«Создали себе финансовую ловушку»: Александр Мицуков — о коронавирусе, властях и курорте «Увильды»

Пандемия коронавируса сильно ударила по санаториям и базам отдыха Южного Урала (впрочем, как и по многим другим сферам). Месяцы простоя не компенсировала даже жаркая середина лета. В интервью 74.RU президент курорта «Увильды» Александр Мицуков рассказал, что по его мнению власти сделали не так, почему санаторий не стал обсерватором для ковидных пациентов и почему он делит бизнес с супругой.

— Александр Фёдорович, вы бизнесмен и медик. Что думаете обо всей этой истории с пандемией?

— Как ни крути тут больше сработала экономика. Хотя все и говорят про медицину, про высокую смертность и всё остальное. Неправда. Абсолютная ложь. Почему никто не делал статистические выкладки и данные — сколько в среднем умирает в России от легочной патологии, от тех заболеваний, которые возникают в дыхательных органах. Никто статистику не печатал, это раз. Второе — если мы все кинулись на пандемию, все стационары забыли свою работу, которую проводили — насколько выросла смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, насколько выросла смертность в этот период от онкологических заболеваний? Людей с этими патологиями взяли и закрыли. Вот изоляция — это как раз был минус при пандемии. Потому что мы изолировали тех больных, которые нуждались в реабилитации, во внимании. Нужно было определить медицинские центры, кто, чем занимается — котлеты в одну сторону, мух — в другую. Не на изоляцию нужно было, а на реабилитацию отправлять. И спокойно бы работали, и не было бы такой смертности по этим заболеваниям. А то мы боролись со смертностью от коронавируса, а всё остальное отпустили.

— Вы говорите отправлять на реабилитацию — на чьи деньги?

— Для этого должны были быть федеральные программы, в том числе на реабилитацию после ковида. Ведь дальнейшее ведение пациента после коронавируса — тоже неправильное. После такой тяжелой болезни у человека снижается жизненный тонус, иммунитет — пострадала легочная ткань, и нужно восстановительное лечение. Почему сегодня не принято решение правительства о реабилитации подобных пациентов? Почему есть программы [реабилитации] после инсульта, инфаркта. А после такой тяжелой болезни нет? Это ещё одна ошибка.

— Открыли же районные базы по долечиванию.

— Для долечивания ничего там нет, даже опыта работы. Это опять пустая трата денег. Могли бы сегодня загрузить на реабилитацию все наши санатории, профилактории, которые имеют опыт и оборудование. Мы должны были быть сегодня загружены по целевым программам на 30–35 процентов. Со стороны правительства это было бы правильное расходование финансов. А сегодня влупили всё в эти госпитали, которые не приняли ни одного пациента. Теперь вопрос — а куда это всё девать? Консервировать? Но на содержание всё равно нужны деньги. Таким образом, создали себе ещё одну финансовую ловушку.

— Почему из «Увильдов» не сделали обсерватор? Во время простоя многие поддались этому «искушению» — и «Карагайский бор», и «Изумруд».

— Мы были против. Предложения были, но не нужно делать из таких учреждений обсерватор. Мы бы не поднялись после этого, принесли бы себе экономический урон. А вот заниматься реабилитацией сердечно-сосудистых пациентов мы бы могли спокойно.

— О каком уроне вы говорите?

— После коронавируса нужно всё ковровое снимать, обои все менять, всё, что мягкое, на замену, на обработку. А после обработки вы видели эти жёлтые матрасы, одеяла. Ну это неприемлемо. Мы же всё-таки курорт с мировым именем, принимаем иностранцев, принимаем ту категорию пациентов, которые требуют уровень сервиса. А после этого у нас бы этот уровень резко упал.

— Ну, а какую-то помощь вы получили от властей?

— Мизерную. Получили дотации копеечные — три миллиона на зарплаты сотрудникам, но на нас повесили всю коммуналку посёлка. У нас котельная и очистные наши — мы воду подаём, а людям [власти] разрешили не платить коммуналку, вот они и не платили. И сейчас не могут заплатить за четыре месяца сразу. Я и не требую сегодня с них денег. Я же понимаю, что если начну требовать, отключать, отрезать — это что будет?

— Июльская жара компенсировала месяцы простоя?

— Никак не компенсировала. Мы живём в одних экономических условиях, если вам три месяца не платили зарплату, куда вы её потом потратите? Да за долги. И ни в коем случае не будет мыслей об отдыхе. Поэтому нет сегодня наплыва и не будет.

