«Тысячу процентов — на раз»: челябинец прогорел на красных труселях и открыл кофейню с театром

«Хватит работать на дядю», «Пора жить, а не горбатиться». Вам наверняка приходилось слышать эти фразы? Уйти из найма и открыть своё дело — в интернете или офлайне — сейчас тренд. Сколько денег нужно вложить в бизнес? Какую нишу выбрать? И за какое время выходишь в плюс? Об этом челябинские предприниматели, работающие в малом бизнесе, расскажут в новом проекте 74.RU «Дело за малым». Герой первого выпуска — владелец кофейни Doza Coffee Сергей Куребеда.

Субботний вечер, без десяти минут пять. В кофейне на улице Сони Кривой почти не остаётся свободных мест. Столы сдвинуты максимально плотно друг к другу. Скамьи, стулья — занято практически всё. Возле барной стойки суматоха.

— Капучино! Лавандовый раф! — коротко передаёт миловидная девушка заказы бариста, а тот смешивает, пропаривает, разливает. — Фильтр-кофе, к сожалению, сделать не успеем, — поворачивается она ко мне. — Американо? Побольше или поменьше?

За спиной — приглушённый гул голосов. Зрители пришли на моноспектакль «Любовь живёт три года» по Бегбедеру. Его в Doza Coffee показывают не первый год, но сегодня снова аншлаг. В главной роли — актёр Драмтеатра Вадим Долговых. Реквизита — минимум. Из рассказчика в главного героя — Марка Марронье — Вадим перевоплощается с помощью очков и за час взаимодействует только со стулом и бокалом. Маленькую роль — секунд на 15 — играет и один из сотрудников кофейни.

— Как-то обратились ко мне ребята: «Можно мы спектакль проведём?» Я ответил: «Проводите на здоровье», — вспоминает владелец Doza Coffee Сергей Куребеда. — Политика у нас следующая: я веду бизнес по продаже кофе, зарабатываю на кофе. Ребята, актёры, зарабатывают игрой. Все деньги от билетов, которые они продают, они забирают себе. Никаких комиссий, ничего с них не прошу. А я посетителям спектакля продаю кофе, десерты, еду. Получается такой современный честный бизнес, где во главе стоит не монетизация, не коммерция, а партнёрское отношение к окружающим тебя людям.

Посмотреть моноспектакль в кофейне Doza Coffee можно примерно раз в месяц. Для Челябинска это формат необычный, уникальный. Конкуренты на постоянной основе такого не проводят. Людям такой подход — кофе плюс искусство — «зашёл», публика собирается пёстрая. Молодые девчонки с цветными прядями, дамы среднего возраста, есть даже пара мужчин.

— Буквально через полгода после начала спектакля мы вышли на то, что стали отказывать гостям, — признаётся Сергей Куребеда. — Ну не то что отказывать… Мы говорим: «Ребят, мест нет. Мы с вас деньги не возьмём, стоя будете смотреть?» Предлагаем альтернативу, но час тяжело [стоять], люди отказываются, как правило, и переходят на следующий спектакль.

«Любовь живёт три года» — не единственный спектакль в этой кофейне. Для детей тут приготовили «Карик и Кистя учатся рисовать», а пару лет назад показывали «Портрет Питер Пробки».

— Закрывались жалюзи, погружалось всё в темноту, ребята включали проектор и вещали о том, как туристы попадают в пробку и гид выкручивается как может, рассказывает какие-то истории, — вспоминает Сергей Куребеда. — Что интересно, когда первый спектакль проводили, люди выходили со словами: «Фу! Душно!» Я говорю: «Что, как в автобусе?» А тогда просто забыли вентиляцию включить.

Вечерние спектакли — не единственная фишка кофейни. Здесь же можно арендовать зал для коворкинга. Прийти со своим ноутбуком и поработать в тишине, воспользоваться стоящим в зале компьютером или проектором для презентации. Вариантов много. Коворкинг — идея самого Сергея Куребеды, чисто прикладная.

