«Акробатические этюды»: челябинка пытается посадить бывшего мужа за надругательство над дочкой

В Челябинске 30-летняя женщина пытается доказать, что бывший муж устраивал сексуальные игры с её маленькой дочерью от первого брака. Психологи подтверждают, что восьмилетняя девочка не склонна к фантазиям и её рассказам можно верить. Однако следствие не находит убедительных доказательств вины мужчины и на протяжении пяти месяцев отказывает в возбуждении уголовного дела. Почему — разбирался 74.ru.

Марина и Виктор (имена членов семьи изменены в интересах ребёнка. — Прим. ред.) познакомились на работе. Отношения завязались в новогодние праздники 2015 года. У обоих за плечами по браку, у Марины — дочка Аня. В то время девочке было пять лет. Весной молодые люди решили съехаться, и Виктор перевёз вещи в квартиру родителей Марины, где она в отдельной комнате жила с дочкой. Вскоре женщина забеременела, и в августе пара зарегистрировала брак. Маленькая Аня стала называть отчима папой и сильно с ним сблизилась. Дальше версии сторон расходятся.

Марина и её родители рассказывают, что мирная жизнь продолжалась недолго. Ещё до брака пара стала ругаться по поводу того, что Виктор ходит по дому в обтягивающих полупрозрачных шортах без нижнего белья. Все взрослые члены семьи уверяют, что половые органы откровенно просвечивали, но мужчину это не смущало. Марина неоднократно выговаривала супругу, что нельзя в таком виде ходить при маленькой девочке, но ни к чему, кроме ссор, это не приводило. По словам женщины, она заставала Виктора, когда тот переодевался при дочке, оставшись полностью голым. Это же маленькая Аня позже рассказывала психологу. Не найдя понимания со стороны мужа, Марина выбросила прозрачные шорты, что привело к скандалу. После этого Виктор стал ходить в тонких домашних брюках, но тоже без нижнего белья.

Ане нравилась любовь ласкового папы. Мужчина много играл с падчерицей, постоянно усаживал её к себе на колени и обнимал. В январе 2016 года перед рождением ребёнка семья переехала в отдельную квартиру Марины. Тут у Виктора с Аней появилась новая игра, которую мужчина называл «акробатические этюды». Мама знает о происходившем сейчас больше со слов дочери, поскольку в то время часто была занята новорожденной дочкой. Марина рассказывает, что иногда слышала плач Ани, заходила в комнату, и муж объяснял, что дочка упала и немного ушиблась.

— Поведение Ани в то время сильно изменилось, она совсем меня не слушала, общалась только с ним, — вспоминает Марина. — И только позже дочь рассказала, что он ей постоянно нашёптывал: «Мама плохая, не даёт нам играть». В мае 2016 года я что-то готовила на кухне и случайно заглянула к ним в комнату, когда они играли. И тут Аня говорит: «Витя, у тебя пися, как паровоз». Я опустила глаза и увидела, что он возбуждён. Я тогда сразу собрала вещи, детей и уехала к родителям. Позже он освободил мою квартиру.

Но тогда Марина не заподозрила преступления. Как уверяет женщина, вся правда ей стала очевидна спустя год. К слову, за это время поведение Ани пришло в норму, прекратилась и сильная потливость, с которой они прежде даже обращались к неврологу. В начале лета 2017 года бывший муж подал на развод и потребовал установить время общения с родной дочерью, которой тогда было полтора года.

— Аня услышала, как я рассказывала об этом бабушке с дедушкой, расстроилась, заплакала и стала говорить: «Катю нельзя давать, он ей тоже будет делать больно». И тут я стала её подробно расспрашивать, — описывает мама девочки. — Мы пошли к психологам, и не к каким-то непонятным, а к квалифицированным, из больницы на Кузнецова. После занятий со специалистом Аня стала рассказывать, как он наваливался на неё, тёрся возбуждённым органом. И я написала заявление в Следственный комитет.

Бабушка тоже стала вспоминать настораживающие случаи. Один из них следователь отразил в официальных пояснениях.

— Примерно в середине 2015 года я проходила мимо комнаты, где жила Марина с семьёй. И увидела, что ребёнок снова сидел у Виктора на коленях, — рассказала бабушка. — А тот при этом сказал Ане на ухо: «Я тебя укрощу». Услышав это, я возмутилась, сказала, что Аня не лошадь, чтобы её укрощать. На что Виктор только улыбнулся, а я взяла Аню за руку и увела. При этом волосы на висках ребёнка были сырыми.

Сейчас больше всего Марину беспокоит, что следователи не видят оснований для возбуждения уголовного дела, а по результатам бракоразводного процесса суд разрешил отцу уже через три месяца адаптации забирать родную дочку для общения без матери. Ему установили график общения с ребёнком по два часа один-два раза в неделю. На днях женщина обжаловала это решение в областной суд.

Для следователей Курчатовского отдела СК в этой истории оказалось не так всё очевидно. С сентября прошлого года они вынесли три отказа в возбуждении уголовного дела. Руководитель отдела Игорь Митрохин отказался комментировать подробности доследственной проверки, указав, что она касалась ребёнка. В связи с этим остаётся руководствоваться постановлением об отказе в возбуждении дела, в котором отражён ход работы следователя. Документ 74.ru предоставила мама девочки.

В беседах со следователем Виктор все обвинения категорически отрицает. Утверждает, что при падчерице никогда не переодевался, но не исключает, что девочка могла увидеть это случайно. Да, в активные игры с ребёнком играл, но никакого сексуального удовольствия от них не получал. Аня — девочка активная, подвижная, ходит в танцевальную студию. Мужчина не помнит, откуда взялось название «акробатические этюды», но он с девочкой действительно делал различные фигуры, например, «ласточку».

