Движение вверх: как выпускник ЮУрГУ случайно попал на кинопробы и снялся с Владимиром Машковым

Александр Ряполов настолько высок, что от постоянного взгляда вверх во время интервью у меня болит шея. Рост Александра — 207 см, в точности как у олимпийского чемпиона по баскетболу 1972 года Алжана Жармухамедова, которого он сыграл в фильме «Движение вверх». При этом выпускник архитектурно-строительного факультета ЮУрГУ актером никогда не был, на Алжана не похож и даже на кинопробы попал случайно. О счастливом случае и съемках с Владимиром Машковым он рассказывает мне в тренировочном зале команды «Челбаскет», где в студенческие годы успешно играл сам.

Фильм «Движение вверх» 2017 года — история одного из самых драматичных моментов в истории спорта: финального матча между непобедимой сборной США по баскетболу с командой Советского Союза в 1972 году. Сюжет кажется в каком-то смысле фантастическим, почти фантазийным, но это случилось на самом деле. Тренера советской сборной сыграл Владимир Машков.

А на роль номер 7 советской сборной Алжана Жармухамедова, первого казаха с олимпийским золотом, претендовали три профессиональных актера.

— Они и внешне больше походили на Алжана Мусурбековича, — рассказывает Александр. — А я актером не был, плюс у меня серо-голубые глаза, светлые волосы. К тому же я в тот момент был мощным и весил 115 килограммов, а Жармухамедов достаточно худой.

В съемочную команду Саша попал случайно. Играя в баскетбол, он познакомился с Александром Беловым — сыном Сергея Белова, великого русского баскетболиста, единственного вошедшего в Hall of Fame (зал славы баскетбола). В том матче 1972 года против американцев Сергей Белов принес команде 20 очков из 51. Саша вспоминает:

— Александр Белов был спортивным консультантом «Движения вверх», и как-то в 2016 году он позвал меня на баскетбольную тренировку с актерами, которые готовились к съемкам, отрабатывая комбинации, которые реально разыгрывались в 1972 году. Я в тот момент в баскетбол уже почти не играл из-за серьезной травмы колена, но Саша сказал: «Приходи, там жестких игроков не будет, только актеры».

Белов сразу предупредил, что, если на тренировке появится режиссер Антон Мегердичев, поиграть не удастся, потому что начнется съемочный процесс.

— Но режиссера вроде не должно было быть, поэтому я пошел, — говорит Александр. — Появляюсь в зале, а там сидит Антон Мегердичев, и я такой: «Ну всё, на площадку уже не выйдешь...»

Однако репетиция проходила в одной половине зала: актеры отрабатывали движения, а оператор, вооруженный смартфоном, прикидывал удачные ракурсы. Александр, заскучав, взял мяч и стал бросать его в другое кольцо. Оказалось, не зря:

— Вдруг подходит Антон, встает на одной кромке, смотрит. Потом обходит меня, встает с другой стороны, снова смотрит. Я дальше бросаю. Наконец он подходит и говорит: «Саш, вы знаете, кто я?» Я отвечаю: «Ну я в курсе, да». Он говорит: «Саш, я еще не знаю, кого вы сыграете, но вы точно будете сниматься в моем фильме».

Слова режиссера Александр всерьез не воспринял. В юности, кстати, он мечтал стать актером — планировал даже поступать в челябинский «кулёк» (институт культуры), но родители не отпустили. Он знал историю того матча, поэтому понимал, что фильм может получиться эпическим. И тем не менее всё звучало слишком неправдоподобно.

— Ну вот к вам подойдут на улице и скажут: «Пойдем в фильме сниматься». Что вы подумаете? — смеется Александр. — Свежо предание, да верится с трудом.

Однако его пригласили еще на одну тренировку, где шла предварительная съемка: бегали операторы со стедикамами, ездил специальный автомобильчик с камерой, увешанный стабилизаторами. Александр разыгрывал сцены с актерами фильма, но был скорее статистом.

И всё же он начал готовиться к роли: за два месяца сбросил 15 килограммов и пошел на курсы актерского мастерства.

— Что делают на таких курсах?

— Там много упражнений, в том числе очень странных, например, на умение переносить яркие источники света, чтобы пятикиловаттные прожекторы не отвлекали тебя во время съемок. Есть актерская подготовка, когда в течение восьми часов отыгрываешь целый спектр эмоций — от полной апатии до ликования.

Правда, уверенности, что утвердят на роль, не было всё равно. Но уже перед съемками актер, отобранный на роль Жармухамедова, разорвал крестообразные связки, и Александра позвали уже на полноценные кинопробы.

