Илья Горфман, директор по маркетингу «ИГ 74»: «Я ушел под воду, намертво пристегнутый к мачте»

Море всегда считалось символом свободы. Парус считался символом одиночки-бунтаря. Движение считалось символом развития. Виндсерфинг объединяет в себе все это: одинокий серфер, бросающий вызов стихии, выходит в море, освобождаясь от стереотипов и внутренних барьеров, и катается, совершенствуясь раз от разу. Именно таким символом – свободы, преодоления и развития – и наполнен этот вид спорта. Впрочем, для кого-то это вид спорта, для кого-то – страстное увлечение, а для кого-то – образ жизни.

Челябинск находится достаточно далеко от моря, и встретить здесь человека, занимающегося виндсерфингом – практически экзотика. Однако такие люди есть. У них есть свои любимые места катания, и несколько раз в год они ездят туда, чтобы встать на доску под парусом и получить ни с чем не сравнимое удовольствие от катания под ветром и на волнах. Илья Горфман, директор по маркетингу «ИГ 74», – один из них.

– Илья, откуда у тебя появилась тяга к виндсерфингу? Это мечта детства или случайное увлечение, переросшее в страсть?

– Как-то, еще будучи школьником, я отдыхал на Увильдах. Там была станция, где давали напрокат лодки, катамараны и доски с парусом. Тогда я впервые встал на доску и попробовал прокатиться. Конечно, оборудование было старым, обшарпанным, у меня многое не получалось, какие-то вещи пришлось делать интуитивно, но удовольствия я получил через край.

Второй опыт случился у меня уже на море, году в 2000. Мы отдыхали в Геленджике, там была серф-станция. Никто, конечно, отдыхающих кататься не учил, просто давали доску за 50 рублей в час. И еще там были местные серферы – загорелые, ловкие, которые давно катались, делали красивые повороты, всякие пируэты. Но подойти и спросить, как они это делают, не представлялось возможным, потому что они олицетворяли такую крутую тусовку, недоступную для простых отдыхающих. И я катался сам – без специального оборудования, без петель – и получал огромное удовольствие.

Потом были еще Аргази… После моря это, сама понимаешь, не фонтан. И я стал искать курорт, где можно и отдохнуть, и покататься на виндсерфере. В поисках такого места я бороздил просторы Интернета и наткнулся на сайт Сергея Чупрова (Чупера) – владельца станции обучения катанию на виндсерфе, которая называется Northwind, «Северный ветер». Станция эта располагается на территории отеля «Хилтон Плаза» в Хургаде. Чупер на сайте очень заманчиво рассказывал про обучение, позиционировал свою станцию как «обитель настоящей кислоты», что каким-то образом очень тонко подействовало на мое сознание, и я туда рванул.

– И разочаровался?

– Почему? Нет! Я приехал в Хургаду с уверенностью, что я что-то могу, что-то умею, что я уже не новичок. Но в школе меня убедили, что нужно все забыть и начать обучение заново. И все пошло с нуля: меня учили, как надо правильно стоять, куда смотреть, как держать руки, ноги, плечи и так далее. Быстро пройдя этот начальный курс, я стал учиться делать поворот по линии ветра и против линии ветра. Конечно, тренер был прав: получив элементарные знания в систематизированном виде, я смог быстро овладевать более сложными навыками и, как результат, прогрессировать.

– Не было внутреннего противоречия, сопротивления инструктору?

– Нет. Наоборот, его слова буквально перевернули мое сознание. Я понял, что нужно учиться, причем учиться не где-то у кого-то, а у людей, которые целенаправленно занимаются тем, что преподают, которые живут этим. Если давать советы начинающим виндсерферам, то скажу одно: уроки надо брать обязательно и обязательно в системе. И только тогда можно добиться заметных результатов и наслаждаться продвинутым катанием.

Однако при всем моем уважении к Чуперу, место для катания в его школе не самое удачное. Вернее, оно идеально подходит для новичков, для получения первичных навыков, но прогрессировать, совершенствоваться там практически невозможно.

– Почему?

– Потому что станция расположена в небольшой бухточке искусственного происхождения. За ее пределами для новичка не очень благоприятные условия катания: практически сразу начинается сильный ветер, мелкая волна – так называемый чоп. И поэтому сразу становится очень тяжело. Нет возможности постепенно набираться опыта. Грубо говоря, из тепличных условий – сразу в открытое море. Это заставило меня искать место, где продолжить обучение.

