«Похоже, система захлебнулась»: журналист 74.RU — о шквале читательских жалоб на ковид

Последние недели я живу в раздвоенной реальности. С одной стороны, вижу нормальную доковидную жизнь, все эти переполненные ТРК, пляжи и маршрутки. И я делаю невольный вывод, что коронавирус или побеждён, или его и вовсе не было. Но каждое утро я бываю на редакционных планёрках, где коллеги зачитывают обращения читателей за сутки, что создаёт совершенно иную картину мира. Какая из этих двух реальностей реальна? Хм...

Поверить в победу над ковидом несложно. Режим повышенной готовности действует у нас с таким количеством исключений, что похож на дуршлаг, через дыры которого самоизоляция вытекла в летние кафе. И это понятно: новости о ковиде так всех задрали, что мозг отфильтровывает все эти однообразные цифры статистики. Сколько там было вчера? 146? Или 129? Не всё ли равно? Цифры ровненькие, как чёлка первоклассника.

Власти меж тем настаивают, что ковид мы одолеваем почти играючи благодаря совершенству нашей системы здравоохранения (не то что в ваших Италиях). По официальной статистике, смертность от COVID-19 в России действительно на аномально низком уровне, так что в конце июня я был близок к вере в наш врождённый иммунитет. Тем более накануне 1 июля сводки с коронавирусного фронта смягчились до шёпота колыбельной.

Нет, люди продолжали болеть. Но это уже не пугало: оплотом антиковидного пиара стал неистощимый фонд койко-мест. Власти так напирали на это, словно койка обладает врождённым лечебным эффектом и может перекрыть, например, дефицит водителей скорых, медикаментов или самих врачей. Словно если есть койка, рядом обязательно будет инфекционист-терминатор с бесконечным запасом сил.

В общем, ребята, я тоже дал слабину. Успокоился. Решил, что мы прошли на бреющем. Что ковид уже побеждён. Строил даже планы на осень.

Но тут гладкость официальной статистики испортили назойливые обращения читателей, в которых мои коллеги буквально утонули. Об этих жалобах вы почти ничего не знаете, потому что перед публикацией их нужно проверить (что справедливо), но, поскольку проверки стали буксовать, до публикаций доходит всё реже. Смотрите, как всё просто: если чиновники перестанут подтверждать журналистам плохие новости, плохих новостей не будет, а если и будут — авторов нетрудно привлечь за распространение фейк-ньюс. Фейком при этом считается всё, что ты не смог доказать, а чтобы доказать некоторые вещи, нужно буквально выбить из чиновников признания настолько неприятные, что можно лишиться поста.

Вот, например, водитель скорой рассказывает, как ему пришлось возить пациента из Челябинска в Касли, потом в Кыштым, а потом обратно — не могли найти место. Но я вам это не взаправду рассказываю, ведь подтверждения нет. Проехали и забыли.

На днях мы разговорились с Дашей Невзоровой, нашей журналисткой. Она рассказала, что у неё в блокноте чуть ли не дюжина жалоб читателей на ковидные пробуксовки, и это только за последние дни. Есть онкобольная женщина, которой отказывали в диагностике, пока под давлением родственников не сделали КТ — 75% поражения лёгких. Есть женщина, которую лечили от фарингита, пока КТ не сделали после обращения в Минздрав — 65% поражения лёгких. Есть молодой мужчина с пропавшим обонянием и контактировавший с ковидными, которому не стали делать тесты. Есть семейная пара, которую, несмотря на явные симптомы (включая потерю обоняния), много дней лечили от ОРВИ ромашкой. И так далее.

Да, пока это непроверенная информация: журналисты пишут запросы, ждут ответов. И да, обращения читателей могут быть искажены или преувеличены. Но частота и однотипность жалоб настораживает. Если все и врут, то как-то слишком похоже.

Жалобы можно разбить на три категории. Первая — это сложности с вызовом скорой или врача, что особенно саркастично в свете увещеваний самих медиков обращаться при первых же признаках. Вот одна из опубликованных историй о том, как челябинец с температурой ждал скорую 40 часов.

Много жалоб поступает из-за нежелания врачей назначать тесты на ковид или компьютерную томографию, а как следствие — постановка «мягкого» диагноза из серии ОРВИ. Вот история 34-летнего челябинца, который в итоге умер. Или боль женщины, которая оказалась под аппаратом ИВЛ, но тесты на COVID-19 ей всё равно не сделали.

Третий тип жалоб: отправка больных с тревожными симптомами домой для амбулаторного лечения, иногда — на общественном транспорте. Вот относительно свежая статья на тему: челябинка с поражением лёгких уехала домой на маршрутке. А жительницу Кунашака с болями посадили на домашнее лечение при 25-процентном поражении лёгких.

