«Если у нас город уродов, уже ничего не поделаешь»: челябинский краевед — о судьбе немецкого квартала

В челябинских СМИ 3 апреля появилась информация о том, что немецкий квартал в Металлургическом районе Челябинска может снова попасть под снос. Якобы эксперты не нашли в ансамбле домов историко-культурной ценности, и госкомитет охраны культурного наследия региона получил заключение об этом. На самом деле пока Челябинск получил лишь проект экспертизы, и работы еще ведутся. В частности, авторы планируют провести натурный осмотр домов. И пока что-то еще можно поменять, мы публикуем мнение краеведа Юрия Латышева. Он уже несколько лет отстаивает немецкий квартал.

— Такой архитектуры больше нет в России. Есть что-то похожее в Калининграде и Калининградской области, но не точь-в-точь. Считайте, Калининградская область — это бывшая Германия, а если мы берем Российскую Федерацию и даже Советский Союз, то там ничего такого не было. Ничего! Потому что это уникальное явление. Явно какой-то талантливый человек из головы всё это придумал, он не брал шаблон. К сожалению, фамилия архитектора неизвестна. Кто он? Немецкий военнопленный? Трудармеец? Может быть, он вскоре умер? Мы ничего не смогли найти. Там было 45 тысяч трудармейцев и около 9 тысяч немецких военнопленных — это в целом по всему Металлургическому району.

Архитектор Александр Дьячков, который работает в реставрационной мастерской, много ездил по другим странам. И он говорит, что в этом квартале типичная планировка немецкая. Были более ранние проекты двухэтажных домов, с 1942 года, и они простые, никаких излишеств не было. И только в 1944–45 годах, когда победа в войне была близка, всё изменилось. Есть легенда, что Яков Рапопорт (в 1944–46-м был начальником «Челябметаллургстроя» и занимался строительством ЧМК. — Прим. ред.) вызвал специалистов и попросил их найти того, кто сделает интересные проекты жилых домов. И из нескольких проектов он выбрал этот.

Таких домов около 30, и они все сделаны по проектам двух типов — на 18 и 36 квартир. Под охрану пытались поставить семь домов, которые более-менее выглядят. Я точно знаю ряд людей, которые вполне довольны тем, что они живут в этих домах. Может быть, их немного, но они есть. То, что в отдельных квартирах бардак, наверное, тут еще зависит и от жителей.

Варламов подчеркивал, что это не просто ансамбль домов, а историческое место. Оно позволяет посмотреть, что было 75 лет назад. Точно так же в историческом центре — Кирова, Елькина — сохранились элементы того, что было 200 лет назад. Можно представить, как это было. Когда было год назад совещание, представители «ГИПРОГОРа» из Москвы (градостроительный институт, который работал над генпланом Челябинска. — Прим. ред.) говорили: «Да, это замечательный квартал, его надо сохранить». Но это мнение со стороны, а нашим это не нужно. И даже Пивоваров, который обругал Челябинск, сказал: «Единственное что-то приличное — это Металлургический район, и дома на Социалистической похожи на суровый Гамбург». Суровый или не суровый, но, наверное, сравнение Челябинска с Гамбургом не самое плохое.

Если в Москве и Санкт-Петербурге сносят дома, и там более мощные градозащитные организации ничего не могут сделать, чего говорить о Челябинске? Я считаю, что пока власть не повернется конкретно, всё бесполезно. У нас такое государство, такая система. Если глава области, глава города обращает внимание на какое-то явление, значит, эта проблема решается. Если не обращает, значит, она не решается.

Городу при нынешней власти памятники истории не нужны. Приведите мне хоть один пример, когда Текслер сказал: «Давайте заниматься памятниками». Дубровский делал то же самое. Юревич открыто призывал к сносу. Сумин открыто призывал к сносу. Здание на Труда, 98 (Дом Шиховых-Покровских. — Прим. ред.) он предлагал снести, чтобы не портить красивое новое здание [Краеведческого музея]. Его кое-как уговорили этого не делать. Вот яркие примеры — от полного уничтожения до безразличия. И неизвестно, что хуже. Давыдов (бывший сити-менеджер Челябинска. — Прим. ред.) конкретно подписал три распоряжения [о сносе] — там пытались уголовные дела завести, но всё это замяли. А остальные? Тефтелев, Елистратов, Котова — это просто так, пустышки, которым абсолютно наплевать на город, а тем более на историческое наследие.

Чем меньше памятников, тем меньше проблем для чиновников. Это 100%. Потому что закон у нас хороший, но его исполнение требует определенной воли, желания и прочего. Когда Текслер пришел, я ему три письма писал, что надо заниматься культурным наследием. Я ему писал, что у Шаля (вице-губернатора, курирующего Минстрой. — Прим. ред.) конфликт интересов — он занимается строительством, ему памятники мешают. Писал трижды, но меня отклонили: «Всё нормально».

Исторический центр за восемь лет, что я этим занимаюсь, постепенно уничтожается. Его всё меньше и меньше остается. Появляются какие-то страшные здания, скучные, неинтересные. Когда под ШОС начали ремонтировать, сколько всего было? Театр оперы и балета начали ремонтировать — скандал. Публичная библиотека — скандал. Памятник Ленину — скандал.

Понимаете, если у нас город уродов и история не нужна, то тут уже ничего не поделаешь.