— Когда я начинал внешнюю торговлю кофе, постоянно была проблема. Сыплются заявки, тебе прилетают накладные, и кому-то обязательно нужны бумажные носители. И ты бегаешь с этой флешкой, [ищешь], где распечатать. Такой ужас тихий просто! — смеётся владелец кофейни. — И когда появилась возможность открыть второй зал, я посмотрел на него и сказал: «Здесь будет стоять компьютер, принтер, и сюда будет свободный доступ». Здесь очень много уже проведено сделок по покупке / продаже автомобилей, просто прибегают люди: «А! Мне надо курсовую распечатать!»

Кофейный бизнес Сергей Куребеда создал пять лет назад, а работать в этой сфере начал гораздо раньше — ещё в 2004-м. Начинал с нуля. Вообще-то хотел стать барменом, но его быстро «списали», сославшись на неулыбчивость и некоммуникабельность. Так он оказался в «Пенке» на Алом Поле.

— Там я начал работать бариста и дослужился до должности метрдотеля, помощника управляющего. Это линейный руководитель, но на сменах так же, как и рядовой персонал, находится — с открытия до закрытия, — объясняет Сергей. — Но очень быстро я перегорел этой работой и уволился.

Найти работу долго не получалось. Долгие, многоступенчатые собеседования предложением о работе всё никак не заканчивались. Сергей тогда даже захотел уйти из общепита и практически согласился стать торговым представителем чайной марки, но в последний момент его позвали на стажировку в Новосибирск, а затем дали место менеджера в кофейне.

— Там же я познакомился с первым своим бизнес-партнёром и открыл интересный такой проект «Красные труселя», — смеётся Сергей. — Я работал возле «Челябинск-сити», сейчас там D-CLUB, тогда был People's, US Pizza, отдельчик US Coffee. И параллельно я на Кировке открыл лавку и наладил продажу красных труселей. Это был 2007-й год, и я помню первое своё знакомство с журналистами. Приходит ко мне парнишка на точку и говорит: «Можно взять у вас интервью?» Я такой: «Да, конечно, да!» — рассказываю ему всё. Недели через две открывают газету и читаю: «Предприниматель из Челябинска занимается плагиатом, продаёт красные труселя», и дальше такая чернуха! Я читаю, и у меня каждая волосинка встаёт дыбом: «Что?!» Примерно через неделю эффект следующий — толпы народа идут: «Красные труселя? Отдайте мне десять, дайте мне двадцать!» И у меня как раз происходит очередной конфликт с руководством, я человек такой, вспыльчивый, руководство никогда не любил. Новый управляющий мне [заявляет]: «Да я тебя уволю!» А у меня через два дома бизнес процветает, и я говорю: «Это не ты меня уволишь, это я увольняюсь».

Вот только бизнес с красными труселями кормил Сергея и его напарника недолго. Уже к зиме продажи белья для суровых мужиков резко рухнули.

— Это был мой первый подъём в бизнесе, и, как правило, потом [идёт] жёсткое падение, потому что пришла зима, точка перестала работать, активность на Кировке уже не такая, торговля схлопнулась, — объясняет бизнесмен.

В итоге начинать пришлось заново. Сергей устроился барменом в одно из челябинских заведений, а параллельно занялся продажей кофе — стал дилером компании Traveler's в Челябинске.

— Как я это называю, наивный албанский мальчик бегал с прайс-листами по кофейням: «Купите у меня кофе!», — смеётся бизнесмен. — Тогда я получил опыт продаж, но не на чае Curtis, а на своём любимом напитке.

Прайс-листы на кофе Сергей тогда принёс и бывшему руководителю — в «Пенку» и центр гостеприимства «Европа». Там ему предложили вернуться на работу, на этот раз уже в новом качестве.

— Поступило такое интересное предложение: «Слушай, у нас бар-менеджера нет. Сливай нам напрямую работу с Traveler's, занимай пост бар-менеджера, и вперёд». Я говорю: «По рукам». У меня есть стабильный доход, у меня есть любимая работа, только не в одном баре, а в куче баров. Пришёл, навёл шороху, и люди тебя слушаются. Опять же карьерный рост, — перечисляет плюсы Сергей. — Параллельно с этим активно ведём переговоры с Traveler's, и в очередной раз приезжает их менеджер, мой друг уже на тот момент. Я встретил его, мы едем в машине, и он говорит: «Серёж, а что ты тут делаешь? Погнали в Москву! Мне предложили кресло директора московского Traveler's. Я хочу тебя видеть в команде».

