Ремонт во дворе Текслера, классный парк и немецкий квартал: исследуем Металлургический район

Про Металлургический район часто говорят (и даже поют), что это город в городе. И такое описание кажется наиболее точным. Во многом это связано с обособленностью — от центра до ЧМЗ около десяти километров, и заметную часть этого расстояния занимает промзона. Для других отдаленность могла бы стать причиной скатиться до захолустья, но с Металлургическим районом этого не произошло. Наоборот, там привыкли жить своими интересами и традициями, и даже праздники одно время проводили параллельно с общегородскими. А еще у района есть свое обаяние, нетипичная для всего Челябинска история и очень классная архитектура. Давайте рассмотрим это вместе.

Пожалуй, самый колоритный и узнаваемый символ Металлургического района — это немецкий квартал, на защиту которого несколько лет назад вставал краевед Юрий Латышев. Противостоять тогда пришлось не только пензенским экспертам, отказывавшимся видеть историческую ценность в ансамбле домов, но и жителям — они устали находиться там, где всё разваливается изнутри.

Находятся немецкие дома на четной стороне улицы Социалистической. Захотите ими полюбоваться — начните с 26-го и идите в сторону 38-го. Часть зданий одноподъездные, такие строились для руководителей метзавода. А квартиры в двухподъездных давали сотрудникам попроще.

Новичка нетипичная для Челябинска архитектура способна обаять с первого взгляда, но местные жители на всю эту роскошь смотрят довольно прагматично. В одном из домов мы встречаем Татьяну — она представляла обитателей немецкого квартала во время судебных споров с краеведом Латышевым и считает, что все эти дома давно пора снести.

— По архивным данным, эти дома были построены как временные жилища, — рассказывает Татьяна. — Фундамент здесь ленточно-бутовый, его вручную делали. Строители вырывали небольшие траншеи, укладывали туда булыжники, камни, а сверху заливали ил, песок, всё это мешали.

Все минусы немецких домов Татьяна перечисляет очень подробно: фундаменты практически отсутствуют, деревянные перекрытия сгнили, летом в квартирах постоянная сырость, зимой — холодно, а трубы парят. Да и мелкие ЧП, по ее словам, бывают нередко — во время недавних ливней, например, в одной из крыш образовалась сквозная дыра.

— Нашему дому 78 лет, и никакой тут не было никогда реконструкции, никакого ремонта. Соответственно, деревянные перекрытия гнилые. У дома стопроцентный износ конструкции, — рассказывает Татьяна.

При этом поначалу дома считались все-таки элитными. В квартирах для начальства даже были комнаты для кухарок. Их потом многие приспособили под ванные комнаты (поначалу жильцы пользовались построенной рядом с кварталом баней). Менялись за 70 с лишним лет и другие бытовые условия: печное отопление заменили центральным, примерно в 1960-х подвели газ. Балконы тоже многие со временем перестроили. А вот фасады сохранили оригинальный вид, но сторонники переезда в них не видят исторической ценности.

— Немцы приезжали, они сказали: «Тут ничего нету нашего». В плане архитектуры тут ничего от них нет, — сетует Татьяна. — Есть напоминание голландского, но это всё не то, это просто какая-то помесь. Неизвестно что, порнография. Вообще, это место зовут «гетто».

С версией о гетто, впрочем, согласиться сложно. Уж слишком часто дома немецкого квартала мелькали на исторических фотографиях — как минимум в 1950-х улица Социалистическая была центром жизни района. Да и сейчас находится далеко не на окраине.

При этом само строительство немецких домов в районе — это часть большой и важной истории района. Ведь возводили их трудармейцы — венгры, немцы, румыны, финны, болгары. Часть из них были советскими жителями, но после начала Великой Отечественной войны таких граждан с «европейскими» корнями сочли неблагонадежными и выслали на Урал.

Печальную историю немецкого квартала жители неплохо знают.

— Здесь всё было оцеплено, огорожено сеткой. Военнопленных привозили сюда, чтобы они эти дома строили, — подтверждает Татьяна. — У нас тут женщина одна живет, ее мать сошлась с одним из военнопленных, немцем. Сейчас мама уже умерла, но она раньше много рассказывала. Говорила, что военнопленные постоянно были голодные, холодные. Наши люди жалели их, кидали им через сетку вареную картошку, хлеб. Это было запрещено, но жалостливые люди всё равно так делали.

