«Шедевр дизайнера можно найти на мусорке»: челябинка променяла офисную работу на столярную мастерскую

Елена Маркова из Челябинска много лет работала в крупных корпорациях, включая «Газпром». Приезжала в офис к определенному времени, проводила онлайны и готовила отчеты. А в глубине души мечтала преображать интерьер и дарить вторую жизнь старинным вещам. Два года назад Елена бросила престижный офис. Теперь она умело орудует шлифмашинкой и пневмопистолетом, реставрирует столешницу на «Белом рынке», восстанавливает двери в особняке Рябинина. А винтажную мебель, которую некоторые считают хламом и барахлом, продает за вполне приличные деньги. История дизайнера интерьера, реставратора и блогера Елены Марковой — в материале 74.RU.

Мы долго созванивались, списывались, но никак не могли договориться о встрече. То срочный заказ, то сдача и ночной монтаж, то канализацию прорвало в мастерской. Еще надо заехать в транспортную компанию, извинялась Елена. Кто бы мог подумать, что в суровом Челябинске большой спрос на дизайнеров-реставраторов.

— Дизайнеров, которые рисуют в ноутбуке, много, там большая конкуренция. А найти тех, кто работает руками, — целая проблема. Спрос на ручной труд действительно большой. Сейчас я должна за два дня сделать 10 стульев — подшлифовать, обновить, покрасить. Честно говоря, для меня это рекорд, — подтвердила Елена Маркова. — В принципе, я могу зарабатывать, что называется, не пачкая рук. Но мне хочется сделать что-то самой, нравится ручная работа. Например, чистить древесину — это волшебство волшебное. Иногда забегаюсь в организационной текучке и думаю: «Господи, пошлифовать бы сейчас что-нибудь». Или в конце дня сижу в мастерской уставшая, замученная. Потом начинаешь что-нибудь красить — и такой дофамин.

По образованию Елена историк и менеджер, много лет работала журналистом и пиарщиком. Теперь ей роднее звуки шлифмашинки и цикли (пластина с заточкой для зачистки деревянных изделий. — Прим. ред.), а преображение потрепанных временем предметов вызывает неподдельный азарт.

— Работала в большой корпорации, должность солидно звучала — заместитель гендиректора по связям общественностью и СМИ, зарплата хорошая. Вроде бы всё нормально. Но в какой-то момент стала ловить себя на мысли: «а на что я трачу свою жизнь?» Тут еще увеличили пенсионный возраст, и я сказала себе: сейчас или никогда, — вспоминает Елена.

К тому времени Елена уже увлеклась дизайном, пробовала ремонтировать что-то, переделывать. В 2017 начала вести блог «Вещь» — на разных платформах: YouTube, «Дзен», «ВКонтакте». По словам реставратора, она брала мебель в ужасном состоянии, обновляла и восстанавливала, а съемки процесса выкладывала в блоге. Сейчас на ее канал в «Дзене» подписано 46 тысяч читателей, месячная аудитория доходила до полутора миллионов, а годовая превышала 14 миллионов.

— Стимулом стали американские шоу. Интересно было наблюдать, как берут старые дома-развалюшки и превращают их в приличное жилье. Или делают то же самое с вещами. В какой-то момент поняла, что тоже так хочу. А где искать антиквариат? Зашла на сайт бесплатных объявлений, пересмотрела несколько страниц — опа, настоящее антикварное зеркало конца XIX века. Купила его всего за три тысячи рублей, — вспоминает Елена. — Новичкам везет — зеркало попалось из красного дерева, высотой 2,20, с художественной и с исторической ценностью. Так называемое простеночное — в старину такое зеркало ставили между двумя окнами. И я стала над ним работать: взяла скальпель, счищала лак специальной смывкой и так далее.

Фактически Елена тренировалась на огромном зеркале, училась реставрировать, пробовала разные техники. Например, у него была латунная инкрустация с выпавшими фрагментами — один листик потерялся. Начинающий мастер по всему городу искала латунь. Ничего не подходило. Потому что латунь — это сплав из нескольких металлов. В XIX веке было одно соотношение, в сейчас — другое.

— В конце концов нашла на какой-то металлобазе ленту, которая подходила по цвету, вырезала листик, потом шлифовала под нужную толщину. То есть училась на собственных ошибках, сразу прошла жизненную школу реставратора. Например, выбросила зеркальное полотно толщиной 10 миллиметров. Через полчаса одумалась, побежала на мусорку, а его уже нет, — смеется Елена.

