«Если на Луне начнут строить дома, я буду в числе первых»: интервью с инженером-конструктором

Инженеры-конструкторы, расчетчики, архитекторы — это те, кто превращает ограничения в возможности, кто продумывает самые немыслимые сценарии развития городских пространств, борется с гравитацией, проектируя небоскребы и мосты, чувствует — чего еще не хватает человечеству и что непременно стоит изобрести или разработать. Именно такие люди работают в проектной группе «Урал». Они отвечают за облик Челябинска и нашей большой страны, стремятся не потерять хватку в своем ремесле. Основатель компании Максим Купцов убежден, что все границы — в голове. В своем интервью инженер-конструктор рассказал о потенциале панелек, стройке на Луне, клонировании делового центра, кошмарных снах архитектора и о том, как «Урал» стал номинантом всероссийского «инженерного Оскара».

— Максим Алексеевич, проектная группа «Урал» за последние полгода отличилась минимум дважды. Вы вошли в шорт-лист «инженерного Оскара» 100+ AWARDS и заняли второе место на международном архитектурном конкурсе «Маяк культурного наследия». Расскажите о проектах, которые отмечены наградами в 2021 и 2022 годах?

— Чтобы вы понимали, Всероссийская инженерно-архитектурная премия 100+ AWARDS дается за выдающиеся технические достижения, жюри конкурса отмечает достойные решения в гражданском и промышленном строительстве. Мы подали заявку с проектом сборной переходной колонны в номинации «Лучшее конструктивное решение — жилое здание» и вошли в шорт-лист в 2021 году.

Другой проект, который высоко оценили на международном уровне, — это туристический комплекс «вокруг» затонувшей церкви в испанской Каталонии. Мы создавали его специально под бриф международного конкурса. Знаете, архитекторы — особая публика, чтобы не закиснуть на тираже, нужно периодически вырываться из текучки и бешеного трафика. Это как раз тот самый случай. Наша команда решила обыграть собор XI века. Старинное здание стоит на дне водохранилища, а на поверхности торчит только маковка и шпиль. Мы собрали команду из пяти человек и создали два гидротехнических объекта — полупрозрачный мост-тоннель и дамбу-аркаду с комнатой для созерцания, чтобы туристы могли любоваться храмом и природой. Наша концепция заняла второе место после проекта китайских коллег. Это колоссальный опыт и интеллектуальное наслаждение от процесса.

— Среди рабочего процесса вы даете команде передышку и возможность самореализоваться…

— Да, я и сам без этого не могу. Любому ремесленнику хочется заказов на резную мебель. Участие в конкурсе «Эль-Панта-де-Сау. Маяк культурного наследия» — это шанс размяться и продемонстрировать потенциал команды. Как видите, нет ничего невыполнимого, всё реально. Будет круто, если этот проект реализуют. Мне, как проектировщику, принципиально важно увидеть, как просчитанное нами сооружение стоит в жизни.

Из сотни проектов компании «Урал» лишь один остался в чертеже, и это очень приятно. Наши здания живут в разных регионах страны — киностудия и ледовый дворец в Узбекистане, футбольные манежи, торговые комплексы, жилые дома и детские сады. Как конструктор в составе другой организации я участвовал в проектировании перинатального центра и кафедрального собора в Челябинске, промышленного стенда для индустриального парка «Станкомаш», подобных которому — единицы в мире, выполнял проекты реконструкций.

— Что требует от проектировщиков заказчик?

— Удешевить и оптимизировать, не в ущерб качеству, надежности и комфорту. Мы проектируем гражданские сооружения, совершенствуя и адаптируя под климатический пояс, конкретные условия и параметры. Нам интересно решать задачи, казалось бы, невыполнимые. Определенный набор технических инструментов позволяет архитекторам организовать правильное, удобное и безопасное пространство.

У меня вообще потрясающее ремесло — я расчетчик. Мне мое дело очень нравится, я люблю рассчитывать конструкции. Изначально я думал, что объединю расчетчиков. Но рынку нужны комплексные решения. Поэтому мы собрали небольшую «банду» инженеров и архитекторов, а я стал ее «главарем». Сейчас в моей жизни больше административной работы, коллектив во всем меня поддерживает. Но «вкусняшки» я люблю и делаю.

— Почему не уехали из Челябинска? Другие возможности, деньги, окружение не прельщали?

— Я уезжал и вернулся. Другие возможности — это иллюзии. Я родился в Златоусте. Много где жил — в Хабаровске, Адлере, Питере, Сургуте, часто бывал в Москве. По молодости хотелось федерального размаха, потом манила олимпийская стройка в Сочи, Сургут стал поиском лучшей доли на Севере. Вернулся, потому что понял, что на Урале можно работать. Есть города твои и не твои. Челябинск — мой город. В 2016 году сформировалась команда проектной группы «Урал» — небольшая, сильная, технически грамотная. Все фанаты своего дела и профессионалы.