Казалось бы, только благодаря такому историческом контексту стоило бы сохранить дома. Но согласны с этим, кажется, только живущие вне квартала.

— Снесли бы, и люди довольны были, и улица преобразилась бы, — заявляет нам одна из жительниц. — Какой он красивый? Я помню, иду с базара, гляну на дом: ну тюрьма тюрьмой!

Наша собеседница рассказывает: в дом на Социалистической переехала 28 лет назад. Старенькую уже и по тем временам квартиру покупали в надежде, что жителей расселят в новое жилье. Разговоры об этом действительно были, но до дела так и не дошло.

— Поживите-ка в этом доме, сразу другое будет мнение, — предлагает пожилая женщина. — Фундамента нет, в квартирах мыши, насекомые. Как можно не знамши, не живши, вот это нахваливать? Или, как говорится, не зря хвалят? Бывает, что дадут за это денежку.

Татьяна, между тем, уверяет: скоро вопрос о переселении жителей сдвинется с мертвой точки.

— Мы с Никитиной, с начальником градостроения, встречались не так давно. Она показывала на большом экране, что наша улица выделена фиолетовым цветом. Это значит, что она идет под расселение, — рассказывает активистка. — Она сказала, что три застройщика уже претендуют на эту улицу. По осени будет собрание — приедет администрация, соберет людей, и люди должны дать свое согласие на комплексное развитие территории. Следом или в декабре, или в январе-феврале будет аукцион, будет выбран застройщик. Месяц ему дается на подписи, затем он будет заходить на нашу территорию. Я думаю, к следующему лету должен кто-то зайти.

Немецкий квартал, конечно, не единственная локация с интересной архитектурой. Это поначалу район состоял только из цехов металлургического завода и бараков для сотрудников, а затем тут постепенно появился полноценный соцгородок — жилая застройка со школами, садиками, ДК, больницей и прочими объектами. Причем лепнина, арки и арочные окна, башенки и прочие «излишества» тут пользовались популярностью.

— Раньше тут молодежь в основном жила — когда завод строили. Вокруг одни бараки были, — рассказывает один из старожилов района Николай. — Улица Хлебозаводская тогда грязная, непроезжая была. Вдоль нее бараки стояли с печным отоплением. Люди-то собирались сначала со всей страны — кто откуда.

Сам Николай родом из Кировской области. Он был одним из тех романтиков, кто ехал в Челябинск за лучшей судьбой. Здесь в итоге женился, растил детей. Говорит, на ЧМЗ поначалу было три большие категории — молодежь, откликнувшаяся на призыв строить завод, трудармейцы и заключенные.

— В трудармии были немцы из Поволжья. Их на войну не брали, потому что сдадутся сразу. Забирали в трудармию, чтобы они завод строили, — рассказывает Николай. — А в бараках жили зэки да комсомольцы. Людей тогда брали за что попало. Сталин сказал Берии: «Людей надо». Берия ответил: «Будут люди, будут». И людей хватали за шкварник. Где-нибудь в пивную зашли, половину забрали. Потом суд, признают врагом народа — и дают десять или пять лет трудовых работ. И вот вам люди, пожалуйста.

Дома в Молодежном городке, по словам Николая, тоже строили пленные немцы. А дочка Светлана рассказывает, что уезжала из Металлургического района на Северо-Запад, но решила вернуться. Жизнь здесь ей нравится больше.

— Если на Северо-Запад приезжаешь, там реально дышать нечем. Песок на зубах, когда идешь. Здесь у нас такой проблемы нет, — рассказывает Светлана. — У нас тут район зеленый, спокойный, мало народа. Я знаю соседей из своего дома и из соседних тоже. Подруга моя живет на Северо-Западе, и там же большие дома. Она даже с соседями по площадке не здоровается: «Я их не знаю». Здесь не так.

Впрочем, совсем уж безоблачной жизнь здесь не выглядит. Взять хотя бы благоустройство. Детские площадки во дворах если и есть, то выглядят они весьма пожившими.