— Я приехал на студию к Антону Мегердичеву и два часа играл отдельные эпизоды из фильма, — говорит Александр. — В финальный монтаж фильма вошли не все сцены, а так у моего героя было больше текста. Антон мне очень хорошо подыгрывал из-за камеры. Я, конечно, сильно волновался. По окончании Антон сказал, что смонтирует и покажет продюсерам. А в мае мне позвонили и сказали, чтобы я приехал подписать контракт.

— Сколько, кстати, платят актерам?

— Вообще минимальная ставка — 15 тысяч рублей за 12-часовую смену, но, поскольку я не профессиональный актер, мне платили меньше.

— Но ты же не ради денег, так?

— Да, хотя на те полгода, что шли съемки, мне пришлось отказаться от других занятий полностью. На тот момент я работал в трех местах и уже хорошо получал. То есть я сильно потерял в доходах, но, конечно, дело не в этом.

Съемки начались в июле 2016 года и закончились в ноябре: они проходили в Москве, Прибалтике, Грузии и США.

— А сцены в Грузии действительно так красивы или это монтаж?

— Нет, это живая съемка, и нам очень повезло: в одно утро мы встали и увидели, что Казбек открылся от облаков. Это редко бывает, и через пару часов его уже затянуло. Но сцена, где мы стоим на его фоне, настоящая.

— Как выглядел твой среднестатистический день?

— В семь утра тебя забирает машина, в восемь ты на съемочной площадке, переодеваешься, накладываешь грим. А потом — часов десять-двенадцать непрерывной работы. Во время съемки баскетбольных сцен у большинства актеров были дублеры — профессиональные баскетболисты. У меня дублера не было, поэтому я бегал непрерывно: и с теми, и с другими. Снимали с шести камер, то есть слепых зон на площадке не было. Ты должен постоянно быть в образе.

— Выматывает?

— Меня иногда спрашивают: что сложнее — играть в баскетбол или сниматься в фильме? Так вот, баскетболистов так не гоняют, как актеров. Ну представь: десять часов беготни в кедах «Конверс» с их тонкой жесткой подошвой.

Владимир Машков, сыгравший тренера сборной Владимира Кондрашина (в фильме — Гаранжина), был «хедлайнером» съемочного процесса.

— Как ты относился к актеру Владимиру Машкову до того, как познакомился?

— Ну ты что — это кумир. Первое впечатление из детства — фильм «Вор». И я боялся Машкова по тому фильму: я помню, как он ругался там на мальчика, и мне казалось, что он и в жизни такой же суровый.

— А на деле?

— Сначала Владимир Львович стал приходить на наши тренировки: садился на трибуне и молча наблюдал. Потом в какой-то день он подходит и знакомится, и, конечно, у тебя в этот момент восторг, но ты его не особо показываешь. Это же работа. Ты себя держишь. А потом так случилось, что мы подружились и с ним, и с [актером] Андреем Игоревичем Смоляковым. Началось всё с мелких фраз вроде: «Саня, пойдем курить». Я такой: «Пф-ф, конечно, пойдем, ну как тут откажешь?» Я с ними ходил в курилку, мы разговаривали, потом стали встречаться в перерывах: заглянешь к ним в вагончик, они такие: «Сань, заходи!» И после первого преподавателя Игоря Матуза моими учителями в актерском деле стали Владимир Львович и Андрей Игоревич. Они меня натаскивали, помогали, я им бесконечно благодарен. И до сих пор Владимир Машков мой шеф: я преподаю в театральной школе Олега Табакова биомеханику движения актера — это часть курса «Сценическое движение». А Владимир Машков там худрук.

— А каково было играть с Машковым в кадре?

— В такие дни работа строится совсем по-другому: чтобы сняться в сцене на 15 секунд, ты готовишься день, потом несколько часов идут съемки. Но Владимир Львович — артист такого уровня, что он создает вокруг себя всю сцену, и, когда ты в нее заходишь с диалогом, ты чувствуешь себя абсолютно органично, потому что он почти всё за тебя сделал.

— У тебя довольно короткие фразы: мне кажется, их в чем-то сложнее играть, чем полноценные монологи?

— Да, есть, например, сцена, где за несколько секунд — целая гамма эмоций. Сначала мой герой говорит разочарованно: «Я сам уйду и доиграю в Ташкенте», потом тренер дает ему контактные линзы, у него удивление, потом радость, потом «Служу Советскому Союзу!». И всё это нужно уместить в короткую сцену.