— Сталкивались ли вы с подобным кризисом за те 28 лет, что руководите бизнесом?

— Что касается трехмесячного простоя — это нонсенс. Не было такого никогда. Нельзя давать производствам останавливаться. Нужно делать определенный санэпидрежим, но предприятия должны работать.

— В начале лета у вас в коллективе произошла трагедия — покончила с собой сотрудница отдела продаж. Уже тогда вы комментировали, что это может быть связано с массовым закрытием учреждений и трудностями с выплатой зарплат. Что сейчас с коллективом? Удалось его сохранить?

— На честном слове. Я человек, который любит по жизни рисковать — коллектив и все соучредители такие же. Всё это время мы работали, не нарушая санэпидрежим, делали текущие капитальные ремонты своими руками. На протяжении всех трёх месяцев помогали тем, кто больше нуждался, у кого кредиты. Мы, руководство курорта, знаем состояние бюджета каждого работника. Сегодня долги потихоньку тают.

А вообще знаете, мы никогда не жили спокойно. У нас то революция, то мы коммунизм строим, то социализм, то перестройка, то застойка, то дефолт. Поэтому когда у нас в стране что-то происходит — я смеюсь.

— Смеётесь?

— Конечно. В своё время, когда не было той денежной массы, которой можно было покрыть любую покупку, мы придумали — бартер. На этом мы выжили тогда. Мы на протяжении пяти лет занимались бартером. Я возил в совхозы путёвки, брал крупу, муку, мясо и раздавал сотрудникам в виде зарплаты. У машины, тогда у меня был пикап «Волга 24», сиденья были сняты, я постоянно с каждой поездки привозил что-то покушать, и всё это раздавалось работникам. Так и жили.

— Сейчас до бартера не дошло?

— Дойдет. Если и дальше нам не будут оказывать внимания, если те, кто делит финансы, не будут понимать экономическую составляющую, а будут гнать опять туда, куда не нужно.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, не нужно было в апреле дороги асфальтом делать. Армянтрест работал, а где дороги? Я всегда смеюсь, когда бордюры меняют — зачем их ставить, если они разваливаются, пора придумать гранитные бордюры — раз и навсегда потратиться.

Нужно было тратить деньги в другом ракурсе — сделать беспроцентный кредит для малого и среднего бизнеса. А сегодня у нас другая эпидемия — засуха. И что будет? Цены на продукты сейчас рывком уйдут вверх, все сельхозники останутся без денег, на что они будут сеять на следующий год — непонятно. Вот какие программы должно решать правительство сегодня.

— Какие были планы по развитию санатория этим летом, не случись пандемия?

— Будущее мы видели и видим сейчас — это создание уникального центра реабилитации с абсолютно новыми программами в плане восстановительного лечения, увеличения продолжительности жизни человека. У нас для этого всё есть, мы уникальны по своим природным лечебным факторам. У нас есть и сапропелевые органические грязи, и высокоактивные радоновые воды.

Мы полностью отвечаем всем санитарно-эпидемическим требованиям. Почему Россия не упала, как Америка, в яму именно по заболеваемости? Потому что у нас сохранились ещё от советского периода те нормативы санэпидрежима. И большую роль, кстати, сыграли прививки. Поэтому у многих болезнь протекает бессимптомно. В тяжёлой форме, если честно говорить, не так уж и много для статистики такого заболевания. Когда идут гриппозные заболевания, никто же нам цифры не давал. Я как доктор говорю — статистика тоже была печальная.

— Продолжая тему того, что ждёт курорт в будущем. Ходят слухи, что у вас разлад в семье. Может ли это навредить вашему сугубо семейному бизнесу? Есть ли угроза знаменитому санаторию «Увильды»?

— Сейчас с супругой делаем деление 50 на 50. Это происходит потому, что моя мечта сбылась — дети, которых я учил бизнесу в Англии, все вернулись. Моя мечта была — передать бизнес в руки более образованным. Я не образованный человек — я крестьянин, я сын шофёра и доярки. Образование получил медицинское, но другого, как у них, у меня нет. Вот пускай выводят курорт на мировой уровень.

Сегодня в санатории работает дочь, два сына, плюс крестник. Сегодня формируется новая команда. Инга Александровна (экс-супруга. — Прим. ред.) передаёт свой раздел опыта, я свой. Тандем, думаю, получится хороший — никто такую команду, которую мы создадим через год, не создаст.