваться учебными предметами, а взрослые открывают для себя новые имена и новые сферы науки, к которой можно обратиться при решении многих задач

Кроме того, они решают другую важную задачу – развенчивают миф об ученом, как о немного странном человеке. В своей преподавательской деятельности я учила психологов-третьекурсников говорить с людьми не на профессиональном языке, а на обычном, понятном каждому человеку. Им было очень сложно передавать содержание запутанных терминов, изъясняться не в стиле курсовой работы, а просто и доступно. Если этому не научить, как психологи будут работать с клиентами, как смогут донести им необходимую информацию и помочь?

То же самое с учеными. У нас есть ток-шоу «Разберем на атомы», где три спикера в течение 15 минут должны емко и интересно выразить свою позицию по конкретному вопросу. Говорить понятно дети учатся и в «Одиссее разума». Им нужно презентовать свое изобретение так, чтобы его захотелось купить и тут же внедрить в жизнь. Школьники этого не умеют делать, начинают говорить шаблонными фразами, не затрагивая чувств слушателя. Сегодня ученые, изобретатели понимают: мало что-то создать, это еще нужно продвинуть на рынок.

– Лариса Геннадьевна, что означает «учить играя»? Можно ли в игре объяснить сложные научные понятия?

– Наша практика показывает, что можно и даже нужно. Что сейчас происходит? Дети в дошкольном возрасте жаждут получать новые знания, желание учиться и открывать для себя что-то новое сохраняется также в начальной школе, а потом на ребенка наваливается гигантский поток информации , когда есть только одна задача – сдать страшный экзамен. Здесь не до творчества, не до поиска. Дети не замечают, что наука окружает их повсюду, что они каждый день пользуются плодами научных открытий. Показать это можно с помощью эксперимента, опыта, проекта. Сейчас в школах начинают приходить к пониманию важности проектной работы, которая гораздо интереснее, чем подготовка стандартного научного доклада. Ребенок видит, как знания по физике, математике, биологии применяются в реальной жизни. Да, не каждый станет ученым, но появится интерес к познанию.

Учить играя – это сделать так, чтобы интерес ребенка сохранялся с детского сада всю жизнь. Моя задача – зажечь глаза ребенка, а потом найти взрослого, который будет вести его по лестнице познания, делая мир чуточку лучше.

– В Информационном центре есть проект даже для дошколят. Им тоже интересна наука?

– Да¸ у нас есть семейный клуб «Изобретатель», занятия в котором бесплатны. По субботам приходят родители с детьми, конструируют, проводят опыты, экспериментируют и созидают. Вы бы видели, с каким азартом папы пытаются сконструировать из подручного материала транспорт будущего, как переживают, когда устраиваются гонки. А после занятий спрашивают: «А можно мы заберем эти поделки домой?»

– Детей много, но вундеркиндами становятся не все.

– Я работаю с программой «Одиссея разума», которая существует уже 27 лет. Я вижу, что дети, участвующие в ней и изучавшие науку, мыслят совершенно иначе. Они сами говорят о том, что творческий взгляд и умение решать задачи нестандартными способами помогают им в любой профессии.

– Как «Одиссея разума» помогает воспитывать изобретателей?

– В «Одиссее разума» обозначается некая проблема, которую ученые пытаются решить во взрослой жизни – построить сверхпрочный дом, изобрести прибор для взятия проб воды, грунта на другой планете. У взрослого достаточно стандартный взгляд на то, как это можно сделать. Ребенок, которому разрешили придумывать, может найти новые решения. Честно говоря, если мне дать кучу губок, соломинок, скрепочек и попросить придумать устройство, которое будет заниматься ранней диагностикой онкологических заболеваний, то я не знаю, смогу ли выполнить задание, потому что понимаю, что есть рентген, компьютерный томограф и так далее. У ребенка этого знания еще нет, поэтому он может изобрести какую-то «кракозябру», но в его рассуждениях будет здравое зерно, которое может стать основой для серьезного изобретения или исследования.

