Вячеслав Курилин, заместитель председателя ЧРООО «Финпотребсоюз»: «Нежелание банка увидеть за кредитной просрочкой человека, его жизненные обстоятельства оборачивается настоящей трагедией»

В погоне за прибылью банки и страховые компании подчас пренебрегают этическими принципами. Формально не преступая закона, коллекторы доводят кредитных должников до нервного срыва. О том, как отстоять свои права, рассказывает заместитель председателя Челябинского регионального отделения общероссийской общественной организации «Финпотребсоюз» Вячеслав Курилин, недавно побывавший на круглом столе «Социальная ответственность финансовых институтов», организованном Комитетом Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам.

– Вячеслав, почему именно социально ответственная позиция банков, страховых компаний, негосударственных пенсионных фондов стала предметом обсуждения на круглом столе? Неужели проблема стоит настолько остро?

– Да, к сожалению, нежелание банков и страховых компаний принимать в расчет какие-либо доводы, кроме собственных финансовых интересов, их недальновидная политика, основанная на сиюминутной прибыли, подчас приводят к серьезным проблемам – как в масштабах всего финансового сектора страны, так и отдельно взятой семьи. О громких нарушениях рано или поздно узнает вся страна: не секрет, что незадолго до банкротства ряда довольно крупных банков резко возрастала сумма средств, размещенных во вкладах, причем в пределах гарантированной государством страховой суммы – 700 тысяч рублей. Так, за день в одном отделении банка могло быть «открыто» до пяти тысяч вкладов. Затем «обездоленные вкладчики» обращались за выплатой страхового возмещения к Агентству по страхованию вкладов, а это миллиардные убытки. Но есть и другие случаи: банк или же коллекторы, которым он переуступил права по взысканию просроченной кредитной задолженности, третируют несчастного должника, лишая его душевного равновесия и превращая его жизнь в ад. Эти случаи редко становятся достоянием широкой общественности. А ведь иногда нежелание банка увидеть за кредитной просрочкой человека, его жизненные обстоятельства оборачивается настоящей трагедией.

Так, сейчас я представляю в суде интересы челябинки, у которой звонки коллекторов с угрозами спровоцировали выкидыш. Несколько лет назад Маргарита взяла валютный кредит на приобретение автомобиля, через какое-то время компания, где она работала, столкнулась с финансовыми трудностями, зарплату стали выплачивать с перебоями. Маргарита и не думала прятаться от банка: она честно рассказала о непростой ситуации, в которой оказалась не по своей вине, и договорилась с банком о том, что будет погашать задолженность по мере возможности крупными платежами. Постепенно она вновь вошла в график платежей, но затем снова образовалась задолженность. И неожиданно для нее начался жесткий прессинг: в списке входящих звонков на ее сотовом телефоне зафиксировано до трехсот звонков в день с одного и того же номера – банка кредитора. Причем даже в то время, когда она лежала на сохранении в роддоме. Маргарита поясняла, что не уклоняется от погашения долга, но сейчас состояние здоровья не позволяет ей внести очередной платеж. Но складывалось ощущение, что специалисты по взысканию просто не слышат ее слов, и банк обратился в суд с требованием о единовременном погашении оставшейся задолженности по кредиту. Конечно, явную причинно-следственную связь в этом случае установить и доказать довольно сложно, но, по крайней мере, сама Маргарита уверена, что она потеряла ребенка из-за того, что постоянно находилась на грани нервного срыва из-за прессинга взыскателей долгов.

– Дикая история... И чем рискует банк в случае судебного разбирательства, кроме деловой репутации?

– В том-то и дело. На первый взгляд, банк не нарушает закон: кредитный заемщик накопил задолженность по платежам, и кредитно-финансовая организация предпринимает определенные усилия, чтобы взыскать долг. Есть законно установленный порядок. Но есть и моральная сторона дела. И с этой точки зрения позицию банка сложно назвать социально ответственной. При этом заемщица не уклонялась от общения с сотрудниками банка, предлагала какие-то компромиссные варианты. Я также, как представитель ее интересов, звонил с предложением сесть за стол переговоров, рассмотреть варианты мирного разрешения конфликта. Разумеется, речь шла не о том, чтобы простить долг и все забыть, – мы выступали с предложением зафиксировать образовавшуюся задолженность, разбить на платежи, которые заемщице по силам выплачивать ежемесячно, и выстроить новый график. Но, к сожалению, пока представители банка так и настаивают на своем. Но даже если Маргарите удастся найти деньги и внести некую сумму в счет оплаты долга, нет никакой уверенности, что после этого звонки прекратятся и банк пойдет на мировую. Уже был прецедент: сотрудник банка вынудил ее разово внести семь тысяч долларов, пообещав на словах, что после этого задолженность по пени будет аннулирована, но этого так и не произошло. И правды уже не добиться, его обещание документально никак не закреплено.

