О чем дымим? В 2024 году был дедлайн проекта «Чистый воздух» — что удалось Челябинску

Для экологии Челябинска 2024 год был значим, потому что именно на его окончание приходился дедлайн нацпроекта «Экология / Чистый воздух», в котором город участвует с 2017 года. Правда, из-за начала СВО сроки окончания проекта сместили на 2026-й, но это не мешает подвести промежуточные итоги. Наш журналист Артем Краснов объясняет, что удалось сделать за эти семь лет и почему красивые цифры отчетов не ощущаются носом.

Челябинский экопроект 2017–2024 годов успешен или провален? Зависит от того, кого вы спрашиваете. Чиновники, например, расскажут вам о перевыполнении плана по снижению выбросов почти в два раза. Если для большинства городов предполагалось сокращение на 20%, то в Челябинске — на рекордные 45,5%. И эти цифры уже без пяти минут выполнены — по крайней мере, на уровне деклараций. То есть проект завершился грандиозным успехом.

Но если вы спросите обычного челябинца, он, скорее, скажет, что дымных дней все еще хватает и качество воздуха в Челябинске по-прежнему крайне зависит от погоды. Любой день с НМУ превращает город в газовую камеру, вокруг промпредприятий (взять ЧЭМК) по-прежнему висит сизая завеса, а на подоконниках копится нездоровая черная пыль.

Главная проблема экопроекта 2017–2024 годов — он слишком лоялен к промпредприятиям Челябинска. Скажем, две трети снижения выбросов обеспечила рекультивация городской свалки. Окей, это важный проект, но его вклад посчитали настолько значительным, что предъявляемые к промпредприятиям планки оказались довольно гибкими. Уже к 2021 году снижение выбросов в Челябинске принимали равным 40% (от уровня 2017 года), то есть вдвое большим, чем были первоначальные требования проекта «Чистый воздух». В этой радужной картине планы давно выполнены и перевыполнены, но проблема в том, что выбросы промышленных предприятий Челябинска как ощущались, так и ощущаются. Спасают ветреные дни, но, если брать НМУ, душегубка сохраняется.

Более-менее открыто по экопроекту работал «Мечел»: он предоставлял журналистам отчеты и показывал строительство системы аспирации доменных печей и другие объекты. Хотя больная тема с коксохимическими производства существовала как бы на периферии. При изучении под лупой, вероятно, к «Мечелу» бы возникла масса вопросов, но в любом случае он старался показать выполнение плана.

В остальном тема экологии остается крайне закрытой. Тот же ЧЭМК (ферросплавный завод) с его электродным производством и гигантскими пылевыми отвалами существовал словно бы на привилегированных условиях.

Мы неоднократно обращались в пресс-службу ЧЭМК с просьбой продемонстрировать достижения в области экологии, но каждый раз получали отказ. А потом вдруг ЧЭМК забрали у прежних собственников, против гендиректора Павла Ходоровского возбудили уголовное дело, а само предприятие пообещали вынести за пределы города. Но пока я не вижу ни одного признака, что планы серьезные: к 1 марта 2024 года хотели закрыть электродное производство, но, по нашей информации, оно продолжает работать. А сам перенос ЧЭМК выглядит лишь прожектом, призванным успокоить народ. Если бы речь шла о серьезных намерениях, власти бы уже представили план действий: куда будут переносить, за чей счет, что будет с отвалами?

Я не считаю экологический проект Челябинска проваленным. Хорошо уже то, что тема экологии попала в повестку и началось движение в нужном направлении. Проблема в другом: из десяти шагов сделан в лучшем случае первый, а конкретики о дальнейших планах нет. Точнее, есть посулы, призывы, обсуждения, декларации, но им грош цена. И Челябинск рискует погрузиться в экологическое ничегонеделанье еще лет на двадцать.

С началом СВО сроки завершения проектов во всех 12 городах-участниках сместили с 2024 на 2026 год. Недавно я делал интервью с ведущим научных программ на НТВ, челябинцем Сергеем Малоземовым, и на вопрос о челябинской экологии он сказал:

— Весь вопрос в состоянии экономики и наличии хороших прибылей. Когда экономическое состояние лучше, когда не подорваны экспортные рынки сбыта, компаниям проще вкладывать в современные фильтры, нейтрализаторы и так далее.

