Челябинка собрала в семейном древе 550 родственников до царских времён

Челябинка Юлия Николаева историю своей родни знает лучше, чем большинство из нас. С 10 лет она занимается изучением семейного древа. Старательно записывает, кто кому кем приходится, и старается поддерживать связи. В итоге на данный момент в списках 550 родственников — от XIX века до XXI. О том, какие тайны семейной истории удалось раскрыть и во сколько обходится подобное увлечение, Юлия рассказала 74.RU.

С Юлией мы встречаемся в её квартире на Северо-Западе. На столе — десятки фотографий, рядом — семейные реликвии. Это вещи, купленные ещё до революции и бережно хранимые несколькими поколениями.

— Бабушка говорила, что у них был серебряный сервиз. На сколько персон, сказать не могу. Потом посуду пришлось продать. Её мама, моя прабабушка, заболела брюшным тифом, который свирепствовал, как я читала, в 1920-е годы в Челябинске, и были нужны лекарства, деньги на это, — говорит Юлия. — И они этот сервиз серебряный кому-то продали. Остались от него эти три серебряные рюмки, они у меня хранятся.

Бережно хранит Юлия и фрагмент золотой печатки. Осталась только верхняя часть перстня с инициалами прапрадеда.

— В какой момент продали саму печатку, я не спрашивала. Может быть, во время войны, когда было плохо с продуктами, — рассуждает Юлия. — Но я думаю, что не позже войны, потому что потом уже всё равно было как-то попроще.

Фрагмент печатки, посуду, документы и фотографии Юлии передала её бабушка, заметив интерес внучки к семейной истории. Изучением родственных связей челябинка увлеклась ещё в 10 лет.

— В 1994 году мы с бабушкой разговаривали, и она упоминала про родственников из Москвы. Я заинтересовалась этим, решила расспросить поподробнее и прям нарисовать эту схему, кто кому кем приходится, — поясняет Юлия. — И потихоньку-потихоньку я стала все свои ветки с разных сторон нарисовывать, расспрашивать где-то бабушку, где-то дедушку.

Со временем запрашивать информацию о родных челябинка начала и в архивах, и в ЗАГСах. В итоге удалось воссоздать до шести поколений в разных «ветках» семьи.

Из Тамбова — на Урал

Лучше всего продвинуться удалось в исследовании ветки Чирковых. Здесь Юлия дошла до уровня прапрадедушки и прапрабабушки, родившихся задолго до революции и успевших пожить в Пензе и Тамбовской губернии.

— В Центре историко-культурного наследия есть запись 1873 года о браке моего прапрадедушки Ивана Васильевича Чиркова и прапрабабушки Чирковой Анны Григорьевны. Она была Еремеева в девичестве, — рассказывает Юлия. — Ей было 22, ему было 21. Она была, может быть, на полгода, но чуточку его старше. Написано, что она была мещанка, мещанская девица, а он крестьянин. Опять же, тоже интересно — не одного сословия.

В Тамбовской губернии Чирковы жили до конца XIX века, а затем перебрались в Челябинск.

— Почему они сюда приехали? Потому что здесь началось очень активное строительство железной дороги, и он был старшим кондуктором — мой прапрадедушка, — рассказывает Юлия. — Они, я так думаю, приехали сюда в поисках лучшей жизни — есть работа, есть хорошая зарплата.

Сохранился даже снимок прапрадедушки Ивана Чиркова в железнодорожной форме.

— Он купил дом, но он был недостроенный, и с помощью своего зятя прапрадедушка стал его достраивать. Он был строителем, его зять — Василий Федорович Шевяков, — рассказывает Юлия. — Семья наша в этом доме жила порядка 70 лет. Он был снесён, и на его месте построили девятиэтажку. Это район Переселенческого пункта на вокзале.

Семья Чирковых была большой. Известно о пяти детях Ивана Васильевича и Анны Григорьевны.