– А сумма долга большая? Из-за чего весь сыр-бор?

– На сегодняшний день это порядка 12 тысяч долларов. С моей точки зрения, это не настолько огромная сумма, чтобы решиться на такие жесткие меры.

– А бывают ли случаи, когда коллекторы опускаются до угроз расправы?

– К сожалению, бывает и такое. Но надо учитывать, что у каждого человека реакция на те или иные слова различна: кому-то достаточно услышать, что приедут крепкие «братки» и заберут имущество, – и человек в панике. Насколько мне известно, женщин коллекторы часто шантажируют тем, что за кредитные долги их якобы лишат родительских прав и отберут детей. Это абсолютно ничем не обоснованная угроза, но обычно действует безотказно. Надо признать, что коллекторы проявляют удивительную изобретательность, стремясь довести должника до ручки. Был случай, когда на двери каждого подъезда дома, где проживал должник, были развешены объявления с его фотографией и предупреждением: «Осторожно, мошенник!». Так что прямые угрозы расправы на самом деле не всегда и необходимы. Цель коллекторов – вывести человека из равновесия, заставить его нервничать. Юристы, которые уже имеют некоторый опыт в подобных делах, дают несколько простых рекомендаций. Первая – не разговаривать с коллекторами. Если вы считаете, что можете убедить их в том, что возникли временные финансовые трудности, договориться об отсрочке, разжалобить, – эти надежды совершенно беспочвенны. Бесконечными звонками, угрозами коллектор стремится создать такую атмосферу, чтобы должник был готов продать последние штаны, только бы расплатиться. Второй совет – сразу же обращаться с заявлением в правоохранительные органы. Возможно, делу и не будет дан ход, но, по крайней мере, сам факт, что со стороны правоохранительных органов к деятельности коллекторов проявлен некоторый интерес, охлаждает их пыл, и, почти стопроцентно, после этого звонки с угрозами прекратятся.

– Но если попытаться взглянуть на ситуацию с другой стороны, кредитные должники все-таки уклоняются от своих обязательств и должны нести за это ответственность?

– Да, безусловно, обязательства должны исполняться. Мне бы хотелось заострить внимание на следующем моменте. Основная проблема нашей кредитной системы заключается в неадекватной оценке рисков. Банки часто приводят такой аргумент: мать-одиночка, трое детей, набрала кредитов, а теперь жалуется. Но возникает резонный контр-вопрос: а с какой стати банк выдал ей эти кредиты, при зарплате-то в 15 тысяч рублей? На мой взгляд, вина банка в том, что сложилась такая вот безвыходная ситуация, также присутствует. Ведь есть и скорринговые программы, и информационные базы бюро кредитных историй, где хранятся сведения обо всех взятых кредитах, допущенных просрочках.

К слову, надо сказать, что банки не заинтересованы в том, чтобы в прессе широко освещались резонансные дела. Опасаясь за свою репутацию, они ссылаются на банковскую тайну, хотя подчас сам заемщик готов предать дело огласке и привлечь к судебному разбирательству внимание широкой общественности. Были прецеденты: юристы банка пытались закрыть перед представителями прессы двери зала суда, пока председательствующий судья не принял решение: поскольку заемщик находится здесь же и он не против освещения процесса, данная норма попросту неприменима.

– На ваш взгляд, принятие закона о банкротстве физлиц сможет повлиять на ситуацию?

– На этапе обсуждения сейчас находятся закон о потребительском кредитовании, в котором, кстати, есть и отдельная глава о коллекторском бизнесе, и закон о банкротстве физлиц. И достаточно долгий и трудный процесс их прохождения связан с опасениями, что принятие законов приведет к другой крайности: люди будут безответственно набирать массу кредитов, чтобы в дальнейшем объявить себя банкротом и уйти от ответственности, не отвечать по обязательствам перед банками. В законе должны быть прописаны определенные меры противодействия намеренному банкротству.

– Вячеслав, насколько мне известно, на круглом столе обсуждались и проблемы взаимодействия со страховыми компаниями. Какие изменения готовятся в новой редакции закона об ОСАГО?