Почему люди пишут нам? Версий две: либо они фантазёры и провокаторы, либо же успешная борьба с ковидом идёт не совсем успешно.

Вялое тестирование в каком-то смысле выгодно, если твоя цель — удержать статистику заболеваемости и смертности в заданных рамках. Я не буду спекулировать, почему ежедневный прирост заболевших уже много дней колеблется в одном коридоре: обещали плато — сделали плато. Но дело ведь не только в статистике: COVID-19 требует изоляции больного и определённого лечения, а если нет диагноза, то нет и адекватных мер. Не напоминаем ли мы страуса, который спрятал голову в песок, когда нужно отбиваться или хотя бы бежать?

Лозунг «не страшнее ОРВИ» активно педалили ковид-скептики, но теперь он перетёк в ранг чуть ли не медицинской парадигмы. Вот только люди, обнаружившие у себя поражение лёгких уже постфактум, не в восторге от таких подходов. Они верят, что своевременная диагностика им бы помогла. Но кто их слушает? Они же не медики.

Но есть и другие мысли: а что если система здравоохранения потихоньку захлёбывается под натиском ковидных больных? Ведь есть у неё какие-то пределы помимо наличия койко-мест. Есть производительность аппаратов для КТ. Есть лимиты по лекарствам. Есть ресурс выносливости самих медиков. Есть банальные усталость и стресс, тем более что и врачи всё чаще становятся жертвами ковида (ну или «сопутствующих заболеваний»).

Вы спросите, почему бы журналистам не расследовать историю каждого обращения? Всё верно: в этом и состоит ежедневная работа. Материалы выходят регулярно: вот, скажем, исповедь женщины о глухом телефоне ковидных времён. Но в раздробленном виде эти статьи не создают картины. Мало ли, кому там не повезло. Всегда можно представить ситуацию следствием мелкого прокола или неудачного стечения обстоятельств. Проблема разовая, а не системная — вот главный аргумент пресс-служб всех уровней, если уж журналисты взяли их за горло.

Вязкость ковидной информполитики всё больше напоминает советские времена. Вот свежий пример: в конце прошлой недели хоккейные телеграм-каналы написали о вспышке коронавируса в молодёжке «Трактора», команде «Белые медведи». Команду якобы закрыли на карантин. В понедельник ХК «Салават Юлаев» официально объявил, что челябинцы не приедут на предсезонный турнир в Уфу, который пройдёт с 27 июля по 1 августа.

Казалось бы, нужны разъяснения. Если вспышка была, то чем она грозит? А если её нет, невредно дать опровержение.

— В пресс-службе хоккейного клуба не комментируют данную информацию, — сказали нам в «Тракторе».

Причины молчанки прояснил в своём телеграм-канале бывший пресс-атташе «Трактора», хоккейный эксперт Игорь Жуков:

— Несколько дней назад стало известно: клубы КХЛ и МХЛ не могут публиковать официальные новости, связанные с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, а также произошедших ситуациях с игроками или членами команды без согласия лиги. Также клубы не могут комментировать эту информацию для СМИ без согласования.

Но это же и есть принцип советского времени, от которого мы так долго открещивались: молчать, пока старший не разрешит. Но какое отношение КХЛ имеет к ситуации с коронавирусом? Литера «К» — это ведь континентальная, а не ковидная.

А как относиться к удалению информации о смертности с сайта загса с формулировкой «в целях недопущения публикаций с недостоверной информацией»? Самое забавное, что невысокая смертность от COVID-19 в апреле и мае не повлияла на общие цифры, которые даже снизились (половинчатый карантин сделал своё дело). Но само удаление данных открывает большие возможности на будущее, ведь общество лишилось ещё одного барометра — статистики смертности. И попасть на закон о фейк-ньюс стало ещё проще: нет цифр — нет доказательств. Может быть, поэтому наши журналисты-коллеги из Екатеринбурга поехали к моргу, чтобы посчитать трупы лично.

Режим самоизоляции, который власти хоть и ввели, но мало контролировали, сделал своё дело — локализовать коронавирус в России не удалось. Число заболевших в регионах прирастает, и на переднем крае обороны оказались медики, которых бросили один на один с набирающим силу врагом. Врачам бы помог режим самоизоляции, о чём они говорят открыто, но кого это волнует? Внешние приличия соблюдаются. Меньше диагностики — меньше заболевших.

Спасение от коронавируса всё больше превращается в личное дело каждого. Хочешь — сиди дома за свой счёт. Хочешь — диагностируйся за свой счёт. Хочешь — лечись, как считаешь нужным. А если что-то пошло не так, сам виноват: не так изолировался, не так лечился.

Я лишь надеюсь, что вакцина от коронавируса действительно появится. Если же нет, нас ждёт «весёлая» осень, когда на ковид наслоятся сезонные болезни и общая депрессия.