«Дрянь притащили из Эмиратов»: как в уральской глуши встретили коронавирус

Верхнеуральский район хоть и считается глубинкой, умудрился словить первые случаи коронавируса почти одновременно с Челябинском. И мы отправились посмотреть, как готовятся к эпидемии там, где она уже успела показать зубы: двое заболевших здесь успели тесно пообщаться с восемью соседями и родственниками, отправив их на принудительный карантин.

Во времена, как эти, люди настороженно относятся к чужакам, тем более журналистам. Бесполезно представляться и махать удостоверением — они просто сбегают. Поэтому я начинаю с нелепого вопроса, с которого гарантированно начинается диалог: «А вы почему в маске?» Мне отвечают: «А вы сами почему?» После этого завязывается разговор о том, о сём, и о «Ковиде», конечно.

Пожилая женщина, к которой я подкатил с расспросами, внимательно вглядывается в меня и вдруг весело смеётся:

— Ой, а я же тебя в маске не сразу узнала!

И дружески хлопает по рукаву.

Приняв меня за кого-то ещё, она беззаботно рассказывает, почему носит маску: дескать, по телевизору сказали носить, вот и носит. А тут ещё громкоговоритель вещает: «Выходить из дома без крайней необходимости запрещено!»

В Верхнеуральске масок на улицах много — примерно как в Челябинске. И хотя брожение в городе есть, оно не такое насыщенное, как у нас.

— Тут психология другая, — рассказывает главный врач районной больницы Максим Полинов. — Проехали тут машины, которые дезинфицируют улицы, и люди уже понимают, что положение серьёзное, ответственней относятся. А недавно человек получил сложную травму, никак с коронавирусом не связанную. За ним прилетел вертолёт санавиации, и после этого три дня на улице вообще пусто было: решили, видимо, что из-за вируса такие меры, — смеётся он.

В отличие от Челябинска, где население моложе и полно скептиков, в небольших городах и посёлках люди ведут себя более разумно.

— Нет, из-под карантина не бегают и анализы сдают охотно, — говорит Максим Полинов. — Тут же не только за себя, а за родственников и соседей в ответе.

Сельский менталитет облегчает поиск групп риска.

— У нас налажен контакт с полицией и миграционной службой: так мы отслеживаем приезжих, — объясняет Максим Полинов. — Но ещё раньше мы узнаём о них благодаря сарафанному радио, потому что здесь невозможно скрыть факт своего возвращения из-за границы: кто-то всё равно видел и знает. Думаю, это очень помогло нам вовремя пресечь распространение инфекции.

Ближневосточный след

Коронавирус попал в Верхнеуральский район, как водится, из-за границы. В феврале–марте до закрытия страны в район успели вернуться 42 человека: в основном из Таиланда, Индии, ОАЭ и Доминиканской Республики. Им предписали сидеть дома, а врачи в ежедневном режиме контролировали их здоровье. Анализ брали на десятый день — временной лаг необходим, чтобы гарантированно прошёл инкубационный период, в течение которого вирус ещё не проявляется.

У 40 человек всё обошлось: они хорошо себя чувствовали, а анализы показали отсутствие коронавируса. Но у пожилой супружеской пары из Межозёрного на 11-е сутки после возвращения температура поднялась выше 38 градусов, а пришедший анализ подтвердил — это коронавирус. Прямым «рейсом» их доставили в магнитогорскую больницу № 1.

Коронавирусные скептики из Межозёрного, уехавшие в середине марта в Азию, не только пренебрегли рисками для себя, но по возвращении активно общались с родственниками и соседями. Когда коронавирус у них подтвердился, врачам пришлось «пробивать» весь список тесных контактов, чтобы отправить на принудительный карантин ещё восемь жителей Межозёрного. К счастью для них, заразиться они не успели, так что посёлок отделался лёгким испугом. В день нашего визита выписывали и ту пару путешественников: муж с женой перенесли коронавирус сравнительно легко.