К тому же в «Одиссее» – командная работа, что тоже очень ценно. Большинство образовательных программ учат детей работать самостоятельно, поэтому им не хватает навыков общения, умения распределять роли и нагрузки. Команды, которые давно выступают на «Одиссее», видно сразу – они моментально распределяют роли, зоны ответственности. У них появляется осознание, что как бы ты одарен не был, в команде сила умножается многократно.

– Насколько взрослые готовы обращать внимание на детские изобретения?

– «Одиссею разума» придумали в Америке как раз с целью находить, отбирать интересные идеи и учить детей воплощать эти идеи в жизнь. Чем изобретатель отличается от фантазера? Фантазер – это человек, который лежит на диване и что-то придумывает. Дальше квартиры его мечтания не идут. А изобретатель – это человек, который не просто придумал идею, но и сделал чертеж, нашел необходимые материалы, построил модель и сумел ее встроить в жизнь. В «Одиссее» ребенок получает оценку специалистов, советы, как улучшить изобретение, поэтому интерес к получению новых знаний не иссякает.

Мы тоже приглашаем в жюри специалистов, кандидатов наук и тех, кто когда-то участвовал в этом движении и сейчас является экспертом в своей сфере.

– Сегодня все смотрят на американский опыт развития науки. Вы побывали на международных «Одиссеях разума», как в других странах детей заинтересовывают наукой?

– Раньше я всегда говорила, что наши дети на соревнованиях сильно отличаются в лучшую сторону. К сожалению, последние годы я вижу, как активно начинают догонять другие страны – Китай, Сингапур, Корея. Дети из восточных стран обладают потрясающим конструкторским мышлением, при этом они артистичны, эмоциональны. Мне запомнилось выступление девчонок из Китая – они делали конструкцию из бальзового дерева – проблема связана со знанием сопромата, но они справились с проблемой и отлично выступили, при этом у них были красивые костюмы, шляпки, макияж, выступление соответствовало уровню хорошего театрального шоу.

Есть легенда, что американские дети глупы. Но вы бы видели, с каким воодушевлением они берутся за проблему и решают ее по-настоящему интересно. Да, американские студенты могут не уметь пользоваться транспортиром или циркулем, но при этом у них есть какая-то внутренняя свобода и стремление к знаниям, стремление думать.

– А что отличало российских участников «Одиссеи разума»?

– Наши дети отличаются там, где нужно что-то сделать своими руками. Это результат сильных традиций технического творчества, советской и российской конструкторской школы. На днях мы смотрели видео, как детям в детсаду Челябинской области дали в руки молоток и показали, как с его помощью можно смастерить мебель для куклы. Сейчас очень модно лего-конструирование, но для меня настоящий робот тот, который сделан из фанерки, с помощью лобзика, самостоятельно спаянных проводков. Собрать робота из готовых деталей может практически каждый, но не каждый может придумать идею и реализовать ее. В Санкт-Петербурге есть педагог Анатолий Шперх, он высказал мысль, что для ребенка из глубинки сделать поделку из дерева или картона более ценно, чем дать ему в руки конструктор «Лего». Я с ним абсолютно согласна. Ребенок знает, сделать что-то можно из всего, что есть под рукой. Не надо копить несколько тысяч, чтобы купить готовый набор, нужно показать, что игрушку можно сделать самому, и она будет уникальной.

Умение работать ручками способствует развитию определенных участков мозга. Наши предки воспитывали одаренных, талантливых детей, не имея современных игрушек. Я не против «Лего», просто считаю, что вначале нужно заложить основу для изобретательского мышления.

– Вы психолог по образованию. Как получилось, что вы помогаете детям развивать технический склад ума в «Одиссее разума» и Информационном центре атомной энергии?

