Нина Пикулева, детский поэт, член Союза писателей России: «Душа детского автора должна быть чистой»

«Многие, держа нос по ветру, делали деньги, продавали себя и ближних, эмигрировали и возвращались, создавали околотворческие союзы по принципу «против кого дружить будем», интриговали и сходили с ума. Она писала стихи. И в этом нашла себя...» (М. Богуславский).

«...и по лексике, и по образу мышления Нина Пикулева не только русский поэт, но и поэт абсолютно современный» (Ю. Кушак).

«Каждое стихотворение, потягушечка, считалочка Нины Пикулевой несет целительный психо-терапевтический эффект. Если на вопрос «кому из вас не хватает любви?» вы поднимете руку, рекомендую вам как можно чаще читать стихи Нины, а лучше знать хотя бы некоторые из них наизусть. Они как спасительные лучики выведут вас в Поле Любви, Согласия и Покоя» (Л. Севостьянова).

Таковы отзывы самых разных людей – режиссера и журналиста, детского поэта и психолога – о челябинской поэтессе Нине Пикулевой. Вот уже тридцать лет она пишет стихи для маленьких читателей и их родителей.

С Ниной Васильевной мы встретились на презентации серии книг детей, выпущенных в «Издательстве Марины Волковой». Мальчишки и девчонки зачитывали наизусть строчки любимых авторов, а взрослые с удовольствием слушали стихи, которые помогают вернуться в детство.

– Нина Васильевна, а ведь в детстве вы мечтали стать не писателем...

– В детстве я мечтала о цирке и после восьмого класса собралась ехать в Москву поступать в цирковое училище. Но не тут-то было: родители… не отпустили! Боялись, что стану воздушной гимнасткой! Они-то знали, сколько людей становится инвалидами и сколько неудачных падений бывает во время тренировок… Так что о цирковом училище мне запретили думать раз и навсегда. А в старших классах школы я уже начала писать стихи… И, конечно же, о любви, о романтической и грустной…

– Наверное, первые стихи для детей вы начали писать, когда у вас появились дети?

– Да. Но то, что я буду писать стихи для детей, предугадал руководитель литературного объединения при дворце культуры ЧТЗ Ефим Григорьевич Ховив. Я пришла в лито сразу после окончания школы. Когда он увидел, что стихи мои ясные, прозрачные, уверенно сказал, что с рождением детей у меня появятся стихи для них. Мне, шестнадцатилетней девчонке, это было удивительно: какие дети?! Я про них и вообще тогда не думала! Но время показало – он был прав.

– Нина Васильевна, как же так вышло, что вы получили образование инженера, а не литератора?

– Мои родители хотели, чтобы я получила «нормальную», как они говорили, профессию. Когда после десятого класса я собралась опять-таки в Москву, в литературный институт со своими первыми стихами, они меня опять остановили. Признаюсь, я никогда не могла ни ссориться, ни настырно спорить со своими родителями, в семье у нас царило уважение друг к другу. На этот раз я сдержанно молчала, ища какого-то другого выхода. Мое «не хочу учиться ни в одном из вузов Челябинска, потому что не хочу быть ни инженером, ни библиотекарем, ни учителем» для них не стало веским аргументом. И тогда я решила сделать поступок, который, как мне казалось, они должны были понять как протест против решения за меня. Я подала документы в наш политехнический институт, выбрав факультет с «зубодробильным», на мой взгляд, названием «автотракторный» и специальность, которую я не могла запомнить, «двигатели внутреннего сгорания». Ну, разумеется, я была уверена, что родители отступятся.

Но папа вечером сказал: «Ну вот и хорошо. Закончишь, будешь инженером на ЧТЗ!»

…На каждом курсе мне хотелось бросить институт с его начертательными геометриями и сопроматами, электротехникой и обработкой металлов давлением. Плакала, конечно. И писала стихи. Отдушиной были газета институтская «Политехнические кадры» и литобъединение ЧТЗ. Не бросила учиться в ЧПИ в конце концов благодаря Ефиму Григорьевичу, который, как истинный дипломат, нашел убедительные аргументы, когда в минуту отчаяния я призналась, что на четвертом курсе хочу бросить учебу… Закончила. Вздохнула облегченно. И сразу – работать, диплом инженера «отрабатывать». Семь лет за кульманом на ЧТЗ, в отделе главного конструктора по дизелям Ивана Яковлевича Трашутина. (Сейчас он в бронзе у входа в детский парк стоит, достойный этого признания и благодарности, и так приятно видеть эту благодарность челябинцев талантливому конструктору, в годы войны получившему второе имя Иван Дизель за свою смекалку и проворность в деле.) А я… Ну разумеется, что от стихов не отреклась… Всегда под рукой была тетрадь, куда записывались новорожденные стихи или загадки. И когда после работы я шла забирать дочку из садика, всегда читала ей стихи или загадывала загадки «на дорожку».

