«Имея военный билет, работать массажистом в частном центре — неправильно». Министр здравоохранения ответила на вопросы 74.RU

Год назад Татьяна Колчинская возглавила региональный Минздрав. Министр не очень медийна, говорит, проблем и проектов столько, что приходится работать 24/7. Но всё-таки согласилась пообщаться с журналистом 74.RU, потому что вопросов по медицине у нас и наших читателей накопилось немало.

Мы встретились в кабинете Татьяны Колчинской. В глаза сразу бросился образцовый порядок на рабочем столе: отполирован до блеска, никакого вороха бумаг. Почти как в операционной.

— Татьяна Петровна, обычно на столах чиновников кипы бумаг — что-то нужно изучить, другие подписать. У вас по-другому. Вы готовились к нашему приходу или всегда так?

— Да нет, все документы, которые нужно посмотреть, на столе, — как будто чуть смутившись говорит министр и придвигает к себе аккуратную стопку разноцветных папок. — В красных папках — то, что сегодня нужно обязательно посмотреть, без этого я домой не уйду, в желтых — то, что можно до завтра отложить, а синие — это на перспективу, ими обязательно нужно заняться на неделе. Я каждое утро сортирую накопившиеся за сутки бумаги и превращаю их в одну стопку документов, с которой точно знаешь, в каком порядке работать.

— Вы уже работали в Минздраве, потом ушли. Почему? И почему год назад приняли приглашение вернуться и возглавить ведомство?

— История типовая — менялся руководитель, менялась команда. Я считаю естественным, когда новое руководство приходит со своей командой. Когда поступило предложение вернуться, пережила целый спектр эмоций, но ключевым в принятии решения было понимание того, что все сотрудники Минздрава и медицинских организаций способны решать самые сложные задачи. В прошлый период работы, в 2021–2022 годах, мы очень сильно сплотились, это было время испытания ковидом. Возвращаясь, я понимала, что мне не нужно тратить время на знакомства, а значит, новые задачи и вызовы будут решаться быстрее. А скорость сейчас — это, пожалуй, один из самых ключевых факторов в достижении целей.

— С начала года в регионе произошло несколько громких скандалов на станциях скорой помощи. Бунт в Магнитогорске, Кизильском районе, Чебаркуле, в марте в Миассе коллектив станции массово написал заявления на увольнение. Что происходит?

— К сожалению, такие ситуации периодически возникают, и не только на скорых, и не только в нашей области. Связаны они, как правило, с требованием повысить оплату труда. Каждый раз анализируем и принимаем решения совместно с коллективами. Особенность в том, что на сегодняшний день у каждой организации свой принцип начисления стимулирующих выплат, а от них зависит итоговый уровень заработной платы. Например, в Миассе после прихода нового руководителя выяснилось, что сотрудникам не были предусмотрены квартальные выплаты. Проанализировали, решили вопрос положительно, всем были начислены выплаты за первый квартал. Я думаю, что единый подход к системе оплаты труда с учетом нагрузки, времени плеча доезда и других особенностей смог бы решить эту проблему. Сейчас несколько регионов уже включены в пилотные проекты, в которых протестируют новую систему оплаты труда врачей.

— А сотрудники знали, что им выплатят премии?

— Сотрудники знали, но, как выяснилось позже, они хотели увидеть приказ, а он еще не был готов. Конечно, нужно было разъяснить механизм, подтверждающий изменения.

— То есть руководитель выбивает премии сотрудникам, но с коллективом не разговаривает?

— Я вам не могу сейчас сказать, как руководитель разговаривал, но тем не менее он поставил этот вопрос, и он был решен положительно.

— И массового демарша никто не ждал?

— Это было полной неожиданностью. Мы постоянно уделяем большое внимание скорым. Сейчас, например, проводится активная работа по дооснащению скорых планшетными компьютерами и моноблоками. В 2024 году закуплено 107 и 118 соответственно. На сегодняшний день в Челябинске формируем единый диспетчерский блок.

— Лет шесть, если не больше, идут разговоры про единую диспетчерскую, еще Сергей Кремлев, когда был министром, об этом говорил, но ее до сих пор нет.

— Сейчас активно внедряется программный комплекс, и функционально возможность работы единой диспетчерской на сегодняшний день обеспечена, но это большая комплексная работа, она продолжается. В 2024 году под единую диспетчерскую мы подобрали помещение, чтобы ее централизовать не только технически, а физически. В настоящее время проектно-сметная документация готова, на днях зайдем в госэкспертизу, надеюсь, что в 2026 году завершим ремонт.

Кроме всего прочего, сейчас увеличиваем количество бригад в Челябинске для работы в Западном, потому что скорые Долгодеревенского мы оставляем у них, как они и были. В Челябинске нам требуется расширение, сейчас думаем, как это сделать (отвлекается на секунду на телефон). Мы вот сейчас с вами разговариваем, а главный врач скорой пишет, что готов поговорить о выполненных решениях, принятых на совещании рабочей группы.