Скоро мои старания были вознаграждены, и я нашел Дахаб. Находится он в синайской части Египта, недалеко от Шарм-эль-Шейха. Место не считается однозначно туристическим, оно заточено под серферов и дайверов. Открыли его израильские серферы в то время, когда эта территория была под Израилем. Ну и с тех пор серферы и дайверы со всего мира едут туда, чтобы кататься и погружаться.

– Чем же оно так интересно?

– Прежде всего, своими географическими особенностями. Буду говорить с точки зрения виндсерфера, потому что у дайверов свои нюансы. Так вот, в Дахабе есть небольшая лагуна, в которой умеренный ветер и практически гладкая волна, на которой хорошо совершенствоваться новичкам. За пределами лагуны есть так называемая скоростная зона, отделенная от открытого моря рифовой грядой. Там ветер сильнее и чоп – битая волна. Идеальное место, чтобы готовиться к серьезным испытаниям и сильному ветру. И за этими рифами – непосредственно открытое море, где приличный вэйв – большие волны, которые ходят туда-сюда, как вагоны. Здесь очень взрослые условия катания, подходят экстремалам и профессиональным спортсменам. Получается, что в одном месте сконцентрированы разные зоны для разных уровней обучения. Соответственно, прогрессируют люди там очень быстро.

– А жить приходится в отелях?

– Есть разные условия проживания: от пятизвездочных отелей до кэмпингов. Кэмпы, кстати, пользуются большой популярностью. Да, в них минимум удобств, нет кондиционера, но стоимость проживания там – полтора-два доллара в день. Для тех, кто приезжает кататься надолго, на две-три недели, на месяц – это приемлемый вариант. Место, кстати, очень аутентично в отношении серфинга. Там много живет растаманских, кислотных любителей серфа, атмосфера такая расслабленная, все всегда рады всем. Климат располагает к такой жизни. Вне зависимости от того, лето сейчас или зима, там всегда тепло, всегда яркое солнце, голубое небо. Я был там в очень разное время – и в конце февраля, и летом, и осенью, и только один раз было так прохладно, что я надел кроссовки – в остальное время ходил в сланцах. Конечно, такой климат людей подкупает. Некоторые приезжают туда покататься и остаются на полгода, на год – медитируют, ныряют, катаются, просто хорошо проводят время. В общем, место нетипичное для Египта.

– В каком смысле?

– Мало базарных торговцев, нет этой навязчивости со стороны продавцов, как, скажем, в Хургаде. Да и дайвинг и серфинг намного развитее, чем на других египетских курортах. Например, в той же самой лагуне порядка десяти станций, две из которых – русские.

– На станциях есть оборудование для катания или лучше приезжать со своим снаряжением?

– Практически все приезжают кататься на прокатном оборудовании. Во-первых, очень разные условия катания, я уже говорил. Может быть слабый или сильный ветер – от этого зависит выбор доски и паруса. А один комплект для виндсерфинга стоит около двух тысяч евро, и когда тебе нужно несколько досок и несколько парусов, то бюджет отдыха резко увеличивается.

Во-вторых, есть некоторые трудности с перевозкой оборудования. Мачта, парус – это все негабаритный багаж, существует некоторая морока с его оформлением. Потом во время транспортировки его могут попросту повредить. Короче, трудностей больше, чем пользы.

В-третьих, любое оборудование устаревает, появляется новое, более навороченное, комфортное. Хочется и его попробовать. На станциях смена оборудования происходит регулярно, поэтому зачастую оказывается выгоднее кататься на прокатных досках, чем тащить из России свою. Да, изначально кажется, что платить 300 долларов за прокат снаряжения дороговато, но если ты катаешься не так часто, то можно позволить себе такие расходы. К тому же на станции есть выбор оборудования, и каждый может подобрать себе что-то по своим запросам и по деньгам. Очень редко можно встретить людей, которые привозят доски и паруса с собой. Как правило, это спортсмены или какие-то суперпрофессионалы, которые выросли до определенного уровня, четко знают, чем они хотят заниматься и к чему стремятся. Если возникают какие-то неподходящие погодные условия, они просто не катаются.

– Ты себя к каким относишь?

– К развивающимся. Я уже не новичок, но еще не профессионал. Скажем, я чуток продвинутый. У меня не возникает желания покупать свою матчасть, потому что моего уровня и моей частоты катания не хватает для того, чтобы прикипать к своей доске.

– Если какой-нибудь челябинец или челябинка, прочитав это интервью, скажет: «Тоже хочу на виндсерфе кататься!», с чего посоветуешь начинать?