В Москву Сергей действительно уехал, взяв с собой жену и не планируя возвращаться.

— Когда мне рассказывают истории про то, что в Москве тяжело заработать, спустя три-четыре месяца люди сдаются и уезжают, я говорю, что три-четыре месяца, даже полгода — это вообще ничего. У меня начало получаться где-то месяцев через девять, через десять, — вспоминает Сергей. — Я понимал, что вполне тут можно работать, но для этого понадобится ещё два-три года.

Планы покорения столицы изменились так же внезапно, как и появились. Супруга Сергея забеременела, и решать ему пришлось совсем другие вопросы. В Москве они были совсем одни, без помощи бабушек и близких друзей. Плюс расчёты показали, что сопровождение беременности обойдётся гораздо дороже, чем в Челябинске. Куребеда решил вернуться и вновь пойти на прежнее место работы.

— На третьем круге я уже зашёл менеджером по развитию и через несколько месяцев получил запись в трудовой [книжке] «директор по развитию», — улыбается Сергей.

Новая работа в целом Куребеде нравилась, в 2014-м он даже занялся ребрендингом сети кофеен.

— Я прокатился по центральной части России, [и меня спрашивали]: «А где ты работал?» — «В "Пенке"». — «А-ха-ха. Что за "Пенка"? Это что вообще такое?» Название не вяжется вообще с кофейней. Артур Андреев был директором, мы с ним пообщались: «Да, действительно, "Пенка" — это не для кофеен название». И мы начали искать новое название, — вспоминает Сергей. — В 2014-м я просто влюбляюсь в название «Doza Coffee», и я начинаю его всячески лоббировать. Меня действительно заклинило на этом названии. Правильно-то она латиницей пишется через «S» — Dosa Coffee, что в переводе «доза». Но в такой транскрипции я не могу написать, это будет не то, поэтому пишу английскими буквами русское название — Doza Coffee. Всё!

Вот только работодатели сочли такое название спорным. «Doza» у многих вызывала ассоциации с наркотиками. Зайдёт ли такое любителям кофе? А пока обсуждаются исследования, сама идея ребрендинга становится неактуальна.

— Компания начинает меняться, в компанию приходит новый генеральный директор, и я попадаю под сокращение как ненужный сотрудник, — рассказывает Сергей. — В 2014 году отклоняют мои проекты, всё идёт к тому, что я понимаю — моя должность здесь не нужна. Меня держат там как бар-менеджера по совместительству. Это то, что я могу делать левой рукой с закрытыми глазами. А то, что я тут ещё и идеями фонтанирую, никому не интересно.

Работодателям бизнесмен тогда предлагал не только переименовать кофейни, но и открыть мини-комплексы на остановках общественного транспорта. Так, чтобы люди по дороге на работу могли взять с собой стаканчик капучино или эспрессо. Убедить не удаётся, и в феврале 2015-го Куребеда вновь остаётся без работы, но с пакетом отступных на руках. Тогда он всерьёз задумался об открытии своей кофейни.

— Мне понравилось одно помещение на Ленина, 72 — с торца здания. Небольшая аренда в 50 тысяч рублей. Я стою, смотрю, думаю, веду уже переговоры с собственниками, а у меня денег — отступного пакета — хватает, чтобы запуститься. Но меня смущает, что это последние деньги, они могут сгореть, а мне всё-таки 30 лет, и я помню ошибки первого бизнеса — легко поднялся, легко рухнул, — делится Сергей ощущениями. — Собственники говорят: «Окей, мы не будем брать с тебя предоплату на месяц вперед. Просто аренда за текущий месяц — и вперёд, заезжай. Помещение стоит, нам это неинтересно. Что вообще хочешь делать?» Я говорю: «Кофейню».

Тот диалог возле Ленина, 72, вспоминает Сергей, прервало уведомление на телефоне. У друга — управляющего барбершопом Chop-Chop — в тот день был день рождения. Отправившись его поздравить с пачкой хорошего кофе, Куребеда спустя буквально пару часов договорился об открытии первого в Челябинске эспрессо-бара. Там же, в Chop-Chop, поставил барную стойку, кофемолку и кофемашину.