Но важно не впасть в излишний оптимизм — даже если вы переболели легко сами, есть вероятность, что получат тяжёлые осложнения или умрут те, кого вы заразите. Аккуратными нужно быть всем.

Расположенным недалеко Брединскому и Кизильскому районам не повезло ещё сильнее — коронавирус там подтвердили у семьи, которая ездила в ОАЭ компанией, а после возвращения вела настолько бурную жизнь, что понадобились изрядные усилия для выявления всех контактов. Пара приезжих сами оказались медиками, но поездку скрывали даже от руководства больницы, хотя позже диагноз у них подтвердился. Вернувшийся с ними родственник отправился в Сибай торговать мясом, а попутно создал проблемы для сотрудников Сбербанка. Кстати, мы хотели съездить именно в Бреды, но опытные люди шепнули нам, что делать этого не стоит — слишком высок риск притащить заразу в Челябинск.

Но Верхнеуральский район, судя по всему, сумел пресечь распространение вируса, поэтому нас благословили на поездку в Межозёрный.

Между озёрами Чебачьим, Карагайским и Гнилым

Пока мы едем 40 километров до Межозёрного, я гадаю, почему коронавирус притащили именно сюда? В том смысле, что чаще выезжает за границу население крупных городов, а здесь численность не дотягивает и до 7 тысяч человек...

Но всё быстро проясняется: при въезде в посёлок нас встречают постройки Узелгинского подземного рудника, который относится к Учалинскому ГОКу. Здесь есть и другие рудники, например, около озера Чебачье, где работала Александринская горнорудная компания (входит в состав РМК).

— У нас люди богатые, деньги на поездки есть, — рассказывает заведующая участковой больницей посёлка Межозёрного Эльза Давлетбаева.

Межозёрный вообще больше похоже на город, чем тот же Верхнеуральск, где четырёхэтажная больница считается самым высоким зданием. При этом посёлок сравнительно молод и заложен в 1956 году вместе с медным рудником.

— Ну что, добавилось вам работы? — спрашиваю я.

— Не то слово, — кивает Эльза Давлетбаева. — У нас было 15 приезжих, а когда выявили коронавирус у пары, добавилось восемь контактных: всех нужно в ежедневном режиме обходить, контролировать температуру, общее состояние, делать мазки. Все анализы брала Света, наша специально обученная лаборантка.

Лаборатория Светы находится за дверью с тревожным символом бактериологической угрозы. Медик показывает обмундирование, в котором приходится работать: одноразовый противочумный костюм требует изрядной сосредоточенности при надевании, чтобы ничего не порвать, но ещё большей сосредоточенности при снятии — заразиться от него проще пареной репы. И к тому же жарко, говорит Света.

Пробы отправляли сначала в челябинскую лабораторию, но теперь процесс ускорился, потому что подключилась «лаба» в Магнитогорске.

Когда у одной из вернувшихся пар поднялась температура и пришёл положительный анализ на коронавирус, к ним тут же отправили скорую помощь из Верхнеуральска.

— А больных эвакуировали в этих прозрачных капсулах с пониженным давлением? — спрашиваю я, и по саркастичной улыбке на губах врачей понимаю, что пересмотрел американских фильмов.

— Нет, просто на скорой помощи, но весь медперсонал был в противочумных костюмах, — объясняют мне. — Никакого контакта с местными не было: костюмы сняли в Магнитогорске, машину отмыли, к нам все вернулись уже чистые.

Больных поместили в инфекционное отделение больницы № 1 Магнитогорска, но попасть туда просто так, конечно, нереально. Из рассказов врачей я понял, что боксы изолированные, у каждого — отдельный вход с улицы и своя вентиляция.

Мы хотели поговорить с теми, кто сидел на карантине, но все поголовно отказались, что можно понять. Наталья Лаврова, начальник по организационно-методической работе Верхнеуральской районной больницы, объясняет:

— Да вы же понимаете — селения небольшие, все друг друга знают. Они и так жалуются, что соседи косо смотрят. Хотя вины тех, кого могли заразить приезжие, нет, они всё равно не хотят светиться.