На самом деле, в скорой есть что развивать. Я всегда говорю тем, кто жалуется: «Критикуешь — предлагай!» В прошлом году неоднократно общались с магнитогорской скорой, рассчитали потребность в обновлении планшетов и моноблоков, к концу года полностью выполнили запланированное.

— А Центр медицины катастроф? Там тоже все сотрудники чуть не уволились из-за конфликта с руководителем. Что случилось, почему в такой важной службе вот так рвануло?

— Вы правильно отметили, что служба важная. Возникшая ситуация лишь показала, что коллектив стремится поддерживать здоровую атмосферу сотрудничества. Сейчас служба работает стабильно во главе с новым руководителем.

— Всё-таки коллектив не сработался с предыдущим руководителем?

— Я не могу сказать, что не сработался. Возникла ситуация — были приняты определенные решения. Сейчас всё стабильно, всё работают.

— На самом деле, сотрудники очень благодарны, что их услышали. Правда, негодуют по поводу того, что прежнего директора уволили с большими отступными, по их данным, около миллиона рублей.

— Все выплаты произведены в соответствии с нормативными документами. Мы очень благодарны предыдущему руководителю за проделанную работу. Было много сложных ситуаций, которые он благополучно разрешил для сохранения здоровья пациентов. Это нельзя списывать со счетов. Эмоции здесь неуместны. В первую очередь нужно оценивать врача по его профессиональным качествам.

— С какими еще проблемами мы можем столкнуться, присоединив Западный и Пригородный? Есть ли у нас ресурсы?

— Сегодня ситуация такова, что большинство проживающих в Западном преимущественно лечатся в Челябинске. Они здесь работают, естественно, они обращаются в челябинские поликлиники по месту работы. Для тех, кто обращается за медицинской помощью в самом поселке, уже много лет организована амбулаторная помощь в «Полимедике». Кроме того, учитывая постоянное увеличение населения, заранее было запланировано увеличение мощности поликлиники, и в конце мая, после окончания ремонта, мы планируем там развернуть еще один этаж.

— Кроме Западного, у нас еще есть Парковые и Чурилово, где не хватает поликлиник, там что-то планируется?

— Да, конечно. В «Парковом Премиум» планируется выкуп помещения под детскую поликлинику за счет средств областного бюджета, так же, как мы под взрослую там выкупили первый этаж в новостройке на Ласковой, 26. Сейчас уже подготовлено техническое задание, оно находится на согласовании. По поводу Чурилово — мы подали заявку на строительство поликлиники в программу модернизации первичного звена, сейчас она находится на рассмотрении в федеральном Минздраве.

— А в Парковом? Там одна небольшая поликлиника для взрослых, детских нет, но район-то огромный.

— Про Северо-Запад надо отдельно садиться и говорить. Мы сейчас пытаемся спланировать, какой объем помощи там нужен. Здесь целая история, ей надо заниматься, конечно.

— Говоря про новые поликлиники, нельзя обойти стороной вопрос нехватки врачей. Проблеме не один год, пациенты постоянно жалуются, что не могут попасть на приемы, особенно к узким специалистам. Есть идеи, как ее решать?

— Кадры — это самое главное, это тот мотор, который нам помогает двигать всё, что мы запланируем, что необходимо для достижения результата. На сегодняшний день существует масса как федеральных, так и региональных мер для привлечения кадров. В том числе программы «Земский доктор» и «Земский фельдшер», дополнительные выплаты, установленные главами, решение жилищных вопросов (в 2024 году мы купили 40 квартир из бюджета области) и другие. Но мы понимаем, если врач уехал из Кизила и приехал в Бреды, мы не приобрели сотрудника, он просто переместился, поэтому в прошлом году впервые было выделено 10 квартир в «Белом Хуторе» для тех, кто приедет к нам из других регионов.

— И как, приехали?

— Приехали.

— Они в Челябинске работают?

— Да. Кроме того, мы расширяем программу обучения фельдшеров ФАПов дополнительным специальностям. Например, в одном из районов 11 фельдшеров прошли обучение по офтальмологии и оториноларингологии. На сегодняшний день эти фельдшеры проводят первичный прием по этим специальностям, при необходимости они могут дистанционно проконсультироваться в областной больнице и принять решение о дальнейшем лечении или обследовании.