— Где находите специалистов в свой коллектив? Сложно ли распознать ведущих и удержать?

— В том числе берем с ученической скамьи и выращиваем кадры под себя. Я занимаюсь проектированием 22 года и кое-чем могу поделиться. Со студентами интересно и перспективно. Объясняешь им правила игры на старте, передаешь опыт и пытаешься удержать. Но даже если люди уходят — открывают свое дело или уезжают в другие города — это представители нашей школы, и это даже льстит.

Инженеры и архитекторы — это особая каста. Ими становятся не сразу после окончания вуза. Например, вы ни за что не научитесь водить машину за три месяца, а документ вам уже дали. Вы не задумывались почему? Вам дают документ о том, что вы не будете создавать проблем на дороге и мешать другим. То же самое в архитектуре и в каждом другом ремесле. Инженеру диплом дается — когда он понимает, что его конструкция не сломается. Остальной опыт придет в процессе работы. Архитектору диплом дается, когда он начинает органично чувствовать пространство. Вуз — это далеко не всё. По моим подсчетам, на инженера надо учиться 17 лет. Инженер должен как минимум три последних года хорошо учиться в школе, 5 лет в институте, 7 лет овладевать ремеслом, зная свое предназначение. Круче — только врачи, музыканты и балерины.

— Как отбираете сотрудников в команду? Суровые требования?

— Их два — не бояться чего-то не знать и любить ремесло. При знакомстве с потенциальным сотрудником задаю ему задачки. Но не для того, чтобы услышать правильные ответы, а чтобы увидеть, как человек мыслит. Если человек приходит и хочет у нас работать в конструкторском отделе, я ему могу сказать: вот тут у нас балка — заармируй ее. Он что-то рисует и объясняет, почему именно так.

— Инженер — мужская профессия?

— Не только. В проектировании без девчонок очень трудно. Они надежные, всегда дотащат. Природа у них другая. Суть такая: девчонкам надо, чтобы кто-то принял решение и взял на себя ответственность, всё остальное пойдет, как по маслу. Они кропотливо работают, мы так не сумеем. Какие-то расчеты, мелочи детали — только женщины справятся. Мозг у них уникальный. Мы их любим и ценим, когда они рядом.

— Кого ставите в пример молодым специалистам?

— Шухова. У нас в офисе есть его алтарь (смеется). Инженера такого уровня не было ни до него, ни после. Многие только сейчас доходят до того, что он придумал сто лет назад. Его инженерный гений недосягаем. Норман Фостер называет Шухова своим героем. Его аэропорт в Мехико — эволюция нового типа масштабных сетчатых оболочек. И Норман Фостер этого не скрывает.

— Что можете сказать о панельном домостроении?

— Давайте порассуждаем: что действительно важно конечному потребителю? Разве то, в каком доме он живет — панельном или каркасном, если и тот, и другой в равной мере теплые, с хорошей шумоизоляцией, комфортные и красивые. Это навязанное обществу мнение, будто бы панель — это что-то низкосортное. Вопрос не в материале, а в реализации — насколько качественно дом из этой панели выполнен. Первый панельный дом в стране был построен в Магнитогорске в 1952 году, и он до сих пор стоит. В Финляндии больше половины домов — индустриальные. Это технологии и отраслевой скачок. Кроме того, математика в том, что панель экономичнее. Я за то, чтобы заводы работали, жилье строилось. Я и за панельки, и за каркасники.

— Страшно ошибиться? Какой кошмарный сон проектировщика?

— Конструкция падает. Мы создаем безопасные пространства. Если и бывают ошибки в расчетах, то только некритичные и поправимые. Поэтому и придумана квалификация инженеров. Выносить идею мало, ее нужно продумать, передумать и перепроверить. Инженер — это оптимальность и отсутствие вероятности.

— А мечта?

— Конструкции — это всего лишь физика. Инженер-конструктор — это классная профессия. Ребятам, которым я сейчас передаю опыт, всегда говорю — мы боремся с гравитацией. Самое простое — это строить на Луне, там гравитация меньше, нет атмосферы, снега, ветра. Если на Луне начнут строить, я буду одним из первых. Раз гравитация в 6 раз меньше, можно сделать в домах больше пролетов и меньше материалов на это потратить (смеется).

— Если бы вам дали возможность поменять Челябинск, с чего бы начали?

— Наверное, я сделал бы новые дорожные развязки и растащил бы административный центр. Раз город развивается в разных направлениях, можно подумать о том, чтобы создавать новые деловые ядра по окраинам. Сейчас уже начали вести разговоры об этом. Строил бы больше дорог и коммуникаций. Я не архитектор, я инженер. Поставьте любую задачу — мы всё реализуем.