Время выбора, или Почему не все банки одинаковы

Беседа с председателем Совета директоров банка «Северная казна» В. Фроловым

Деловая пресса все активнее обсуждает возможность банковского кризиса. Заголовки статей недвусмысленны: «Банки заигрались в экспресс-кредиты», «Кредитный бум завершится долговой ямой», «Кредитный бум с треском»… Обычно сдержанные представители крупнейших российских банков тоже бьют в набат. По мнению главного экономиста «Альфа-банка» Наталии Орловой, сейчас доля плохих кредитов достигает 20-30%. Еще категоричнее – первый заместитель председателя Сбербанка Алла Алешкина. По ее мнению, уровень невозврата по экспресс-кредитам составляет 35-38% от общего объема.

Мировой опыт свидетельствует: при увеличении доли просрочек по кредитам свыше 13% банк неумолимо идет к банкротству. Отсюда эксперты делают вывод: в ближайшие годы число отечественных банков должно уменьшиться втрое.

Об отечественной банковской системе и опасности кризиса мы беседуем сегодня с доктором экономических наук, профессором, председателем совета директоров банка «Северная казна» Фроловым Владимиром Николаевичем.

– Владимир Николаевич, Россия повторит путь Казахстана, где количество банков в последние годы резко сократилось?

– Пример Казахстана, где из более 200 банков сейчас осталось всего 34, отражает закономерности современного бизнеса. И сокращение числа банков в России – процесс неизбежный. Чрезмерные риски, допущенные в экспресс-кредитовании, могут лишь сыграть роль «спускового крючка».

Сегодня общество вынуждено пересмотреть взгляд на банки. За годы, прошедшие после августа 1998 года, многие привыкли воспринимать их как однородную массу. Все банки, уцелевшие после дефолта, автоматически считались надежными. Сегодня это не так. Семь с половиной лет в динамичной российской экономике – огромный срок. Для одних он стал периодом бурного роста. Для других – временем деградации.

– Почему?

– Чем стабильнее внешние условия, тем жестче и неумолимее конкуренция. Подобное происходит не только среди банков. В рыночной экономике идет постоянное «перетекание» ресурсов и клиентуры к тем, кто более эффективен. Посмотрите вокруг: меняются собственники крупного и малого бизнеса. Сменяются лидеры целых отраслей. То и дело на фасадах – новые вывески.

Рыночное фиаско слабых банков – тоже норма. Только оно не столь резко бросается в глаза. Процесс умирания порой занимает гораздо больше времени. Но неумолимости экономических законов и в этой сфере никто не отменял.

– Государство допустит массовую гибель банков?

– Обязанность государства – забота о финансовой системе страны. Именно о системе. Многие эксперты давно упрекают финансовые власти в том, что излишняя снисходительность к слабым банкам приводит к потере качества банковского сообщества в целом. В условиях все более жесткой мировой конкуренции это недопустимо.

Проблемы у слабых банков накапливаются. И со временем становятся лишь острее. Чем дальше оттягивать оздоровление банковской сферы, тем сложнее и мучительнее оно будет происходить. Это как с плохими зубами: будешь избегать стоматолога годами – получишь вставную челюсть.

Банки-лидеры за последние годы стали значительно крупнее. Их новое качество позволяет «сгладить» последствия даже многочисленных банкротств неудачников. Клиенты «погорельцев» без труда найдут, где обслуживаться. Банки, способные динамично развиваться, активно идут на новые территории. Спокойно выдерживают резкое, в разы, увеличение клиентуры. Без ущерба для уровня финансового сервиса.

– Эта экспансия как-то связана с планами передела рынка?

– Думаю, напрямую. В первой половине 1998 года банк «Северная казна» активно расширял филиальную сеть. С появлением каждого нового офиса загрузка персонала падала. Когда она дошла до четверти от нормы, один из членов правления меня спросил: что за странная политика? Ничего странного: готовимся «принимать на борт» жертв неизбежного кризиса.

Сейчас ситуация похожа. Энергичным строительством филиальной сети занята не только «Северная казна». Банки с участием иностранного капитала, а также крупные федеральные банки создают системы массового обслуживания. Кто при этом сумеет минимизировать издержки, тот получит реальное преимущество на долгие годы вперед.

– Как влияет на этот процесс общая экономическая ситуация?

– Тут важно иметь в виду два момента. Во-первых, умение обеспечить себе конкурентные преимущества при ужесточении рынка. Когда он только складывался и предоставлял массу возможностей, неотлаженность и «сыроватость» бизнес-процессов легко сходила с рук. Но теперь выясняется, что уровень их оптимизированности и точность настройки, требующие немалых интеллектуальных усилий, напрямую влияют на прибыльность и могут оказаться критическими для выживаемости банка. И многие банки растерялись. Их прежние навыки катастрофически устарели. А создать услуги, жизнеспособные в длительной перспективе, очень сложно. Тем более за короткий срок и «с чистого листа».

Во-вторых, снижение инфляции. Для банков оно означает гораздо более трудные условия работы. Разница между ценой кредитов и ценой вкладов сводится к минимуму. Условием выживания становится рост производительности труда. Рост существенный и постоянный. Тут тоже нужны смелые интеллектуальные решения, крупные инвестиции, длительная кропотливая работа.

Три года назад «Северная казна» по производительности труда отставала от региональных американских банков в 8-10 раз. Сегодня, благодаря тотальной оптимизации бизнеса, мы отстаем уже в 2-3 раза. Этот разрыв за пару лет надо ликвидировать совсем.

– С помощью чего?