— Инициатором игр «акробатические этюды» всегда была Аня, — рассказал следователю Виктор. — Она никогда не говорила, что во время игр испытывала боль. Аня могла удариться, заплакать, сказать маме, которая успокаивала ребёнка и говорила «хватит беситься». Всегда, когда они с Аней играли, мать была дома и видела их. Ноги девочки никогда не раздвигал, упражнение на растяжку мышц «шпагат» никогда не помогал делать. Аня выполняла это самостоятельно. Слов «я тебя укрощу» никогда не говорил, по крайней мере, я такого не помню.

Виктор успешно прошел проверку на полиграфе. Так называемый детектор лжи не выявил реакций, который бы свидетельствовали об обмане. Сейчас мужчина платит алименты на родную дочь — 25% от зарплаты, что составляет около 7900 рублей в месяц, и рассчитывает на общение с ребёнком.

— Считаю, что бывшая жена подала заявление о совершении в отношении её дочери развратных действий сексуального характера только по причине того, что он подал иск в суд (развод с требованием установить график общения с родной дочерью. — Прим. ред.), — озвучил Виктор. — Аня с самого рождения не знала своего биологического отца и во время нашей семейной жизни называла папой, очень привязалась ко мне. Когда мы разошлись, мать и её родственники сказали Ане, что я не прихожусь ей отцом. Думаю, что бывшая жена хочет лишить меня возможности видеться с младшей дочерью, так как не сможет объяснить Ане, почему у младшей дочери есть папа, а у неё нет.

В разговоре с 74.ru Виктор высказал также предположение, что Марина может действовать под определённым давлением родителей, а точнее своей мамы.

— Не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что она руководствуется только своей головой. Закладываю большую долю вероятности, что на неё оказывают влияние родители, точнее мама, потому что папа в наши отношения никогда не лез, — размышляет Виктор. — Я, если честно, её как женщину до конца понять не могу. Мои близкие родные тоже не понимают, зачем она это делает и какие преследует цели. Вот только она всё это в ущерб воспитанию нашей совместной дочери. Когда решение суда вступит в законную силу (о графике общения с ребёнком. — Прим. ред.), я постараюсь выйти на контакт, хоть и сомневаюсь, что та сторона на это пойдёт. Но, по крайней мере, буду пытаться. Я плачу алименты, не отказываюсь от этого ни в коей мере. Это мой ребёнок, и я готов воспитывать и обеспечивать его.

Следователь скептически отнёсся к заключениям медицинского психолога областной психоневрологической больницы №1 Анастасии Силантьевой, которая работала с Аней до начала доследственной проверки.

— Необходимо учесть, что Силантьева не имеет специальных познаний в области психолого-психиатрических экспертиз, и её коррекционные занятия, беседы с девочкой сводились к тому, чтобы снять эмоциональное напряжение у ребёнка, — указал следователь.

Одновременно с этим в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела есть мнение психолога Челябинского областного центра социальной защиты «Семья» Ольги Сабаевой, которая присутствовала при опросах ребёнка и сделала свои выводы.

— Девочка зависима, поддаётся чужому влиянию. При попытке высказать своё мнение ужесточаются нормы, правила и ограничения, проявляется неодобрение со стороны значимых взрослых. В ходе опроса (второго. — Прим. ред.) девочки я заметила заинтересованность матери, это было видно по кивкам, улыбкам, — озвучила свои наблюдения Сабаева. — На ответы, не подтверждающие возможные факты развратных действий, мать выказывала неодобрение, хмурилась, негодовала, просила задать уточняющие вопросы, недоверчиво относилась к зафиксированным следователем ответам. То есть она всем видом показывала заинтересованность в исходе, эмоционально реагировала на происходящее, была в возбуждённом состоянии. При этом психоэмоциональное состояние дочери мать не волновало, она комментировала ответы дочери. Активно пыталась направить ответы дочери в сторону подтверждения совершённых развратных действий сексуального характера. Последствия темы опроса и актуализация возможных психотравмирующих обстоятельств мать также не волновали.

Ещё одной каплей в копилку сомнений следователя стали результаты проверки Марины на полиграфе. В постановлении это отражено заковыристой формулировкой:

— Согласно заключению эксперта по психофизиологическому исследованию [матери], у неё были выявлены реакции, свидетельствующие, что она располагает информацией о деталях преступления, совершённого в отношении малолетней [дочери], не согласующейся с той, что ранее нашла отражение в её объяснениях, данных в ходе предтестовой беседы.

Повторяющиеся отказы в возбуждении уголовного дела заставили Марину, переживающую за младшую дочь, отправиться на личный приём к заместителю руководителя следственного управления СК по Челябинской области Константину Мирошниченко.

— Он спросил, согласна ли я на четвёртый опрос дочери. Мирошниченко сказал, что сменит следователя, и если Аня повторит все показания, то они возбуждают дело, — описала Марина беседу, состоявшуюся в конце ноября. — Аня всё рассказала, показала, все детали. И вот в январе я прихожу в следственный отдел, и заместитель начальника Есипов мне говорит, что опять отказ. Я аж заплакала, когда услышала. Если вы знали, что у вас опять отписка будет, зачем в четвёртый раз мучили моего ребёнка?!

Официальный представитель следственного управления СК региона Владимир Шишков сообщил, что оценку решению районного отдела дадут в аппарате областного ведомства.

— По результатам данной доследственной проверки вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, — подтвердил Шишков. — Сейчас законность этого решения проверяется в следственном управлении Следственного комитета области.