Не секрет, что писать книги – дело трудное. Еще тяжелее их опубликовать. Детская книжка яркая, как конфетка, потому особо финансово затратная. И многие книги ждут момента встречи с читателем по много лет. Нина Пикулева сегодня сотрудничает с пятью московскими издательствами: «Стрекоза», «Фламинго», «Линг-Бук», «Лабиринт», «Астрель». Но это тоже пришло не сразу.

– Когда книга выходит спустя 15-18 лет после ее создания, естественно, испытываешь и долгожданную радость, и облегченно вздыхаешь… Но «на лаврах почиваю» недолго – засучиваю рукава и обращаюсь к другому проекту… «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…!» Когда книга застревает на десяток лет, она любому автору мешает двигаться дальше, как гиря на ногах. И настроение упадническое: зачем писать, когда это дойти до читателя не может? – объясняет Нина Васильевна.

– И много сегодня таких «гирь» у вас?

– Еще достаточно… Давайте я расскажу вам один эпизод, очень характерный для детского автора, преданного своему делу по-настоящему… Три года назад я позвонила в Тверь детскому поэту Гайде Лагздынь, она призналась, что – подумать только! – заложила свою квартиру, чтобы взять кредит на издание не книжек-малышек, которые выходят у нее в достаточном количестве в различных издательствах страны и пользуются успехом у читателей, а полноценных, объемных книг, которых ей невозможно было дождаться ни от одного издательства... Она сама освоила несколько компьютерных программ, сама сверстала книги, сама заплатила художникам за работу и выпустила три прекрасных тома своих стихов! Я видела одну из этих книг на выставке в Москве – да, автор прав, я заново открыла талантливого поэта Гайду Лагздынь! Такая книга действует на читателя, как ракета: твое дело – сесть в нее, а она тебя поднимет выше радуги!.. Да, это настоящий гражданский поступок настоящего автора! Не графомана, тешащего свое самолюбие, а поэта, ведущего за собой подрастающее поколение! Она чувствует ответственность за него! Но такой поступок по плечу далеко не каждому из нас, согласитесь.

– Нина Васильевна, можно ли сегодня прожить на деньги, заработанные писательском трудом?

– Нет, конечно! Практически все (и детские, и взрослые!) авторы работают на каких-то должностях, иногда и на двух-трех работах.

– Скажите, а вам приходилось писать под заказ?

– Конечно. В этом есть своя прелесть. Я вообще работаю с азартом новичка, которому всегда интересно: а справлюсь или нет с новой работой? Недавно, в начале этого года, московское издательство «Лабиринт» попросило меня перевести на русский язык песенку «Jingle Bells». Песня известная, у всех на слуху, а детского варианта у нее не существует (есть, правда, глупейший русский перевод «для взрослых»)! Редактор признался, что были забракованы переводы двух авторов, а книга подготовлена к печати… Как мне работалось! Через два дня, когда я поставила точку после третьего куплета, я сама запела:

Бубенцы, бубенцы –
Слышите? – звенят!
По снежку, по снежку
Саночки летят…Эх!
А в санях Дед Мороз
Песенку поет.
Новый год, Новый год
В гости к нам идет!

– Часто ли получается изобретать новые слова в процессе написания стихов? Поэт Юрий Энтин, например, запатентовал слово «Чунга-Чанга».

– Я вот как-то не ставлю себе такую задачу. Но если слово просится, оно появится. То же издательство «Лабиринт» как-то попросило меня написать стихотворение, в котором пчела рассказывает ребенку о цветах радуги. Я почувствовала в этой теме натяжку. Пчелка и радуга... у меня такое ощущение, что пчелка к радуге всегда спиной. А вот о цветах пчелка «рассказала» бы ребенку с удовольствием. Тогда издатели поменяли концепцию и дали мне добро на написание стихотворения. Вот что получилось в итоге.

– Пчелка, пчелка, где была?
Где ты меду набрала?
– Уф! Устала, посижжу.
Подожди, сейчас скажжу!
Утром – в клевере была,
А потом – в ромашке.
Время сла-а-дко провела,
Пчхи! – В душистой кашке.
– А теперь куда летишь,
Пчелка золотая?
– Ой, не знаю я, малыш!
Ой, сама не знаю.
Вот уже четыре дня
Одуванчик ждет меня,
Мята ждет и зверобой.
– Пчелка-пчелка, я с тобой!
– Пчеловечек дорогой,
Ты сейчас такой смешной!
Все на свете пчелы знают:
Пчеловечки не летают!

Вот так появилось слово «пчеловечек». Оно родилось и живет.

– Формат беседы с читателем у вас самый разный. Меня удивило то, что вы даже в стиле рэп стихи сочиняете...