— На коленях у главы семейства сидит мой прадедушка — Чирков Петр Иванович. За руку мамы держится девочка — это Чиркова Евгения Ивановна. Рядом с ней сидит мальчик — Чирков Сергей Иванович. А за ними стоит девушка, она была помощницей по дому, — имя, к сожалению, не сохранилось, — рассказывает Юлия Николаева. — Дочь Мария Иванова Шевякова (Чиркова) у колонны, молодая пара — Елена Ивановна Буланова (Чиркова) и ее муж Павел Тимофеевич Буланов.

Любовь поначалу была под запретом

Изучая архивные документы и фотографии, Юлия узнавала всё больше деталей семейной истории. Хотя вопросов в процессе возникало ещё больше, шутит челябинка. В семье были и свои тайны, и любовные драмы. Например, прабабушке и прадедушке не сразу удалось получить благословение на свой союз. Он в то время жил в Челябинске, она только-только перебралась из Белоруссии в Курган и приехала к родным на Южный Урал.

— Где-то они с прадедушкой [тогда и познакомились]. Я не знаю место, может быть, на танцах. В то время, я знаю, в парке Пушкина были танцевальные вечера, — вспоминает Юлия. — Но была проблема — то, что она была иудейского вероисповедания, а он был православным. В то время такие браки не заключались. Обе семьи были против.

Выход удалось найти, хоть и не сразу.

— Они решили: единственный вариант — ей покреститься, — рассказывает Юлия. — Я запись в архиве об этом нашла, что в феврале 1916 года она с разрешения епископа принимает православную веру. Её покрестили Васильевой Верой Васильевной. И через несколько дней есть в этой же книге запись о том, что Чирков Пётр Иванович и Чиркова Вера Васильевна заключили брак.

Вместе Вера Васильевна и Пётр Иванович прожили 48 лет. Жаль лишь, что совместных фото в семейном архиве не сохранилось.

— Прабабушка была портниха, и на свадьбу отец подарил ей швейную машинку — ручную, ножную Singer. А по тем временам это был солидный подарок, — вспоминает Юлия. — Вера Васильевна в войну в какой-то мере спасла семью. Потому она была очень хорошей портнихой, и в основном у неё заказывали жены начальников разных уровней. Платили они не только деньгами. За платье какое-то она получила кусок сливочного масла.

— Это Чиркова Ирина Петровна — сестра моей бабушки, она погибла на Курской дуге. Этот снимок сделан на выпускном вечере в школе. Он был маскарадный, и она была в костюме грузинки. Ей здесь 17–18 лет, — рассказывает Юлия. — Потом она поступила в Киевский медицинский институт, в филиал в Екатеринбурге. Там она училась, в 1943-м её призвали, и через полгода она погибла на Курской дуге. И одна веточка, соответственно, прервалась. Прожила 23 с половиной года всего.

Однополчане Ирины Петровны прислали её родным фотографию с могилы.

Цена вопроса

Искать информацию о родных — процесс почти детективный, признаётся Юлия. Ей очень повезло, что бабушка отлично помнила имена своей ближайшей родни. Это позволило точечно делать запросы в архивы.

— Им главное чётко дать запрос — год, церковь, фамилия, имя, отчество, — объясняет тонкости процесса Юлия. — Потому что в том же Челябинске, если ты придёшь в архив, скажешь: «Мой прадедушка родился здесь, к примеру, в 1890-м году», они спросят: «Какая церковь?» Потому что церквей было достаточно приличное количество, и нужно искать каждую книгу, перебирать её.

Но даже если точно знаешь год, город и церковь, успех это не гарантирует. Ведь география областей и губерний далеко не всегда совпадает.

— Очень-очень сильные были пертурбации, даже сами архивы говорят: «У нас такой метрической книги нет, а в каком архиве, мы не знаем. Попробуйте сами, пишите», — рассказывает Юлия.