Естественно, врачи не могут сказать ни фамилии заражённых, ни их адрес. Но этого и не требуется: в маленьком городе все про всех знают. На центральной площади спрашиваем про заболевших коронавирусом, и люди показывают пальцем: вот здесь, недалеко...

Улица, где живут заболевшие, грязная и неухоженная, но состоит из неплохих коттеджей, перед которыми стоят неплохие машины. Народу практически нет. Вышедший за ворота дед сходу идёт ко мне, сокращая дистанцию до небезопасной, и переспрашивает:

— Что? Заражённые? А, говорили чего-то. Так у них же не подтвердилось. Хотя уже месяц их не видно. Дети вот их ездят, видел. А сами они куда-то пропали.

Они не пропали, а лечатся от коронавируса в Магнитогорске и со дня на день вернутся.

— А я с ними не общаюсь, — говорит дед миролюбиво и уходит на свой двор.

«А вы не боитесь заразиться?»

Я задавал медикам один и тот же вопрос: вы сами не боитесь заразиться? От санитара скорой помощи до главного врача — все в группе риска.

— Нет, страха нет, — говорит Максим Полинов. — Во-первых, мы знали, на что идём, когда выбирали профессию. Во-вторых, любое заражение медика — это результат ошибки, потому что при правильном применении средств индивидуальной защиты врач находится в относительной безопасности.

Настроение верхнеуральских медиков — сдержанно-оптимистичное, как у солдат, мастерски отбивших первую атаку противника. Здесь гордятся, что сработали быстро, технично, показывают запасы средств защиты, говорят о понимании со стороны жителей.

Я слушаю их и думаю — дай бог, чтобы так оно и осталось. Проблема в том, что если мы всё-таки упустим вспышку, нагрузка на медиков вырастет до невообразимых размеров. А с ней вырастут и риски.

Старший фельдшер скорой помощи, показывая мне противочумный костюм, говорит:

— Надевать, конечно, тяжело, а чуть поторопился, рвётся.

Пока число «подозреваемых» идёт на десятки, гораздо проще соблюдать протоколы, которые занимают несколько толстенных папок. Что будет, если счёт пойдёт на сотни заболевших? Морально нужно быть готовым и к этому.

Пока есть запас и койко-мест, и аппаратов ИВЛ, которые используются лишь в крайнем случае. Из Верхнеуральска больных везут в Магнитогорск, но если ситуация ухудшится, кого-то будут госпитализировать здесь, а лёгких больных отправлять на домашний карантин. Опять же, многое будет зависеть от порядочности человека, ведь контролировать каждого вирусного — та ещё задача.

Да и протоколы отслеживания коронавируса пока, что называется, для мирных времён. До сих пор власти исходили из того, что все случаи — завозные, а трансмиссия вируса внутри населения ничтожна. Анализы на коронавирус делают людям с нужным «эпидемиологическим анамнезом», что подразумевает возвращение из-за границы или тесные контакты с туристами либо же развитие воспаления лёгких. То есть если у человека просто поднялась температура, на первых порах его лечат как обычного пациента. Скорее всего, в обозримом будущем протоколы поменяются, но, значит, возрастёт и нагрузка на медперсонал.

Пока Верхнеуральский район с тестом справился, и настроение врачей боевое. Главное, чтобы нарастающее число заболевших в Челябинске и Магнитогорске не спровоцировало масштабный «исход» заражённых в глубинку, когда усилятся карантинные меры. Так было в Италии, так было в Подмосковье, так может быть и у нас. Расслабляться рано.

Большие риски связаны с посещение церквей, тем более и неделя выдалась «религиозной».

Челябинцы нарушали правила самоизоляции с первых же дней их введения.

К утру 15 апреля число заражённых на Южном Урале выросло до 55, а полиция составила почти 70 протоколов по новой «карантинной» статье.

Всё о коронавирусе и его последствиях — в материалах 74.RU.