– Мне нравятся многие вещи, которые появились сейчас, сегодня. К примеру, брейк-данс. Это ритм нашего времени, его молодая энергия! А стихи в стиле рэп, если это действительно стихи, а не набор слов – это то, что и молодежи близко, и мне понято, это импровизация… Я даже не ставила себе задачу: взять и написать стихи в стиле рэп – это идет от жизни. У меня и на визитке стихотворение в таком стиле.

– Говорят, что взрослые стихи – это дневник души. С чем тогда можно сравнить детские стихи?

– Хороший вопрос. Это тоже дневник души, только душа должна быть чистой, светлой, праздничной!

Здесь хочется привести строчки из эссе Нины Пикулевой: «Стихи для детей – это лекарство для укрепления иммунитета не только ребенка, но и взрослого, который ребенку эти стихи читает. Ведь в хорошем детском стихотворении – улыбка или шутка, любовь или нежность. А это и есть витамины для души».

– А как сохранить в себе эту детскость?

– Это самое главное. Жаль, что сегодня детей окружают такие взрослые, которые заставляют их рано взрослеть. Приходишь иногда в школу в класс пятый и видишь, что часть детей – это взрослые люди. Они не умеют играть, не умеют шутить и понимать шутки. Это ужасно. А как сохранить? Приведу вам цитату китайского мудреца:

«Не стесняться велит
Примирившийся с подлостью век.
Но блюдет чистоту
Совершенной души человек».

С этими словами я иду по жизни. Считаю, что во все времена было не стыдно совершенствовать свою душу. В наше тоже.

– Давайте поговорим о детских героях. Они меняются с годами?

– Есть авторы, которые придумывали своих героев. Скажем, Алексей Толстой – Буратино, Николай Носов – Незнайку. Кстати, вырос его внук, Игорь Носов, и стал продолжать дело деда – пишет новые серии «Незнайки». А у меня герой – всегда ребенок. Разный. Маленький и большой, веселый и грустный, капризный и любознательный… Я не веду линию одного героя.

– Не могу не спросить, как вы относитесь к столь «раскрученному» кумиру американских детей Гарри Поттеру?

– Я отношусь к этому скептически: не отрицаю пользы, но вижу недостатки. Джоан Роулинг ведь не американка, а англичанка. Так вот, в Англии книги не «раскручивают»: мастера пиара – это американцы. Роулинг, что называется, попала в струю со своими книгами. Но это не наши понятия, не наш менталитет, они чужие.

Да, дети у нас (в большинстве своем) уже давно не читают, они предоставлены сами себе. Но вдруг появляется книжка, которую читает подружка или соседка по парте, а в ней описываются какие-то приключения… А ведь душа ребенка всегда ждет внимания, приключения, сказки, праздника. И тут появляется незнакомый герой. И говорит на плохом русском языке… Это не хлеб, а эрзац для нашей русской души. Но это не их беда, детей наших, что книжка написана очень плохим языком и не идет ни в какое сравнение с нашими русскими, по-настоящему талантливыми книгами для детей. Они и сейчас создаются, только их никто не «раскручивает».

Я спрашивала мнение о Гарри Поттере у детей в своей литературной студии, у некоторых из них уже большой читательский опыт и хороший вкус. Вот что ответила 12-летняя девочка: «Я не смогла это читать, никак не ложилось на душу… Это все не наше, а какое-то чужое». По-моему, это нормальный ответ нормального ребенка. Самуил Маршак всегда говорил, что детская книга – это искусство. И оно не создается на ветру.

– Нина Васильевна, поделитесь впечатлениями от «взрослых» книг, которые вы читаете?

– Как правило, я читаю несколько книг одновременно, чередуя классику и мемуарную литературу. Сейчас читаю дневники Софьи Толстой, жены Льва Толстого. И все время обращаю внимание на то, что она ни разу в дневниках не назвала своего мужа иначе, чем «Левочка». Представляете, как это здорово? Без комментариев… А еще я параллельно всегда читаю кого-либо из наших уральских авторов, очень люблю наших писателей и поэтов.

– У вас такие непосредственные, добрые стихи. А несправедливость часто вам в жизни встречалась?

– Конечно, несправедливость есть на каждом шагу. Ее трудно не замечать, и сердце на нее реагирует. Наши прекрасные русские сказки воспевали несбыточное: не бывает, чтобы справедливость всегда побеждала. В жизни зачастую твоим трудом пользуется тот, кто этого не заслуживает, и подножки подставляет тот, кто не задумывается ни о чем. Но, наверное, на то и щука в море, чтобы карась не дремал!

Знакомые и не очень знакомые люди не раз говорили Нине Пикулевой, глядя на нее: «Живешь легко, у тебя на лице написано: нет проблем!» О проблемах – не будем. Главное, что они не делают нашу героиню озлобленной и черствой. И стихи ее остаются такими же светлыми, а настроение – приподнятым…В одном из своих эссе она написала :«Счастье не кончается тогда, когда ты занимаешься любимым делом». Кто поспорит?