Есть опыт взаимодействия с частными клиниками. Мы посчитали все кадры, которые работают в Челябинской области, включая частные клиники, и увидели, что у нас их переизбыток, если считать по нормативу. То есть, мы видим отток кадров в частные клиники. Прошлым летом мы предложили руководителю одного из частных центров укомплектовать больницу в Миассе офтальмологами. Сначала пришел работать по совместительству один врач, потом еще один. Докупили для них оборудование. Конечно, это решение точечное, но в итоге пациенты целого города обеспечены специалистами. Поэтому я всегда призываю руководителей не опускать руки, а искать решения, пусть даже нестандартные.

— У нас программа была, 100 ФАПов ремонтировали. Некоторые остаются без фельдшера до сих пор? В Тюлюке, например, построили, причем вместе с квартирой для фельдшера, но туда никто не едет.

— Это как раз в продолжение прошлого вопроса. У нас в 2023 году было введено большое количество ФАПов — 39, в двух ФАПах пока постоянных специалистов нет, в каких-то ФАПах есть специалисты, но они совмещают, либо работают по типу выездной формы. Мы стараемся все их укомплектовывать, просим помогать районные больницы, стараемся заинтересовать фельдшеров. Ведь, казалось бы, новый ФАП, всё новое, блестящее, с оборудованием сразу открываем — приезжай и работай! Но сейчас молодежь тянется в города. Это проблема не только нашего региона. Но есть категория фельдшеров, которым очень нравится работать в сельских территориях, мы очень им за это благодарны. Поэтому я всегда говорю руководителям больниц: «Вы спрашивайте, что коллегам еще нужно?» Иногда бывает, знаете, как у Печкина в мультфильме: «Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было». Иногда какая-то мелочь, а человеку уже хорошо.

Недавно мы выезжали в Чебаркульский район, там есть ФАП в Шахматово, заехала специально посмотреть, чтобы определиться, можно ли в федеральную программу включить или за региональный бюджет отремонтировать. Приехала и думаю: кто бы мог в нем работать? Пришла мне на ум коллега, которая была медсестрой, сейчас обучается на фельдшера. Я прямо оттуда ей позвонила, говорю: «Приезжай, посмотри, вдруг понравится. Будем делать ремонт, сама придумаешь, как всё расположить, куда какую мебель поставить, в какой цвет выкрасить. Сама под себя сделаешь, будет твой дом». Она туда съездила, глава ее встретил, предложил жилье, всё рассказал, показал вместе с главным врачом. Она мне отзвонилась, говорит: «Настолько душевно встретили, я теперь даже не знаю, смогу ли я им отказать». Я к чему, мы всё говорим, где нам взять? Нужно жить этой работой, нужно понимать, какой результат ты хочешь получить, и всё для этого делать, тогда всё получится.

— В пандемию у врачей были надбавки, и они неплохо зарабатывали, а что сейчас?

— Заработная плата конкретного работника зависит от его квалификации, сложности, количества и качества выполняемой работы и может быть как выше, так и ниже целевого значения, установленного указом президента. Среднемесячная заработная плата по врачам составляет 206,6 % (при целевом показателе — 200%), по среднему медицинскому персоналу — 106,1 % (при целевом показателе — 100%).

— В Челябинске 85 тысяч уже средняя зарплата — мэр недавно озвучивал, а по области она скромнее.

— Мы рассчитываем от показателей всей области, а не одного конкретного города. Зарплата каждого отдельного сотрудника зависит в том числе от ряда факторов: тип медицинского учреждения, специализация, количество отработанных часов, специальные премии и выплаты. К счастью, медицина — это такая специальность, где можно развиваться. У тебя нет какого-то регламента, ограничивающего работу на одну ставку. Ни для кого не секрет, что, отработав смену в государственной клинике, многие врачи идут подрабатывать в частные центры. Поэтому всегда говорю руководителям подведов: «Предлагайте варианты развития организации, разворачивайте дополнительные виды помощи, чтобы сотрудникам было интересно работать и больше зарабатывать именно в наших учреждениях, а пациентам — получать как можно больше помощи бесплатно по полису».

— Как-то ехала в такси, водитель — студент четвертого курса ЮУГМУ, подрабатывает в больнице. Так вот он говорит, что в такси больше заработает, чем реаниматолог. И многие студенты заканчивают и уходят в массажисты, губы качать, ногти наращивать. Есть понимание, что с этим делать, как молодежь привлекать?

— Наша профессия связана с высоким уровнем ответственности. На мой взгляд, имея военный билет в кармане, пойти работать массажистом в частный центр как-то неправильно. Сейчас часть выпускников разочаровываются и уходят из профессии. Наша задача совместно с вузом и с руководителями больниц и поликлиник увлечь, заинтересовать, создать привлекательные условия труда, дать возможность профессионального роста.

— Раз уж мы затронули военную тему, можно уточню? Я правильно понимаю, что участников СВО теперь лечат не только в госпитале, но и в наших гражданских больницах?

