Фронтовой инстаграм. «Раздалась команда: "У кого образование семь классов и выше — шаг вперёд!"»

Снимки военных лет всё чаще остаются безымянными. Даже самым молодым участникам Великой Отечественной сегодня не меньше 93–94 лет, а тем, кто застал начало военных действий, около века. Они постепенно уходят, и рассказать об истории кадра и о людях на нём становится некому. Но есть счастливые исключения, и к юбилею Победы мы с вашей помощью запускаем «Фронтовой инстаграм», чтобы фотографии с Великой Отечественной войны и историю людей на них узнала вся страна. Сегодня наш герой — челябинец, связист, ефрейтор Геннадий Комиссаров.

— Он не рядовой солдат был, а связист, — рассказывает о Геннадии Александровиче его жена Елизавета Дмитриевна. — Причём связист полковой — при командире полка. У него был специальный аппарат, радиостанция и батарея с ней. Вот эта радиостанция вместе с батареей порядка 40 килограммов весила.

Дать нам интервью лично Геннадий Комиссаров не смог из-за болезни, но раньше он не раз рассказывал о войне супруге.

Служил радист Комиссаров в паре с начальником радиостанции. Их задачей было обеспечивать командира полка связью без перебоев. На радиста Геннадий Александрович выучился уже в армии. Его призвали в августе 1943-го, отправили на Белорусский фронт.

— Помню, как построили нас, бойцов. Раздалась команда: «У кого образование семь классов и выше — шаг вперёд!». Вышло из строя десять человек, включая меня, — и нас оставили в тылах полка на двухнедельных курсах радистов, — вспоминал он об этом сам в интервью газете ЮУрГУ, где много лет работал после войны. — Подготовку упростили до предела — времени в обрез: готовилось большое наступление в Белоруссии, известное как операция «Багратион», а радистов в частях некомплект. Жили в землянках, тут же велись и занятия. Мне учёба давалась легче, чем другим: ещё не забылись знания, полученные в техникуме. Была полевая кухня, но еды не хватало. Рядом же — пустая разрушенная деревня, одни печки торчат. В свободное время мы бродили там, собирая картошку (а от неё остался лишь крахмал в кожуре, из которого пекли оладьи). В наступлении повезло: появились трофеи — консервы и другие продукты.

Риск погибнуть у ефрейтора Комиссарова был постоянным. Связистов обычно держали близко к линии фронта. Нужно было «ловить» разговоры противника, помогать командирам координировать наступление. Как-то Геннадия Комиссарова отправили доставить донесения верхом на лошади: посчитали, что так будет надёжнее. Ходил он и в разведку, передавал данные нашим артиллеристам.

— Помимо радиосвязи была ещё связь телефонная. Телефонисты бежали с катушками по полю боя и, если где-то что-то обрывалось, они должны были находить эти обрывы и соединять, чтобы связь с командиром полка держалась постоянно. Вот в таком состоянии он тоже один раз был. Я не помню сейчас, что произошло: или убило телефониста, или ещё что-то. Но ему пришлось заниматься даже этим вопросом, — вспоминает Елизавета Дмитриевна Комиссарова.

Освобождали Белоруссию, Польшу. Геннадий Комиссаров был награждён двумя орденами и девятью боевыми медалями. Среди них — медаль Жукова, медали за взятие Кёнигсберга, за победу над Японией, за освобождение Белоруссии, «За отвагу», «За боевые заслуги»; Орден Отечественной войны, Орден Славы, Орден Красной Звезды.

— Во время прорыва немецкой обороны в районе деревни Высочаны 22 июня 1944 года обеспечил бесперебойной связью наблюдательный пункт командира полка с командиром дивизионов, — говорится в приказе о награждении медалью «За отвагу».

— 11 февраля 1945 года в бою за селение Вильмсдор он принял участие в отражении контратаки противника и метким огнём своего карабина убил четырёх немецких солдат. 7 февраля 1945 года в бою за город Кройцбург уничтожил 10 немецких солдат противника. В районе сев. Норгау противник предпринял контратаку. Товарищ Комиссаров вовремя вызвал огонь дивизионов, и вражеская контратака была отбита. Высота, на которую шли гитлеровцы, осталась в наших руках, — а это о наступательных боях за Восточную Пруссию.

При этом самому Геннадию Александровичу серьёзных ранений и контузий удалось избежать.

— Он в госпитале пролежал всего сутки и вернулся в часть, потому что не хотел отставать от своей части. Как он говорил, «в красивой обстановке — в палатке и на раскладушке с чистой простынёй пролежал всего сутки». А так уже позже у него было осколочное ранение в голову, но на голове была шапка-ушанка. Вы представляете эту шапку? Уши поднимаются вверх, и получается толстый слой ваты. И у него осколок попал как раз в ушанку, в этот толстый слой, — рассказывает Елизавета Дмитриевна. — Была большая шишка на голове, его хотели отправить в госпиталь, но он не согласился. Потихоньку это всё рассосалось, и так он в своей части, в своём полку воевал всё время с первого дня, как пришёл на фронт.

Последними боями с гитлеровскими войсками для части Геннадия Александровича стало взятие Кёнигсберга.

— После того, как они взяли Кёнигсберг, их полк отвели на берег Балтийского моря на переформирование. Они дня два-три были как бы на отдыхе, потом их всех посадили в теплушки и отправили на восточный фронт, на борьбу с Японией. О том, что объявлена победа, они узнали, проезжая Свердловск, — вспоминает Елизавета Дмитриевна. — Эшелон был закрыт, никакой связи не разрешалось, чтобы не утекли сведения о том, что их перебрасывают на восточный фронт. И вот, проезжая Свердловск, а это же рядом с Челябинском, он вспоминал, что ему так и хотелось выскочить из этого эшелона и забежать домой, в Челябинск, к родителям. Увидеть мать, поздороваться и заскочить в поезд. Но хорошо, что более старшие товарищи (он же совсем младенец был, 16 или 17-летний парнишка [когда война началась]) удержали его, не отпустили. Потому что иначе он стал бы дезертиром и неизвестно, чем бы всё это закончилось. Он очень переживал, что ему не удалось поехать в Челябинск. Поезд шёл очень быстро, остановка была в районе Байкала ненадолго, и снова на Дальний Восток.

Там, на Дальнем Востоке, Геннадий Комиссаров служил ещё четыре года. Вместе с тремя годами боевых действий получилось семь лет.

— Он не просто служил, там очень серьёзные были военные действия. Причём там же сопки, и очень часто наступления проводились ночью, в полной темноте. И солдаты держались за руки, когда шли в наступление. И если кто-то вдруг падал или ещё что-то, то всё, он уже исчезал из поля зрения, — рассказывает Елизавета Дмитриевна. — Они довольно быстро расправились с японцами. И после того, как закончилась война, всех солдат старшего возраста отпустили по домам. А молодых и тех, кого призывали в последние дни войны, оставили на Дальнем Востоке.

Там, на границе с Маньчжурией, связист Комиссаров стал уже начальником радиостанции и удостоился ещё одной награды — ордена «Красной звезды».

— Во время поступательных боёв в Маньчжурии гвардии ефрейтор Комиссаров обеспечивал под огнём противника, в трудных условиях горно-лесистой местности бесперебойной связью штаб полка с подразделениями и командиром полка. По его вине не было ни одного перерыва в работе радиосвязи. В самые напряжённые моменты работал всё время лично, — говорится в наградном листе.

На Дальнем Востоке воевал и первый герой нашего проекта — Иван Михеевич Суслов. Он служил фотографом-пограничником. История, рассказанная его внучкой Юлией, — в материале 74.RU.