Справедливая логика? В целом да. Если в частной беседе спросить руководителя промпредприятия об экологии, он разразится тирадой о сложностях с импортом оборудования, о дефиците кадров, о ключевой ставке и рухнувших прибылях — какая уж тут экология? Часть из этого будет правдой, но к ней примешивается и доля хитрости. Это ведь такая грандиозная отмазка — сложности в экономике. Под это что угодно списать можно. Если завтра по городу вместо автобусов на природном газе поедут экипажи с дровяными печками, и это можно будет оправдать геополитической целесообразностью.

Четверть века после развала СССР экология Челябинска оставалась больной темой, и во многом из-за «экономических оправданий». На любые запросы такого рода следовал возмущенно-праведный ответ: «Вы что, хотите закрытия предприятий? Хотите жить в чистоте и нищете?» Такая постановка вопроса была грубым передергиванием и манипуляцией, потому что никто не предлагал закрывать предприятия — речь шла об их экологическом апгрейде. Но долгое время на этой фразе заканчивались все экологические дискуссии.

И вот в 2017 году настроения стали меняться, и наконец возникло понимание, что экологический прогресс возможен без ликвидации предприятий (ничего себе открытие). Только вот окно возможностей просуществовало лишь 3–4 года, и снова появился такой удобный повод ничего не делать. Идет СВО, экономика катится непонятно куда, а у предприятий новые приоритеты: за невыполнение гособоронзаказа им прилетит в разы сильнее, чем за любой экологический беспредел.

У экопроекта Челябинска предполагались сиквелы. Например, квотирование выбросов. Вообще это очень непрозрачная история, суть которой примерно в следующем: специалисты рассчитывают предельные объемы выбросов (квоты) каждого предприятия так, чтобы в любой точке города экологические показатели укладывались в нормативы. За нарушение квот хотят ввести оборотные штрафы, то есть наказание будет пропорционально финансовым возможностям предприятия. Но мы уже года три или четыре слышим одну и ту же песню: предприятиям розданы проекты квот, и от них ждут планы, проекты, предложения, соображения… Думаю, эта музыка может быть вечной.

Другая мощная история — это системы автоматического контроля выбросов (САКВ), в народе — «датчик на каждую трубу». Сейчас количество выбрасываемых вредных веществ оценивается расчетным путем по данным самого предприятий. САКВ позволит Росприроднадзору в прямом эфире наблюдать за составом исторгаемых газов. Проект муссируется уже несколько лет, но статус его не изменился: обсуждения, обсуждения, обсуждения. В частных разговорах промышленники кивают на отсутствие отечественных датчиков и недоступность импортных. Сколько в этих тезисах правды, не знаю, но из результатов — только зольный осадок обещаний «может быть, когда-нибудь».

То же касается центра экологического мониторинга, который отслеживает состав челябинского воздуха в нескольких точках города. Это очень хороший инструмент для независимого контроля воздуха, но его нужно развивать. Сайт экомониторинга по-прежнему не интуитивен, и его данные плохо коррелируют с субъективными ощущениями. Кроме того, экологические ведомства Челябинской области не наделены достаточными полномочиями и не имеют прямого влияния на федеральные предприятия, поэтому цифры мониторинга — это скорее информация для размышлений, чем для решительных действий. Чадят предприятия здесь, а подчиняются кому-то далекому. Безупречная схема.

Как по мне, за почти три года СВО экопроект Челябинска потерял темп и конкретику. Он все больше превращается в набор деклараций и сотрясений воздуха. Воздуха, который по-прежнему пахнет заводской гарью.

Например, сильный смог накрывал Челябинск 8 декабря и 26–28 ноября. В октябре фиксировались превышения по сероводороду, при этом горизонт заволакивало черным дымом. Чуть раньше дымка была такой сильной, что было видно, чем дышим. А в сентябре машины челябинцев засыпало странным налетом.