— И вот у меня собственная мини-кофейня на пару квадратных метров, и я снова встаю за барную стойку. И у меня такое дежавю! Как бы ты ни улетал, как бы куда ни поднимался, ни взлетал, но всегда придётся приземлиться на барную стойку. Чему научился, того и держись, — рассуждает Сергей.

Там же, на двух квадратных метрах своего первого эспрессо-бара, Куребеда сформулировал принципы Doza Coffee, которым компания следует до сих пор.

— Мы не используем сиропы, потому что все сиропы — это хима. Кофейни, которые используют сиропы, это кофейни, которые торгуют дешёвым зерном на дешёвом оборудовании, соответственно, они маскируют вкус кофе, скрывая его сиропами, корицей и всем в таком духе, — рассказывает Сергей.

В его кофейне ни корицу, ни сиропы не встретишь. Это не значит, что подают в Doza Coffee только американо или капучино. Просто для авторских напитков здесь используют только натуральные добавки.

— Если мы делаем апельсиновый раф, то мы делаем цедру апельсина с сахаром, смешиваем её, пробиваем через блендер, сушим. Если это латте-халва, то мы берём халву, причём халву я выбираю лично, мы покупаем её на протяжении пяти лет в одном и том же магазине. И она всегда там определённого качества, хорошая, — объясняет Сергей Куребеда. — Если это лавандовый раф, то цветок лаванды с сахарной пудрой смешивается, добавляется в кофе. Если это латте чизкейк, то берём сыр «Омичка» — сливочный сыр сладенький. Если это медовый раф, то мёд.

Себя Куребеда считает плохим бизнесменом, предпочитает называть свой проект Doza Coffee монетизированным хобби. Кофейни, кстати, считают одним из самых быстро окупаемых вариантов бизнеса, где доходность может составлять до тысячи процентов.

— Тысячу процентов [доходности] достигнуть здесь на раз-два, — лукаво подтверждает Сергей. — Сейчас покажу только, в чём загвоздка. Открываем меню, открываем техкарты и берём напиток, который действительно может достичь 1000 процентов — эспрессо. Я использую несколько дорогие сорта, и у меня наценка — 538 процентов. В рублёвом эквиваленте это 70 рублей! Если я возьму смесь не за тысячу рублей, а за 400, пожалуйста, получится 1000 процентов. Но как стоила для покупателя чашка 70 рублей, она так и будет стоить 70 рублей. Соответственно, вот у меня 60 рублей [прибыли]. А чтобы взять и отбить аренду на проспекте Ленина тысяч в 100, сколько нам понадобиться продать этих чашек?

Если вы сейчас потянулись за калькулятором, то не стоит. Мы уже посчитали. Чтобы отбить аренду, продать придётся 1667 чашек кофе. Плюсуйте к этому расходы на электричество, воду, зарплаты сотрудникам… Расслабиться точно будет некогда!

— В 2018 году был активный рост для компании, в 2019-м он продолжился. Но в середине 2019-го я закрыл всё, оставив только эту кофейню. Потому что сел, уже адекватно оценил ситуацию, — рассуждает Сергей. — Закрылись «Ёлки», закрылись «Сели съели», закрылась Витебская. Три точки в 2019-м и два Chop-Chop в 2018 году. А! У нас же ещё «Киномакс» был. Мне очень понравилось место, я туда очень много денег влил. Место получилось мёртвым, скорее всего, из-за дурного дизайна киоска. Потому что торопились, каникул мне не дали арендных, и я быстрее-быстрее хотел открыться. Невзрачный сделали дизайн какой-то, и в День города люди проходили мимо. Это был опыт. С учётом этого опыта я знаю, что нужно делать, чтобы этот опыт не повторился.

Открыть кофейню, рассуждает Куребеда, нетрудно. Причём витрина в торговом комплексе обойдётся раза в два-три дешевле обычного помещения.