– Назову два фактора. Первый – внедрение электронного документооборота, перевод всей информации в цифровой формат. Второй – совершенствование бизнес-процессов на основе математических методов и моделей. Все это требует серьезной научной базы, умноженной на практические навыки. Сочетание достаточно редкое. И на Западе тоже. Но именно поэтому у тех, кто гармонично соединит бизнес с наукой, есть шанс преуспеть. В том числе и в конкуренции с мировыми лидерами.

С августа 1998 года банк «Северная казна» вырос в 35 раз. Настолько увеличился общий объем активов. Добиться подобного без повышения эффективности – значит набрать в 35 раз больше персонала. Иметь офисных площадей в 35 раз больше. Согласитесь, даже звучит абсурдно.

– Как проявляется союз науки и практики в «Северной казне»?

– Прежде всего, в прикладном использовании самых сложных разделов математики. Опираясь на них, ученые уральской математической школы создали программное обеспечение, позволившее ракетам поражать цели с необычайной точностью. Аналогичное американское оружие до сих пор проигрывает советским разработкам, хотя с момента их внедрения прошло уже немало лет.

Сразу несколько представителей этой научной школы трудятся сегодня в банке «Северная казна». По долгу службы ведут мониторинг западных банковских технологий. Изучают, например, результаты скоринг-систем, автоматически оценивающих уровень кредитного риска. И констатируют: уровень практических решений там далек от идеала. Беда многих отечественных банков в том, что у них дела с математикой скоринга обстоят еще хуже. Значительно хуже.

– Обман клиентов при экспресс-кредитовании – тема не новая. Но обычно он критикуется с точки зрения моральных принципов. Однако здесь отражаются и другие проблемы – с математическими моделями?

– Экспресс-кредитование – порождение тупика, в котором оказались многие банки. С одной стороны, надо быстро наращивать бизнес. С другой стороны, нет эффективных технологий, необходимых для этого. И такая технологическая пустота вылилась в желание заработать на финансовой некомпетентности клиентов.

Итог – стремительно растет просроченная задолженность. Люди не могут и не хотят расплачиваться с кредитами, казавшимися столь дешевыми, но в итоге ставшими «неподъемными».

Поставщики быстрых кредитов, метко прозванных в народе «наркоманскими», сами подсаживаются на финансовую «иглу». От агрессивной рекламы экспресс-кредитов «под 14%» вдруг переходят к столь же массированной рекламе «длинных» вкладов. Под те же самые 14%, а то и больше. Видимо, «дыры» в финансовом состоянии этих банков наметились настолько серьезные, что латать их надо срочно. И на любых условиях.

– У «Северной казны» доля просрочки в потребительских кредитах составляет 0,3%. А у одного из лидеров экспресс-кредитования еще летом она достигла 24%. Подобный разброс характерен для рынка. Некоторые банкиры объясняют его лишь разницей в стратегии банков. Вы согласны с этим?

– Разделите 24% на 0,3%. Получится 80. Это уже не отличия в банковских стратегиях – это пропасть. Это, скорее, свидетельство стратегических провалов, допущенных в экспресс-кредитовании.

Если учесть, что средняя сумма кредита в нашем банке минимум в 10 раз больше, чем стандартный быстрый кредит, то выясняется следующее. Усилий на возвращение каждой тысячи рублей, просроченной недобросовестным заемщиком, «быстрым кредиторам» приходится затрачивать в 800 раз больше, чем нам.

Подобные издержки, что называется, не совместимы с жизнью.

– В этом случае вся надежда клиентов такого банка – на систему страхования вкладов?

– Роль страхования не надо переоценивать. Недавно в специализированной банковской прессе мне встретились такие данные. По оценкам экспертов, лишь около трети общей суммы отечественных вкладов попадает под гарантию государства. Но даже в том случае, если ваши деньги относятся к этой трети, зачем испытывать судьбу?

Считая страхование признаком цивилизованного образа жизни, я, например, застраховал свой дом. Но все же полагаю, что гораздо лучше избежать пожара, чем получить страховку за сгоревшее жилье.

Никакое страхование вкладов не убережет клиента «погоревшего» банка от потери сил, времени и нервов. Да и денег – на проценты в случае банкротства рассчитывать не приходится.

– Даже при тревожных сигналах многим просто лень менять банк. Что может побороть извечный русский «авось»?

– Понимание простого правила. Наша судьба, и личная, и бизнеса – всегда результат многочисленных моментов ответственного, порой трудного выбора. Вспоминаю, с какой настойчивостью часть правления нашего банка убеждала меня в необходимости заняться теми же экспресс-кредитами. Пару лет назад размер прибыли, полученной от них банком-первопроходцем, выглядел столь заманчиво, что мое категорическое «нет» воспринималось как верх глупости.

Зато сегодня все топ-менеджеры «Северной казны», включая моих бывших оппонентов, вздыхают с облегчением. Своевременный правильный выбор избавил нас от огромных проблем.

PS.:
Международное рейтинговое агентство Fitch понизило рейтинг финансовой устойчивости российской банковской системы до уровня D-3. Таким образом, Россия попала в группу стран с наиболее высокими банковскими рисками. Понижение рейтинга связано, в первую очередь, со слишком высокими темпами роста розничного кредитования: объем кредитов, выданных банками частному сектору в России в 2004-2005 годах, вырос на 19,7% (нерисковый уровень годового роста – 15%). Также увеличивается доля просроченных кредитов: уровень невозврата потребительских кредитов составляет, по разным оценкам, от 20 до 38%.

Страховая компания «РОСНО» решила отказаться от программы по страхованию банков от невозврата потребительских кредитов. По словам гендиректора РОСНО Леонида Меламеда, этот вид страхования стал самым убыточным для страховщика в прошедшем году.