При этом запросы порой обходятся в круглую сумму — от 800 рублей до 5000 рублей в зависимости от сложности вопроса. А ответа из некоторых архивов ждать приходится по 6–12 месяцев. Самую подробную информацию дают ревизские сказки.

— Ревизские сказки — это как нынешняя перепись. Приходили в дом и записывали: живёт жена, живёт муж, трое детей и живут, допустим, в этом доме родители этой жены. Прям указывали родство, имена и фамилии и возраст, — объясняет Юлия Николаева. — Мне в том селе, где семья жила, сделали прямо выборку по фамилиям, по этой конкретной ветке. Там на самом деле видно, что эта работа стоит пять тысяч.

Гораздо сложнее работать с ЗАГСами. Там Юлия тоже запрашивала выписки — о рождении и смерти родных.

— Ты приходишь, даёшь свидетельство о рождении своё, свой паспорт, свидетельство о браке, потому что сменила фамилию. В свидетельстве о рождении указана, допустим, моя мама. Я приношу свидетельство о рождении моей мамы, свидетельство о её браке, где написано, что она поменяла фамилию. В тех документах указан, допустим, её папа. И я приношу свидетельство о рождении своего дедушки, свидетельство о браке моего дедушки и бабушки. В свидетельстве о рождении моего дедушки указан, наконец-то, его папа, и мне дадут справку о его смерти. Только так! И я так хожу, — разводит руками челябинка.

Тем, кто всерьёз задумается об изучении семьи, Юлия советует начать с опроса всех родных.

— Изначально нужен базовый материал. Нужно расспросить своих родственников. Даже если бабушек-дедушек нет, родители, тёти, дяди достаточно много помнят, могут рассказать, — советует Юлия.

А затем всё будет зависеть от финансовых возможностей и свободного времени.

— В Исландии, например, я читала, всё это выложено на одном большом сайте. Жителей ограниченное, конечно, количество, но каждый свою генеалогию может посмотреть бесплатно, — делится Юлия. — Только знай, как родителей, дедушек, бабушек зовут, без проблем. А у нас это всё-таки стоит достаточно приличных денег.

Родные по всему свету

Самой челябинке удалось найти родных не только в России, но и за границей — в Германии, США, Израиле, Украине, Беларуси. И поиск продолжается.

— Я общаюсь со своими троюродными, четвероюродными, есть у меня пятиюродные сестры и братья. Мы все общаемся друг с другом. Понятно, что не ежедневно, но с днём рождением поздравляем, с праздниками, — рассказывает Юлия. — Где-то в инстаграме видишь их фотографии, они твои видят. Это здорово и приятно.

Правда, найти таких родственников удаётся не всегда. Так, одна из «веточек» пока оборвалась. Юлия знает имена родных, но найти их в соцсетях или связаться как-то ещё не получается.

— Я знаю, что одна из сестёр [прадедушки] была Марцинкевич, одна из сестёр была Галакова. Есть несколько имён детей. Я и в метрических книгах их находила. А где они сейчас, как их отыскать, как на них выйти?

Сейчас в поисках Юлии помогает четвероюродная племянница Полина Соловьёва. Потомок того самого зятя прапрадедушки Василия Шевякова, который помогал возводить дом на Переселенческом пункте. Кажется, в будущем именно она унаследует уникальное семейное древо.

Хотите знать больше? Прочитайте историю Владимира Бухарова. На работе он исследует рынок тракторной техники, а свободное время проводит в архивах, библиотеках и даже на кладбищах. Четверть века назад он увлёкся родоведением и даже составил «генеалогический сад» на 100 тысяч человек.

А челябинке Терезии Герман в марте исполнилось 105 лет. Она из крымских немцев, но во время войны оказалась на Южном Урале, тут и осела. Родственники женщины полушутя-полусерьёзно говорят, что она всегда была «огонь» — её не сломали ни война, ни голод, ни смерть детей.