— Всё зависит от статуса: действующий военнослужащий, находящийся в отпуске или демобилизованный. В зависимости от этого распределяется маршрутизация на военные и гражданские медицинские учреждения.

— Хорошо, кадры для вас сейчас — основной приоритет, что еще?

— Развитие хирургической службы. Почему? Хирурги — это те специалисты, которые по телемедицине могут проконсультировать, но операцию через телемедицинские каналы сделать невозможно. Поэтому сейчас мы анализируем всю хирургическую службу и планируем усилить основные «хирургические узлы» области, развить в них все необходимые виды оперативных вмешательств, чтобы приблизить хирургическую помощь на местах. В них будут проведены ремонты, оснащение и переоснащение оборудованием, они будут обеспечены специалистами.

Во всех остальных действующих хирургических отделениях также планируется сохранить все виды оказываемой помощи, но мы ставим перед хирургами задачу проводить операции малотравматичными методами, чтобы пациенты быстрее восстанавливались. Мы готовы обучить всех хирургов необходимым методикам на базе наших крупных больниц и помочь с материально-технической базой.

В нескольких больницах области ремонты запланированы уже в 2025 году. Буквально несколько дней назад начался ремонт в оперблоке Чебаркульской больницы, параллельно анализируется перечень необходимого оборудования, маршруты доставки пациентов и обеспечение преемственности между этапами оказания медицинской помощи.

— Сейчас слушаю вас, и такое ощущение, что последние годы делалось что-то не то, и теперь назад возвращаемся. У нас же активно несколько лет назад оптимизировали роддома, операции у детей сейчас почти все на себя детская областная больница забрала. Всё это централизовали, а сейчас что произошло? Не справляются?

— Этот вопрос — предмет постоянных дискуссий среди специалистов здравоохранения. Каждый подход имеет свои преимущества и недостатки, и выбор оптимальной стратегии зависит от множества факторов. Многое зависит от специализации. Например, детская хирургия имеет меньшую частоту операций, чем взрослая, соответственно, меньшее число обученных специалистов. А значит, централизация позволит концентрировать ресурсы в крупных центрах и эффективно использовать дорогостоящее оборудование и специализированные кадры. К каждому виду помощи в этом вопросе нужно подходить индивидуально.

— Продолжаем составлять рейтинг приоритетов. Кадры, хирургия, а на третьем месте?

— Развитие телемедицинских технологий и искусственного интеллекта. Например, есть проблема — не хватает кардиологов. Сейчас нет необходимости ехать в Челябинск, тратить время, ждать очередь. Консультацию может провести даже фельдшер ФАПа. Наш кардиологический диспансер имеет возможность подключиться к любой медорганизации области и совместно с сотрудником в территории осмотреть пациента и дать необходимые рекомендации. В целом по всем специальностям за год мы увеличили количество телемедицинских консультаций с 7,5 до 12 тысяч, причем с теми же кадрами. Но доступность для пациентов выросла.

Искусственный интеллект на сегодняшний день тоже предлагает широкий спектр преимуществ. Мы уже используем искусственный интеллект для интерпретации снимков, помогая обнаруживать опухоли, аневризмы и другие патологии. За прошлый год врачами совместно с искусственным интеллектом отсмотрено более 400 тысяч снимков, из них 72% из районных больниц. Для полной реализации ИИ в части рентгенологической службы нам необходимо переоснастить рентген-оборудование — оцифровать или заменить «пленочные». Работа уже начата, после ее завершения все рентгенаппараты будут иметь возможность передавать данные в единую систему «Комета» (это так же, как электронная медкарта, открываешь — там все снимки, и эта программа стоит у каждого врача, в каждой больнице). В этом случае снимок, сделанный в любой больнице области, сможет увидеть и описать свободный врач (либо консилиум врачей), просто зайдя в систему на своем рабочем месте. С одной стороны — это обеспечение равных возможностей для всех пациентов, с другой — эффективное использование времени специалистов, консультирующих районные больницы.

— То есть современными технологиями даже нехватку врачей можно компенсировать?

— Используя информационные и цифровые решения, можно частично восполнить нехватку врачей, оптимизировать процессы и повысить эффективность работы имеющихся специалистов.

— Татьяна Петровна, вот весь наш разговор мы обсуждаем в основном проблемы, кажется, у министра здравоохранения сплошная головная боль. А вы же врач с большим опытом, много лет проработали в ГКБ № 1. У вас востребованная специализация — эндокринология, никогда не было соблазна уйти в частную клинику и жить спокойно?

— Много раз приглашали на разные должности: и врача, и руководителя. Но для меня медицина — это помощь людям, служение обществу. Государственная система здравоохранения связана с воспоминаниями об учебе, периоде становления личностью. Частная медицина ассоциируется с коммерческими интересами. Для меня переход в частный сектор — это отказ от традиций.