– Когда я поступала в вуз, было всего два факультета психологии – в Москве и Санкт-Петербурге. После обучения я попала в ЮУрГУ на должность инженера отдела технических средств обучения. Потом появилась кафедра психологии управления. Это было актуальное направление, потому что в систему образования начали активно внедрять тестирования, создавать профориентационные классы. Педагогических идей было много, и мы помогали их реализовывать. Затем появилась информация об «Одиссее разума» как инструменте для поиска одаренных детей. Можно сказать, что в «Одиссею» меня привел мой сын. Ему было пять лет, он увидел выступления команд и сказал: «Хочу». Я была тренером команды, в которой он участвовал. Кстати, сейчас в «Одиссее» можно участвовать с трех лет.

Потом поступило предложение возглавить челябинский Информационный центр атомной энергии. Я кандидат наук, поэтому тоже отношу себя к ученым. Кроме того, у меня есть опыт работы с детьми. Все это вместе помогает развивать ИЦАЭ.

– Какие задачи у ИЦАЭ?

– У нас две основных задачи. Первая – просвещение населения, потому что слово «атом» пугает, все забыли, что на земле нет мест, где нет радиации, все забыли, что в санатории «Увильды» или онкоцентре лечат именно радиацией. Наша задача – рассказывать населению об атомной отрасли. Вторая задача – популяризация науки, технического творчества, чтобы дети не боялись сдавать экзамен по физике, поступать на технические специальности и имели представление о профессиях.

– Название у организации действительно впечатляющее.

– Когда я слышу восклицание «о, атомный центр», я говорю – так вы первую часть названия прочитайте. А там написано «Информационный центр», то есть мы готовы делиться информацией об атомной отрасли, ядерных технологиях, рассказывать о науке. Люди приходят к нам, попадают в атмосферу творчества, инженерной мысли, и их сомнения и страхи исчезают. В центре мы рассказываем о мирном использовании атома, но иногда взрываем кинетическую бомбу, сделанную из двух тысяч палочек. (Смеется.) Этот «взрыв» всегда вызывает настоящий восторг – так мы боремся с чрезмерными страхами.

– Челябинская область заплатила высокую цену за развитие атомной отрасли. Наверное, вашему центру работать с населением гораздо сложнее, чем в каком-либо другом регионе страны?

– У нас есть эксперт из Озерска Борис Николаевич Ентяков, он проводит экскурсии в информационном центре ПО «Маяк» и всегда спрашивает: «Как вы думаете, “Маяк” – это горе или гордость Челябинской области?» После того, как люди узнают информацию о становлении предприятия, историю вопроса, все отвечают, что это гордость.

Я люблю ездить в закрытые города, потому что там ощущается невероятный сплав интеллекта и интеллигентности. Меня часто ревниво спрашивают, какие школы лучше – челябинские или в закрытых городах. Хорошие школы и замечательные дети есть и там, и здесь. Но после посещения Снежинска, Озерска или Трехгорного испытываешь гордость за людей, которые там живут и работают.

– По вашему мнению, ученый должен задумываться над тем, как и где будет применяться его разработка?

– Да, обязательно. Тот же ядерный щит создавался для мирных целей, чтобы не допустить войны. Я как психолог тоже задумываюсь над этими вопросами. Психологией и психодиагностикой можно покалечить человека так, что он ничего не достигнет в жизни, а можно ему дать толчок, после которого он будет развиваться. Что я делаю и правильно ли я поступаю – это основные вопросы, которые должен задавать себе ученый, когда применяет свои научные знания. К счастью, гениальных злодеев в мире не так много.

– Вы говорите об этом с детьми?

– Конечно. ИЦАЭ проводит ток-шоу «Разберем на атомы». Одна из последних тем как раз касалась этих вопросов. Мне понравилось определение журналиста Сергея Куклева, в котором говорилось, что гений – это человек, который создает свой мир, но другому человеку в этом мире с ним уютно и безопасно.