Зеркало долго стояло у Елены дома. Но в интерьер не вписывалось. К тому же родные насели, в конце концов она его продала. Рада, что отреставрированная вещь ушла в хорошие руки — его купил житель Твери, собирающий антиквариат.

Пока не начнешь работать руками, — ничему не научишься, уверена Елена. Она освоила самые разные столярные инструменты. Также прошла курсы по атрибуции антиквариата — хотелось поглубже погрузиться в историю мебельных стилей. Гордится, что получила сертификат от Ольги Струговой — главного эксперта в сфере мебельного антиквариата, специалиста федерального министерства культуры.

Некоторое время Елена трудилась в компании, которая комплектовала премиальные интерьеры. Освоила специальную программу, занималась светодизайном и даже съездила на Неделю дизайна в Милане.

— Это был невероятный заряд вдохновения, место переопыления, когда ты не просто видишь идеи, а буквально напитываешься ими. Вернувшись, первым делом забронировала квартиру в Милане на следующий год. Но тут пришел ковид, только очухались — начались санкции. В этом году даже не пыталась, — вздыхает Елена.

Именно тогда Елена задумалась над тем, чтобы окончательно уйти в сферу мебельного дизайна.

— Очень страшно было уволиться с официальной работы и не получать каждый месяц зарплату, — признается она. — Поначалу потеряла, конечно, в доходах. Прошло два года «свободного полета», и я точно не пожалела.

Заработок мастера строится из разных источников. Первое время Елена позиционировала себя так: блогер, реставратор, дизайнер. Теперь блогерство сильно скукожилось, на него остается всё меньше времени, говорит она. Да и по востребованности на первый план выходит скорее дизайнер, реставратор и только потом блогер.

Вообще мусорные площадки — кладезь сокровищ для настоящего коллекционера или реставратора. Конечно, встречается много шлака, но иногда попадется и жемчужина.

— В протертых заморышах зачастую сложно узнать, например, добротные кресла. Но стоит заменить поролон и обивку, как они расцветают и уже не похожи на мебель с помойки. Самые классные стулья я нашла на собственной мусорке. Причем даже не я, мама моя нашла. Говорит: «ой, там такие стулья!» Я их забрала, реанимировала. Конечно, изрядно покорпела над ними. Потом продала за 20 тысяч рублей, — делится Елена.

Сейчас таких стульев уже не найдешь. За мебель даже в плохом состоянии люди просят дорого, добавляет реставратор. Объекты для восстановления она находит на сайтах объявлений, иногда знакомые подкидывают — посмотри, мол, вдруг пригодится.

Долгое время Елена, по ее словам, была больше коллекционером. Реставрировала вещи и оставляла дома. На заказ не работала. С полгода тащила всё в квартиру, работала прямо там. Потом поняла, что может зарасти этими вещами. К тому же соседи начали возмущаться шумом. Елена купила гараж недалеко от дома и оборудовала мастерскую.

— Теперь там забавляюсь плюс в столярной мастерской у друзей, с которыми вместе работаем над проектами. Наверное, выдам страшную тайну, но гаражи — как раз и есть та самая точка роста для предпринимательства. Чем там только не занимаются! И автосервис, и сварщики, и мебель делают. Такой городок предпринимательский, «гаражный бизнес-резиденс», — улыбается Елена. — У соседей всегда можно найти всё, что нужно. Бывает, прихожу, а у дверей лежит мешок с разобранным дубовым креслом — соседи по гаражу притащили, зная, что я мебелью занимаюсь.

В СССР антикварные вещи считались пережитком, мало кто понимал их ценность. Сейчас, по словам Елены Марковой, при реставрации люди не только возвращают жизнь предметам, связанным с их семьей, но и за адекватные деньги получают иконы дизайна.

— Однажды я реставрировала венские стулья, которым 120 лет (!). Сняла всю краску, она уже покрылась сажей, пришлось всё зачистить до основания. Трепетно люблю стулья-шуманы (называют в честь Антонина Шумана, который был главным дизайнером чехословацкой фабрики TON. — Прим. ред.) Много их отреставрировала и продала. Несмотря на то, что стульям больше 60 лет, они удобны, идеально вписываются в современный интерьер, — отмечает Елена. — На сайтах объявлений встретила цену в 40 тысяч рублей за одну штуку, сейчас, возможно, дороже. В Европе есть образцы по 1000 долларов за стул. У нас за один стул даже в запущенном состоянии просят 10–15 тысяч рублей.

