«Слышу стоны сирен». Как живет израильский Ашкелон и его русские жители в 15 км от сектора Газа

Несмотря на объявленное контрнаступление и блокаду сектора Газа, граничащие с ней израильские города продолжают оставаться одними из самых горячих точек военного конфликта. В прошлом петербурженка, ныне жительница Ашкелона Татьяна Александрова рассказала, как живет город, который уже третий день находится под обстрелами ХАМАС, почему люди не торопятся его покидать и как помогают военным и пострадавшим.

— ХАМАС заявил о запуске 120 ракет по израильским городам Ашдод и Ашкелон. Израильские СМИ сообщали о попаданиях и пострадавших. Как выглядит картина глазами местных жителей?

— Увы, не одна ракета попала. Только вокруг нашего дома я вчера увидела последствия трех прямых попаданий в жилые дома. Плюс — больница Барзилай, офис Министерства алии и интеграции, гостиница «Тамара» на побережье. Этой ночью снова был прилет в жилой дом. И буквально только что — снова попадание, прямо сейчас слышу стоны сирен скорой, где-то рядом с нами беда.

Здесь, в Ашкелоне, мы слышим всё: и обстрелы нашего города, и боевые вылеты израильской авиации, и ответные удары ЦАХАЛа по Газе. Нам тут громко, очень громко 24/7. Зато мы в курсе всего.

— Каково это жить сейчас в 15 километрах от сектора Газа?

— Поскольку есть предписание Службы тыла не покидать дома без особой надобности, я в основном смотрю на мир (вернее, на войну) из окна персональной квартиры. Но вчера утром всё-таки прогулялась по району — надо было купить продукты и заодно посмотреть, куда прилетело накануне. А из окна мы видели, что прилетело, и не раз.

В городе закрыто практически все. Улицы пустые. Пляжи закрыты. Работают крупные продуктовые сети — вчера в «Шуферсале» (сеть супермаркетов. — Прим. ред.) было довольно много людей, запасались водой и продуктами длительного хранения — и маленькие («русские») магазинчики. Офлайн-занятия в школах отменены — с сегодняшнего дня наша школа ведет дистанционные уроки.

Вчера и сегодня работали предприятия пищевой промышленности — муж на службе, в двойную смену, так как не все смогли выйти, а прикрывать бреши надо. Буквально только что появилась новая вводная Службы тыла — запрет на посещение рабочих мест. Но стратегических предприятий, включая пищевую промышленность, это не касается — они будут работать.

— Какие указания дают в такой ситуации жителям местные власти?

— Не покидать дома и не пренебрегать убежищами. У многих прямо в квартире есть мамады, армированные комнаты из специального бетона. У тех, у кого нет, — правило двух стен (переместиться в ту комнату, которая отделена от стороны прилетов двумя глухими стенами. — Прим. ред.), лестничные площадки. Подлетное время в Ашкелоне — 30 секунд, если не ошибаюсь. Это не Сдерот, где 15, но тоже не добежишь, если что.

Кроме того, по югу страны разбрелись террористы. Вчера была стрельба в Ашкелоне, на одном из перекрестков. Сцену ликвидации застала наша родственница — тоже во время похода за продуктами. Пока я фотографировала соседний дом, который ракета прошила навылет, сотрудник городских служб меня убедительно просил вернуться домой («Гевэрет, абайта, мехаблим» — «Женщина, идите домой, террористы»).

— Уехать люди пытаются?

— Сейчас очень много предложений уехать — люди на севере страны зовут в свои дома южан. Друзья и совершенно незнакомые люди. Взаимовыручка и неравнодушие поражают, конечно, — вся страна объединилась в кулак, это не фигура речи. Но рядом с нами семья, в том числе украинская ее часть, которая уже пережила нечто подобное в Херсоне. Их опыт говорит о том, что война легче переносится в привычных условиях быта, и главное — вместе. Поэтому нет, из нашего окружения никто не уехал. Люди в основном сидят по домам.

— Были сообщения о народном сборе вещей и продуктов для людей, покинувших свои дома, и для резервистов. Армии еды и вещей действительно не хватает?

— Возможно, сбор [помощи ЦАХАЛ] ведется вне зависимости от реальной нужды — просто люди должны чувствовать сопричастность. Вижу в Сети огромное количество горизонтальных инициатив. Сдают кровь, комплектуют передачи для армии, помогают транспортом, волонтерят в больницах и размещают у себя потерявших жилье. Я не подключилась пока, увы, адаптируюсь к новому ритму жизни между обстрелами.

— Как прошла мобилизация в Ашкелоне? Есть ли и у родных связь с теми, кто сейчас в рядах армии?

— У нас в армии сейчас двое. Племянник мужа, Матвей, проходит службу в ЦАХАЛ второй год, получил вызов в часть в день нападения — это были праздничные дни, как известно, но всё отменилось. Связь есть, поддерживаем друг друга. Двоюродная сестра мужа, Лена, заканчивает службу в ноябре, сейчас она в Ашкелоне, поскольку наш город на особом положении сейчас, ее не вызвали с выходных. Но на следующей неделе она вернется в часть. Всего сейчас призвано 300 тысяч резервистов — это те, кто отслужил в армии ранее. Насколько мне известно, это рекордное количество за всю историю Израиля.

Подробнее о том, как проходит мобилизация в израильской армии, читайте здесь.

— Соцсети сообщают, что израильтяне начали массово обращаться за лицензиями на огнестрельное оружие. Как это организовано для гражданского населения? Вооружиться может любой желающий?

— Нет, такой новации, что вооружаем всех, не введено. Всем, у кого уже есть разрешение и оружие, можно носить и пользоваться. В этом смысле никаких экстраординарных мер — всё по стандартной процедуре.

• «Сначала работала сирена, потом мы услышали взрывы». Оказавшиеся в Израиле южноуральцы рассказали, как живут во время войны;
  

• «Ракеты летят во всех направлениях»: переехавшие в Израиль челябинцы — о том, как они переживают военное вторжение;
  

• «Когда дома беда — из дома не уезжают»: конфликт в Израиле глазами израильтян, репатриантов и туристов;
  

• Израиль переходит к полному уничтожению ХАМАС;

• «Настроенных идти убивать всех подряд я не встречал». Мобилизованный из Тель-Авива рассказывает, как устроен призыв в израильской армии;
  

• 260 человек убили на одной вечеринке. Главное о войне между Израилем и ХАМАС к этому часу.