У Алжана Жармухамедова действительно было плохое зрение, а еще отсутствовали фаланги пальцев на правой руке — следствие травмы на шлифовальном производстве, где он работал в юности. Тем не менее он стал одним из самых успешных советских баскетболистов. Кстати, Александр Ряполов и Алжан Жармухамедов не только одного роста, но и земляки: до переезда в Челябинск первые восемь лет жизни Саша провел в Ташкенте, близ которого вырос и Алжан.

— Ты ведь встречался с ним перед съемками?

— Да, я задавал ему много вопросов о личной жизни, об отношениях в команде. Он — человек очень закрытый, но, знаешь, я потом понял — он являлся совестью команды, человеком с невероятным внутренним стержнем. Он всегда готов за себя постоять, и Сергей Белов потом писал, что очень уважал Алжана Мусурбековича именно за то, что на одной из первых совместных тренировок тот дал ему, звезде сборной, отпор. Кроме того, у него просто невероятная физическая выносливость. От дома до школы, где он учился, было 20 километров по горным дорогам. И, если не приходил автобус, он бегал. В сборной он играл матчи без замены, то есть мог двигаться буквально бесконечно.

— А история с линзами — это реальность?

— Ее немного сместили во времени: линзы советского производства Алжан Мусурбекович начал носить в 1973 году, причем они были из жесткого пластика, поэтому действительно выпадали во время игры. Но на Олимпиаде он играл без них. Он плохо видел, но хорошо ориентировался на площадке.

— То есть в фильме есть отступления от исторической правды?

— Да, это же художественный фильм, там часть событий смещены во времени для усиления драматизма. Например, проблемы с сердцем у Александра Белова возникли позже. А член сборной Модестас Паулаускас не был врагом народа и вообще никакой русофобией не страдал. Он живет в Каунасе и до недавнего времени ездил в Калининград тренировать детей и поддерживать практику разговора на русском. Я очень хочу познакомиться с ним.

Александр жил в Челябинске с девятилетнего возраста: семья перебралась из Узбекистана в 1998 году, а уехал Александр после окончания ЮУрГУ в 2011-м.

— Я Челябинску очень благодарен, — говорит он. — И школе № 45, где были замечательные учителя, и ЮУрГУ. Я пошел на одну из самых сложных специальностей, «промышленное и гражданское строительство», и там еще был старый преподавательский костяк. К тому же после Челябинска мне ничего не страшно.

— В смысле?

— Ну я застал время, когда ходили школа на школу, микрорайон на микрорайон. Я тогда уже был высокий, больше двух метров, но худой, так что желающих сразиться было много. А еще здесь я начал играть в баскетбол, и у нас была отличная команда — лучшая на тот момент.

— А уехал, потому что не увидел перспективы?

— Я долго жил с типичным убеждением, что Москва — это такой ужасный город, где все торопятся, бегут и всем друг на друга плевать. Но после института в столицу уехала моя девушка, и, чтобы не рвать отношения, я за ней. И понял, что Москва — мой город. Но, знаешь, когда молодежь говорит, что нужно непременно уезжать из регионов в Москву, я отвечаю: «Не обязательно, лучше сделайте свое место таким, чтобы к вам люди из Москвы возвращались».

— И как в этом контексте выглядит Челябинск? Упадническое настроение?

— Нет, как раз наоборот. Первое — это, конечно, новый аэропорт. Второе — видно, что появляются новые здания. А главное — я не почувствовал привычного запаха гари и смога. Воздух, по-моему, стал чище.

— Ну и напоследок: тот опыт игры в кино стал для тебя просто прикольным эпизодом в жизни или что-то с тех пор изменилось?

— Всё изменилось. Во мне словно что-то открылось: до этого я занимался строительством. Но фильм заставил меня поверить в свои творческие способности. Сейчас, помимо работы в театральной студии, я пишу стихи, снимаюсь в короткометражных фильмах, занимаюсь организацией фестивалей как креативный продюсер (у меня целая команда) и попробовал себя в режиссерском деле: снимал рекламу, музыкальные клипы, документальный фильм про фанатов рок-фестивалей.

— А баскетбол?

— На него, к сожалению, просто не хватает времени.

Тем не менее Александр продолжает следить за баскетбольной жизнью и в Челябинск приехал, чтобы поддержать команду «Челбаскет», которая 21 февраля в драматичном матче обыграла команду «Русичи» (Курск) в заключительной домашней игре на регулярном этапе чемпионата.

На Южном Урале родился и вырос известный российский актер Александр Робак: в декабре, в его день рождения, мы расспросили его про родной Златоуст и работу в большом кино.

А в самом Златоусте всю осень снимали сериал «Мы — живые»: вот как выглядит один съемочный день Артура Смольянинова, исполнителя главной роли.