Заход хороший, конец плохой

19 июля в Челябинске прошел кастинг на участие в программе канала ТНТ «Смех без правил». Чтобы попасть туда, необходимо было представить две миниатюры. Режиссер программы Алексей Френкель, десять лет преподававший в Европе актерское мастерство, из почти 50 южноуральских весельчаков выделил всего двенадцать, однако и это еще не гарантирует того, что в конце августа они примут участие в съемках программы. Организаторы шоу еще отсмотрят видео со всех кастингов и определят окончательный список участников через три-четыре недели. Корреспондент Chelyabinsk.ru по заданию редакции также принял участие в отборе самых веселых и остроумных.

– Через неделю идешь на кастинг, – не отрываясь от онлайновой игрушки, буркнул редактор.

– Я плавать не умею, – попытался отмазаться я.

– Не канает, я тебе сообщаю, где ты будешь в следующий четверг. С тебя две миниатюры, иди думай.

В среду к обеду в голове начал жужжать комарик, что на завтра надо что-то сделать. Что – хоть убей забыл. К вечеру дошло: завтра «выступать», а у меня ни в одном глазу нет понимания, что собственно от меня требуется. Две больные головы всегда лучше, чем ничего. С другом Серегой сценарий накатали за полчаса. Первая часть получилась про Гарика Харламова, который просыпается с бодуна, лежа на стуле. Ему звонят коллеги и говорят, что он опаздывает на работу и ему скоро выступать, но в конце-концов выясняется, что он уже на сцене и на него все это время смотрят зрители. «Ты, главное, зад чеши, когда говоришь, будет выглядеть естественно. Может, хоть это спасет положение», – голосом умирающего партизана сказал Серега. Вторая миниатюра рассказывала про то, как Василий Шандыбин пользуется услугой секс по телефону в Советском Союзе, у него кончаются деньги на счету и он остается без сатисфакции. Еще полчаса репетиции – и спать. Кастинг в девять утра, нужно быть со свежей головой.

«Это журналист, сначала он вас помучает вопросами, потом покажет визитку, и вы ему отомстите», – сказала Алексею Френкелю пиар-менеджер «ТНТ-Челябинск» Елена Макурина, заводя меня в зал.

«Я в долгу не останусь», – выдавил режиссер, бросая на меня сердитый взгляд.

Из облака сигаретного дыма выступала хмурая физиономия, на которой читался немой укор. По Москве еще только семь утра, чтобы проснуться, приходится пить растворимый кофе, а утро уже несколько дней подряд начинается одинаково: приходят какие-то люди и показывают смешные, с их точки зрения, вещи. Сегодня Челябинск, завтра как его… Екатеринбург, что ли…

«Я существо гнусное», – лукаво улыбнулся Френкель на реплику о чрезмерной требовательности к участникам кастинга. Были города, где ему не приглянулся вообще никто. «Для того чтобы мне что-то понравилось, оно должно быть действительно смешно, ново, свежо и гениально, – продолжает режиссер. – А если кто-то не совсем адекватно реагирует на отказ и устраивает истерики, то извините – у меня другая профессия, мне их не жалко. Люди которые не могут принять замечаний, никому не интересны».

Вопросы у меня кончились, и мы поменялись ролями. На мои объятья со стулом, хрипение под Харламова и почесывание зада Френкель выдавил: «Похоже». Секс по телефону ему понравился гораздо больше. «Сам писал? – спросил он (я виновато кивнул). – Заход хороший, конец плохой. Даю час: перепиши сценарий и приходи».

Через 15 минут на место искушенного Шандыбина встал молодой и неопытный пионер, а в финале вместо гнусавого голоса автоответчика, сообщавшего о нулевом балансе, появился задорный горн. Такая рокировка у режиссера вызвала только сочувственный выдох. Что удивительно, во время «выступления» не было ни смущения, ни скованности, видимо, сказалось умение режиссера расслаблять актера, чтобы ему было проще.

«Приведи любую девушку», – сказал Алексей Френкель ассистентке.

«Посимпатичнее», – добавил я.

Привели Аню из женской сборной команды КВН. Нам с ней нужно было наимпровизировать прощание молодого человека, уходящего в армию, с его девушкой. Она уверяет, что будет хранить верность полтора года, он ей не верит. Мы как-то быстро сошлись на том, что оба не совсем традиционной ориентации, поэтому бояться нам нечего, и жить мы будем долго и счастливо. Семейный конфликт был исчерпан, пьеса сошла на нет.

«За 30 секунд придумайте пять новых поз из Камасутры и объясните, почему они такие, – дал Френкель последний шанс. – Придумайте хотя бы одну, но такую, чтобы я понял: всю жизнь занимался не тем». За нашими с Аней экзерсисами режиссер наблюдал с тоской в глазах. После позы «делай как Будда», он не выдержал: «Вы свободны, молодой человек. Девушка, вас я еще позову».

«Мне понравилось, – сказала вечером по телефону Аня. – Я узнала, что на что-то способна, хоть и не прошла кастинг, показывала всякие женские тупизмы. Вот только на работу опоздала на восемь часов, да еще в первый рабочий день: устроилась помощником бармена. Теперь буду всю ночь работать».

Из всего этого утреннего мракобесия я сделал вывод, что актер из меня никудышный. Но есть масса талантливых ребят, которые могли бы выстрелить. Только вот мотивации для работы над собой не было. Френкель многих просил переделать сценарий, придумать что-то еще, но, по-моему, большинству просто лень было напрягать полушария. Перспектива в результате кастинга попасть на программу, а потом ее выиграть, казалась слишком уж отдаленной. Многие пришли не побеждать, а попробовать, поприкалываться или вот репортаж написать. На экзаменах в театральное все понятно – решается твоя судьба, выступаешь на сцене – тебе за это деньги платят. Цель гораздо ближе и ощутимее. Атмосфера кастинга слишком расслабляет. Кто сумел в себе эту лень побороть, тот и выиграл.