— В первую очередь точно нельзя экономить на оборудовании. Оно должно быть своим, — делится Сергей профессиональными секретами. — На оборудование необходимо потратить порядка 300–400 тысяч, чтобы это было действительно качественно. Тысяч 300–350 займёт мебель, если мы говорим о кофейне на 50–70 квадратов. Останется аренда — икс, потому что её будет устанавливать собственник помещения. И интерьер — тоже икс, потому что зависит от состояния помещения. Здесь (в кофейне на улице Сони Кривой. — Прим. ред.) мы просто-напросто снесли стены и перекрасили их. В том зале была вырубка сделана в окошках, в нишах, чтобы поставить барную стойку. Всё! Здесь же раньше был магазин «Запчасти из США для Ford», ювелирный магазин, а вывеска «Счастье снова в моде» осталась после магазина женской одежды. В полтора-два миллиона можно вписаться при открытии кофейни. Если речь об островках в ТРК, то там в 700–800 тысяч можно вписаться.

Чтобы оправдать такие вложения, работать приходится несколько месяцев.

— Мой рекорд — открыть кофейню в «Сели съели» и в первый же месяц выйти в +10 тысяч рублей, а через три месяца вернуть инвестиционные деньги, — хвастает Сергей. — Это было прям очень круто, потому что на тот момент то место нуждалось в качественном продукте. Большие очереди, отвратительный кофе на кассе заведения, и люди просто хлынули к нам.

В развитие, признаётся Куребеда, он далеко не всегда вкладывает оборотные средства. Гораздо чаще открывать новые точки и покупать оборудование ему помогает сторонний инвестор.

— Инвесторы бывают портфельные, бывают управленческие. У меня с инвестором всё очень просто: он выдал деньги, которые я освоил. Если я всю оборотку выведу из этого бизнеса, то у меня будет нехватка денег на жизнь. Если мне не хватает, инвестор просто выплачивает деньги, — объясняет правила Сергей. — А я ему с той прибыли, которую получили в текущем месяце, перечисляю деньги в качестве возврата вложенных средств.

Найти хорошего инвестора, признаёт Куребеда, удалось не сразу. Поначалу он всерьёз присматривался к кредитам в банке и встречался с финансистами.

— С обычным инвестором когда я встретился, то через час переговоров задал вопрос: «Мужик, а ты мне зачем?» Он хочет дать мне денег. На эти деньги он даёт ставку дисконтирования, которую я за год должен вернуть с процентом! Причём всю первую часть оборота прибыли, которую мы получаем с действующего проекта, мы должны отдавать ему. А себя я должен включить на зарплату. И в дальнейшем мы работаем 50 на 50, — перечисляет Сергей выставленные ему условия. — Я на него посмотрел и говорю: «Мне неинтересно, спасибо».

По сравнению с теми переговорами условия инвестора-друга гораздо выгоднее. Правда, назвать нам его имя Сергей отказывается.

— Это друг, у него несколько детей, у него жена. Им нельзя заниматься [бизнесом, рекламой], так скажем… Не то что нельзя, просто мы с ним как-то даже ни разу не говорили об этом. Мы нигде не афишируем, что именно он инвестор, потому что ему это неинтересно, — объясняет бизнесмен. — Работать над бизнесом нужно не покладая рук — 24 на 7. Стоит только отвлечься — булки горят, как в той рекламе. В проекте Doza Coffee я — человек, который работает. Инвестор — это другой человек, который не лезет в операционный бизнес: «Слушай, ты не знаешь, как нужно вести бизнес. Нужно, чтобы здесь висели шторки, там стояло пиво, а здесь ходили полуголые официанты». — «Но это же убивает концепцию кофейни!» — «Нет, я хочу так».

С поддержкой друга купил Куребеда и два фуд-трака. Один из них в новогодние праздники отогнали в Аджигардак, на горнолыжный курорт. Это, признаётся Сергей, было его мечтой — зимой работать на горнолыжке, летом на море. Часть мечты начала сбываться.

— Я четыре-пять дней в неделю — управляющий директор в этой кофейне, потом сажусь в машину, еду на горнолыжку, и там я бариста. Там я опять встаю за барную стойку и продаю кофе в фуд-траке. Новогодние каникулы провёл там. Это было великолепно! В девять утра встал, на сноуборде скатился с горы, подъехал к фуд-траку на доске, скинул крепления, скинул костюм, зашёл в кофейню свою и готовишь кофе. Причём в утренние часы народу мало, все стараются покататься, и я сижу, читаю Говарда Шульца про кризис «Старбакса». Вечером прихожу в номер, там другое чтиво. Зачитался — ахтунг как!