– Однозначно нужно ехать на серфстанцию, например, в Египет. Как я уже говорил, необходимо брать уроки у опытного инструктора. Как правило, на каждой станции есть несколько серф-тичеров, у которых все методически выстроено, систематизировано и которые могут из обычного человека сделать уверенного виндсерфера. Кроме того, инструктор умеет доходчиво объяснить, что нужно сделать. Взять того же Чупера. У него особый дар объяснять непонятное на понятных примерах. Он ищет простую ассоциацию тому двигательному процессу, который должен совершить новичок. Сразу понятно, что надо делать и как. Например, «сейлинг-позишн», так называемая семерка. Можно долго объяснять новичку, что плечи должны быть откинуты назад, руки прямые, задницу подобрать. Чупер говорит: «Ты должен походить на цифру 7».

– С чего начинается обучение?

– Все всегда начинается на берегу. Специальные упражнения, теория, тренажеры, отработка элементарных навыков. Потом инструктор идет с тобой на воду, там вы закрепляете полученные знания. Далее ты катаешься сам, нарабатываешь навыки, закрепляешь полученные знания, привыкаешь к трапеции.

– Что это – трапеция?

– Такой широкий пояс с крючком впереди, который цепляется за специальную трапеционную петлю, расположенную на гике. Когда сильный ветер, на руках ты далеко не уедешь, и приходится отвешивать парус весом своего тела. Для этого и нужна трапеция.

Потом учишься кататься в ножных петлях, которые нужны, для того чтобы ты мог сильнее упираться в доску, чтобы тебя не сносило, чтобы можно было регулировать положение доски.

Еще одна неотъемлемая часть начального этапа обучения – водный старт. То есть ты уже не тянешь доску за старт-шкот, а, находясь в воде, поднимаешь парус и идешь. Это практически единственный способ поехать в сильный ветер.

Глиссирование – тоже важный элемент. Когда скорость доски достигает 35 километров в час, можно выполнять этот элемент и разгоняться до 60-70 километров. Тогда практически вся плоскость доски выходит из воды, погруженным остается только плавник.

Вот так, последовательно, системно ты проходишь первый этап обучения. Далее совершенствуешься, исправляешь свои ошибки, учишься доводить какие-то вещи до автоматизма. Если все эти элементы ты делаешь уверенно, то ты можешь кататься практически в любой ветер в любом месте.

– Начальный этап занимает много времени?

– Все индивидуально. Многое зависит от того, сколько времени ты потратишь на безотрывное обучение. Если ты приехал на неделю, то дня два-три тебе придется потратить, чтобы почувствовать хоть какую-то уверенность на доске, научиться приходить-уходить. Больше занятий взять ты просто не успеешь. В повторный приезд день, а то и два ты тратишь на то, чтобы вспомнить прежние навыки. Поэтому есть смысл приезжать сразу на две-три недели, чтобы единовременно взять несколько занятий и продвинуться вперед. Есть персонажи, которые за пару недель доходили уже до трапеции и петель. В любом случае все зависит от физической подготовки и желания. Главное – быть на воде, чтобы возникали механические навыки, моторика развивалась, чтобы тело привыкало быть на доске.

– Если человеку удается раз в год выбраться на море покататься на виндсерфе, то в Челябинске как-то можно поддерживать форму в течение остального времени?

– Можно кататься на Шершнях. Но здесь есть некоторая сложность. Во-первых, ветер морской и озерный – различаются и по силе, и по стабильности. Да по многим параметрам. Соответственно, катание на море и на озере вызывает разные ощущения и эмоции. Во-вторых, чтобы кататься на наших озерах, должно совпасть столько условий! Свободное время у тебя – это раз, стабильный ветер – это два, теплая погода – это три. Зная наш климат, можно с уверенностью сказать, что совпадение этих трех параметров – явление редкое. Но тем не менее, кататься у нас можно. Просто чтобы тело не забывало моторные навыки.

– Но вернемся к морскому виндсерфингу. Что для тебя в нем было самым сложным? Может быть, какой-то элемент или психологический барьер?

– Самое сложное – впереди. То, что я не умею, мне всегда кажется сложным. Поначалу мне казалось, что я никогда не смогу сделать водный старт. Я не понимал, что нужно делать с парусом, с доской, как это все происходит. Но прошло какое-то время, я брал уроки, и сейчас для меня водный старт не представляет никакой трудности. Так вот и продвигаюсь. Чем дальше, тем элементы становятся сложнее, тем больше времени нужно, чтобы их освоить. Конечно, и риск увеличивается. Потому что очень большая энергия и у доски, и у паруса, все происходит на высоких скоростях. Люди и мачтами по голове получают, и доски им в лоб приезжают, и в воду их швыряет.