— Первые шуманы мне отдали на восстановление, вытащив из мусорки. У одного ножек нет, у другого шатались, расклеилась царга (соединительная планка. — Прим. ред.) Но мне так понравилась их форма, что решила во что бы то ни стало отреставрировать. Стулья очень крепкие, сделаны из древесины бука. Там еще потерялась спинка, так я сама ее формовала — искала особую фанеру, которая гнется, расщепляла, чтобы взять определенный слой. Долго возилась, но спинка, к моему удивлению, получилась. И это было самое большое счастье, — вспоминает Елена.

По словам реставратора, разбирая винтажные стулья, она поражается, как точно и грамотно сделан конструктив, причем в промышленном масштабе.

— Как-то у меня появилось чешское кресло 70-х годов. С того же завода, что в фильмах «Служебный роман» и «Солярис». Какая у него форма! В современной мебели всё гораздо проще. Поэтому интересно увидеть эти утраченные технологии высокоразвитой цивилизации, — добавляет Елена. — Честно говоря, всех, кто учится на дизайнеров, я бы заставляла заниматься реставрацией. Может, это не станет их ремеслом, но даст знание конструктива, технической эстетики. Только разобрав стул, начинаешь понимать, как он живет, как его нужно делать, осознаешь ценность материалов и конструкций.

Елена Маркова любит узнавать историю вещей. О своих «любимцах» — чешских стульях — может рассказывать часами. Например, в Златоусте ей попались настоящие тонетовские (производства фабрики TON. — Прим. ред.) стулья.

— Я восстановила продавленное сиденье, подклеила всё. Долгое время считала, что коричневая краска — родная. Писала об этом в своем блоге, и в комментариях возник спор, родная это краска или нет. Решила написать прямо на фабрику и спросить, их ли этот стул и какая краска использовалась. Сейчас прямые потомки основателей фабрики живут в Германии, у них действующее производство, — рассказывает реставратор. — И мне ответила Елена Тоннет (!). Поблагодарила за внимание к своей продукции, рассказала, что стул действительно их, выпущен в Вене на рубеже XIX–XX веков. И подтвердила мои догадки, что краска на нем, скорее всего, родная, хотя прошло 100 с лишним лет.

Отреставрированную мебель заказывают в основном жители Москвы и Санкт-Петербурга. Как ни странно, среди них много молодежи.

— Некоторые люди вообще не понимают, зачем приобретать старую мебель, считают это моветоном. А у молодежи нет такого предубеждения. Они с таким пиететом, с таким желанием относятся к винтажной мебели. Моду и спрос на винтаж задает молодежь, — уверена Елена Маркова. — Казалось бы, что они знают о мебели прошлого. Но, скажем честно, старая бабушкина мебель всегда была дешевле, чем современная. Потому что она слегка потрепанная или откровенно подуставшая. В то же время моде на винтаж уже как минимум лет десять. Цена на многие вещи с той поры взлетела до небес.

По словам Елены, до лета 2024 года у нее был скорее онлайн-магазин, теперь реставрационная мастерская.

— Мне важно найти товар, который хочется отреставрировать. Не беру комоды, буфеты — неинтересно. Мне стулья больше нравятся, считаю себя их знатоком, разбираюсь в конструкциях стульев, — объясняет Елена. — Сейчас мы работаем с усадьбой Рябинина — восстанавливаем для этого особняка двери, покрытые дубовыми ламелями.

Еще один проект, участие в котором принимает Елена Маркова, — реставрация на «Белом рынке». Интерьер гастропространства сделан в стиле лофт, там много натуральной древесины, столешниц — подошел срок для обновления.

— Отличное качество массивной древесины — это ее ремонтопригодность. Всё, что из дерева, реставрировать можно. Я могу собрать вещь из кусочков, но за ДСП не берусь, — объясняет Елена. — У нас в мастерской стоят старые двери из сталинской квартиры. Владелец хотел было их заменить, но, узнав, сколько будут стоить новые из массива дерева, решил отреставрировать старые. Но посмотрите, как они живописно смотрятся даже в недоделанном виде. Им не менее 70 лет — поневоле проникаешься уважением к тому, как долго они служат. И могут жить дальше.

Говорят, что любой дизайнер начинает с того, что придумывает собственный стул. Об этом мечтает и Елена:

— Да, я хотела бы придумывать, разрабатывать новую мебель. Всё время говорю себе: сейчас проект закончим, наконец-то, возьмусь за тот объект, который я хочу сама сделать. Сяду и буду фантазировать. После работы с винтажной мебелью кажется, что всё давно придумано. Но по секрету скажу, идея есть. Там технологии достаточно сложные, хочется ее додумать.

А мы будем следить за новыми проектами челябинского дизайнера интерьеров и реставратора Елены Марковой. Не зря винтаж называют новой нормой.