— Вы так вкусно рассказываете, — не выдерживаю я. — Хочется купить фуд-трак и тоже поехать на горнолыжку.

— На фуд-траке ехать придётся восемь часов, — смеётся Сергей в ответ. — Машина тяжёлая, оборудование в багажнике прыгает, скачет, падает. При всей романтике есть куча своих нюансов — ремонты, обслуживание.

Парк фуд-траков Куребеда мечтает расширить, две машины сейчас как раз в стадии строительства. Это тоже тренд, как в своё время мини-кофейни на остановках.

— Мы хотим выйти на дороги, сделать доступные кофейни, как это реализовано в Красноярске — Ludwig. Ребята там на грузовичках катаются по городу, — рассказывает Сергей. — Красноярск вывел розетки на улицах: «Пожалуйста, вот вам электричество, работайте». Напротив администрации стоит колонка с розетками, Ludwig там подключается. Ездят на Barkas, Volkswagen Т1 — хипстерских, со сбитой крышей. Сам глава администрации города приходит к ним пить кофе.

А вот в Челябинске, сетует Куребеда, такой формат пока развивается плохо.

— Законодательно же фуд-траки выведены из классификации торговли. Есть стационарные магазины, есть нестационарные киоски, а фуд-траки — это неизвестно что. Соответственно, выдать разрешение на торговлю управление торговли не может. То есть тебе не запрещено торговать, но и не разрешено, — рассказывает Сергей. — Но на усмотрение местных органов самоуправления могут разрешить. Просто берёт глава города и говорит: «Ребят, управление торговли, отметьте в городе пять точек, где могут вставать фуд-траки. Благоустройство, помогите им, выставите урны. СЭС, налоговая, проверьте их!» Я сейчас работаю на четверть своих возможностей, если говорить про фуд-траки.

В Челябинске фуд-траки пока работают в основном на частных вечеринках и общегородских мероприятиях — Дне города, Дне авиации. Туда владельцев общепита на колёсах зовут сами чиновники.

— С коллегами общаемся, люди-то есть на фуд-траках, но они стараются залезть, спрятаться, прикрыться чем-то, — рассказывает Сергей Куребеда. — [Мэр Челябинска] Наталья Котова разгоняет киоски с шаурмой, и опасно сунуться на улицу, попасть под горячую руку и впасть в немилость у нашего главы. Очень опасно! Прорваться к ней на приём и сказать: «Вы знаете, я кофейный энтузиаст»? [Мне скажут]: «Иди отсюда, парень, тут дела посерьёзнее».

Пока придумывать приходиться альтернативные варианты развития. В 2020-м Сергей планирует открыть вторую стационарную кофейню на модном рынке.

— Это проект «Не рынок», который запускается сейчас. Последние новости такие — говорят, уже поставили первые три контейнера. Doza Coffee — один из первых. Оборудование, мебель уже есть. Мне только махни рукой: «Поехали», — и я за неделю обустрою себе кофейню и начну работать. Для Челябинска эта будет крутая штука. Более сотни контейнеров, концертная площадка, скейт-парк, кинотеатр, открытая мангальная зона, — с искренним восхищением рассказывает бизнесмен. — Я туда минимум инвестиций делаю, оставляю всё в первозданном виде. Как есть черновая отделка, так и есть, никакого luxury. Под это сделана специальная кофемашина — из дерева, под пиратский сундук, который на кораблях катается. Морская же тематика, морской контейнер. Внутри барная стойка из вырезок контейнера. План на 2020 год — отработать на горнолыжке, открыть контейнер, к лету перебраться к морю.

— К Чёрному? — переспрашиваю я.

— На Мёртвом-то делать нечего, — смеётся Сергей. — Скорее, да, к Чёрному. К Средиземному морю тоже неплохо, куда-нибудь в Барселону бы, но фуд-трак надо там покупать.