– Травмоопасный вид спорта?

– Теоретически – не очень. На моей памяти не было ни одного случая, чтобы виндсерфер тяжело травмировался. Были какие-то микротравмы – ушибы, ссадины, растяжения. Так это в любом спорте явление закономерное.

– У тебя была какая-то экстремальная ситуация, опасная для жизни?

– Иногда, когда ты едешь в трапеции, случается, что парусом тебя «катапультирует», резко бросает в направлении ветра. Можно не успеть при этом сняться с трапеции. Так вот меня однажды так катапультировало. Я не успел сняться с трапеции – меня кинуло вперед, парус пошел за мной и накрыл меня. Трапеционная петля оказалась перекрученной вокруг крюка, и в таком состоянии я ушел под воду. Ситуация аховая: я под водой и под парусом, плюс еще я к нему пристегнут, а отстегнуться не могу – петля перекручена. Я просто морально не был готов к такому повороту, начал паниковать, но потом взял себя в руки, отпустил мачту и быстренько расшнуровал клипсы на трапеции. Крюк с моей стороны отвалился – я отцепился от конструкции и всплыл. Конечно, спасение мое заняло несколько секунд, но самое страшное – это паника. Если ты начнешь паниковать под водой, ты теряешь кислород, и шансы спастись резко уменьшаются. Надо просто быть готовым быстро принимать решения.

– Такая ситуация не отбила у тебя желания кататься?

– Наоборот! Она научила меня большему контролю над происходящим. И теперь я всегда в голове держу схему поведения в подобных ситуациях.

– Разве инструкторы не учат выходить из таких ситуаций?

– Я задавал такой вопрос серф-тичеру, но они не акцентируют внимания на этом. Наверное, потому, что такое случается довольно редко и, как правило, если ты в достаточной степени контролируешь ситуацию, ты быстро примешь нужное решение.

– Для себя ты какие цели ставишь в виндсерфинге?

– Ты знаешь, с моими целями есть некоторые проблемы. Чтобы прогрессировать, необходимо кататься намного чаще, чем это делаю я. То есть я приезжаю, вспоминаю то, чему научился, начинаю отрабатывать какие-то элементы, которые для меня сложны или которые я подзабыл. Очень медленно происходит процесс развития как серфера. Думаю, чтобы подняться на следующую ступень, мне нужно приехать и месяца два кататься безотрывно. Сейчас у меня просто нет на это времени. Некоторых клинит на серфинге: они жертвуют работой, семейной жизнью, приезжают на побережье и катаются, катаются, катаются…

– А какую-нибудь фигуру высшего пилотажа ты осваиваешь? Или, может быть, уже освоил?

– Нет, прыжки, сальто – это от меня еще далеко. Просто прыгнуть с волны я могу. С точки зрения серфера это тоже достаточно захватывающая вещь, хотя технически не очень сложная. Нужно просто разогнаться хорошенько, выбрать волну повыше, въехать на нее и просто поджать ноги. По сути, ты поджимаешь доску и летишь вниз, как с трамплина. А прыжки через голову – это очень серьезная вещь, которая отрабатывается сначала на специальных тренажерах и требует большой практики. В принципе, это удел спортсменов. Мне туда даже заходить страшно.

– Психологический барьер?

– В том числе. Знаешь, чем обычный водитель отличается от профессионального гонщика? У гонщика планка страха отодвинута гораздо дальше, он живет другими скоростями.

– Что тебе дало катание на виндсерфе? Открыло ли оно для тебя новые горизонты?

– Как ни странно, да. Может быть, давно я не занимался новыми делами для себя. В том плане, что давно я ничему не учился, давно не чувствовал себя в чем-то «чайником». Это поступенчатое приобретение каких-то навыков, преодоление страхов, достижение ступеней, которые тебе казались недостижимы, перенеслось на остальную часть моей жизни. Возможно, это прозвучит банально, но я осознал истинный смысл мудрости «если долго мучиться, что-нибудь получится». Это осознание научило меня концентрироваться на процессе достижения цели. Грубо говоря, я увидел вершину горы – это моя цель. И я пошел к ней, не задирая голову каждую минуту: далеко ли еще? Я просто иду, иду, ищу пути, внутренне понимая, что приближаюсь к вершине. Наверное, я научился получать удовольствие не столько от результата, сколько от процесса его достижения.