— В нашем дворе всё со времен СССР, — рассказывает жительница Молодежного городка Елена. — И, конечно же, соответствующая обстановка для выходных вечеров у местных любителей выпить. У нас тут даже урны самодельные — из стиральной машинки «Малютка». Во дворе — школа, и у нее даже спортивной площадки нет. А ведь можно было бы организовать пространство, красиво сделать, чтобы и дети, и взрослые могли тренироваться. У меня просто есть огромное желание поменять квартиру чисто из-за двора.

Елена в этом дворе буквально выросла: здесь жили ее бабушка и дедушка, сюда после их смерти она перебралась со своей семьей.

— Раньше я ходила с работы на работу, с работы на работу. А сейчас с ребенком постоянно выходишь гулять. И в нашем дворе мы, конечно, не гуляем, — признается Елена. — Ходим во дворы возле новых домов, там площадки лучше.

Гораздо лучше на этом фоне смотрится, конечно, райончик на улице Дегтярева, где вырос Алексей Текслер. Свой двор тогда еще кандидат в губернаторы показывал семье в 2019 году, сразу после голосования в первой школе.

Сейчас многое тут выглядит несколько иначе. Рядом со школой — спортивная площадка, во дворе — качели, а фасад губернаторского дома покрашен.

Жители Дегтярева уверенно показывают нам дом, где жила семья Текслер до отъезда в Норильск. Здесь их помнят многие.

— Я помню фамилию, — подтверждает Людмила. — А его самого почему-то не помню. Мы учились в одной школе, но он помладше был.

Этот квартал, рассказывает бывшая соседка губернатора, застраивался в 1950-е годы. Квартиры давали строго сотрудникам ЧМК. Они тут хорошие — с высокими потолками, удобными планировками. Но есть и свои особенности. Здесь, например, не требуется проводить опрессовку — в квартирах для подогрева воды установлены газовые горелки.

— До этого мы жили в двухэтажном доме на Пожарской, — рассказывает Людмила. — А как только выстроили этот дом, мы сразу переехали. У нас в каждом подъезде столько было детей! Мы все дружили, двери не закрывались, и в голове даже не укладывалось, что что-то может случиться. В подвале мы сделали библиотеку — сами. Там было две комнаты, мы, молодежь, принесли книги и проводили там время.

Проводить время можно было и во Дворце культуры металлургов. Он тут в шаговой доступности. Внутри до сих пор работает множество кружков и секций, а фасад часто используют для фотосессий.

Одна из фишек здания — парные фонтаны. Тот, что находится с парадного фасада, регулярно чистят, следят за системами. Тот, что на задворках — в ужасном состоянии.

Во время прогулок по району, конечно, совсем не хочется смотреть под ноги. Взгляд то и дело цепляет интересные детали. Жаль только, что со временем тенденция строить интересное и красивое жилье была утрачена. На ЧМЗ появились типовые «коробки» в 5, 9 и 11 этажей.

Есть у Металлургического района и еще одно неоспоримое преимущество — собственный большой парк. Он за последнее время пережил уже несколько вариантов благоустройства и точно заслуживает внимания. Днем прогуляться здесь с детьми — одно удовольствие.

Любителям медитативных развлечений точно стоит заглянуть в дом-аквариум. И обязательно полюбуйтесь тематической мозаикой на фасаде.

А любителям активного отдыха точно понравится скейт-парк. Он в хорошую погоду не пустует.

Тут, конечно, тоже всё не безоблачно. Именно в парке, например, произошел недавний скандал с мигрантом, оскорбившим сотрудницу полиции. А до этого — драка, закончившаяся смертью 17-летнего уроженца Азербайджана. Но в целом парк производит приятное впечатление. Здесь можно встретить даже примеры современной скульптуры.

Наш проект — о Челябинске и для челябинцев. В этом сезоне мы уже успели изучить микрорайон КБС в Ленинском районе и прогуляться по поселку АМЗ с его контрастами — особняками и бараками. Большой отклик вызвал и выпуск о «поселках-призраках» в промзоне возле ЧТЗ. А до этого были Тарасовка, цыганский поселок, Чурилово и другие локации.

Все выпуски можно найти в разделе проекта «В ЧЕрте города».