– Ключевой момент, камень преткновения, который вызывает сегодня наиболее горячие споры, – это применимость к отношениям страховых компаний и автовладельцев, которые приобрели полис ОСАГО, норм закона о защите прав потребителей. Крупнейшие страховщики выступили резко против. Поясню, в чем суть. В первую очередь это влияет на подсудность. По закону о защите прав потребителей потребитель может обратиться в суд по месту своего жительства, таким образом, не нужно выяснять, где на самом деле зарегистрирована организация, кроме того, потребитель освобожден от уплаты госпошлины. Также закон предполагает возможность обращения в суд от имени конкретных потребителей различных общественных организаций, защищающих их законные права и интересы. Если же данные нормы будут пересмотрены, большое количество автовладельцев, скорее всего, лишатся возможности добиться справедливой выплаты страхового возмещения. А то, что сегодня страховые компании намеренно занижают размер ущерба и искусственно затягивают сроки выплаты, – не секрет. Проблема в том, что страховые компании выплачивают то, что положено, только по решению суда (по сути, кредитуясь таким образом), и масштаб проблемы настолько велик, что загрузка судов только страховыми спорами достигает 20 процентов. На мой взгляд, к отношениям по ОСАГО обязательно должен применяться закон о защите прав потребителей, а также необходимо существенно увеличить ответственность страховых компаний за своевременность и справедливый размер выплат: установить такие штрафные санкции, чтобы нарушать закон было невыгодно.

Кроме того, в законе должны быть предусмотрены и санкции для «независимых» оценщиков. Поскольку сегодня распространена ситуация: страховая компания направляет автовладельцев для оценки ущерба в собственную «карманную» фирму, где размер убытка, разумеется, занижается. Есть пример, когда в ДТП было повреждено сразу несколько элементов кузова, а оценочная компания насчитала ущерб в размере 895 рублей – абсурд полный. Оценщики должны осознавать всю меру ответственности: документ, который они подписывают, – это не просто бумажка, а юридический документ. И если в суде устанавливается, что в отчете оценочной компании размер причиненного ущерба существенно занижен, должны применяться серьезные штрафные санкции.

Сейчас широкие возможности для вариаций в определении размера ущерба обусловлены тем, что, согласно действующей редакции закона, стоимость поврежденных деталей рассчитывается с учетом износа. В новой редакции предполагается, что стоимость запчастей вне зависимости от срока службы будет рассчитываться как за новые детали, это значительно снизит возможности для искусственного занижения размера ущерба.

– В новом законе предусмотрено и серьезное повышение размера выплат без пересмотра базовых тарифов. По мнению представителей страхового бизнеса, это приведет к тому, что крупные серьезные игроки в принципе уйдут из этого сегмента, останется лишь мелочь, которая не готова принять на себя обязательства по такому массовому и убыточному виду страхования. Как вы расцениваете вероятность такого исхода?

– Позиция крупнейших страховых компаний, да еще и высказанная в столь резкой, ультимативной форме, вызывает лишь недоумение. В европейских странах обязательное страхование ответственности и не рассматривается страховыми компаниями и чиновниками как доходный бизнес. Сотрудничество строится таким образом: компания имеет право заниматься иными видами страхования только в том случае, если она страхует ответственность автовладельцев. То есть, иными словами, это рассматривается как некая социальная нагрузка. Более того, в Европе страховые компании выделяют громадные денежные средства на контроль за ремонтом дорог и инициируют проведение ремонтных работ, поскольку осознают, что треть дорожных аварий так или иначе связана с плохим состоянием дорожного покрытия.

Очевидно, что закон об обязательном страховании автогражданской ответственности непростой, и изменения еще будут вноситься. Лоббирование интересов страховщиков происходит на очень высоком уровне, и противодействовать этому крайне тяжело.

– И все же, стоит ли ждать повышения страховых тарифов?

– Разговоры о необходимости пересмотра базовых тарифов по ОСАГО возникают с завидной регулярностью. Но лично я считаю, что страховые компании вполне могли бы не переносить затраты на автовладельцев, а прежде всего пересмотреть свой подход к организации делопроизводства. Так, новая редакция закона обязывает все страховые компании вносить информацию о заключенных договорах страхования, произошедших страховых случаях и выплаченных убытках в единую базу. Это позволит в полной мере применять коэффициент бонус-малус и исключить случаи мошенничества, в частности неоднократного обращения с одним и тем же убытком в разные страховые компании. Одно только это уже заметно снизит расходы страховых компаний без всякого вреда для добросовестных автовладельцев.

В завершение хотелось бы сказать, что по рекомендации участников круглого стола в Совете Федерации Финпотребсоюз Челябинской области намерен обращаться к правительству Челябинской области, руководству Главного управления Банка России по Челябинской области, к Роспотребнадзору, Общественной палате с целью взаимодействия и развития социально-ответственного поведения финансовых институтов в Челябинской области.