Мрачные тайны Золотой горы. Почему тему репрессий «закапывают» даже спустя 80 лет

Золотая гора — место массового захоронения репрессированных. Расположено оно в Челябинске, под боком крупного спального района. Правда, даже местные далеко не все помнят о мрачной «биографии» этого места, что уж говорить об учебниках истории. До революции здесь добывали золото, а в 1930-х скидывали в шахты тела приговорённых к расстрелу. Число «ликвидированных» тут людей измеряется десятками тысяч. За что и кем были осуждены эти люди? Как у братских могил затеяли строить новый хоккейный центр и почему кажется, что властям выгоднее «закопать» тему большого террора? Читайте в материале 74.RU.

«…через два часа его забрали — приехал чёрный воронок…»

Найти дорогу до Золотой горы оказывается довольно просто. С центральной улицы Северо-Запада города — Братьев Кашириных (оба, кстати, расстреляны в 1937–1938 годах, правда, не в Челябинске) — к мемориалу ведёт указатель. Главное — не ошибиться на следующей развилке. Налево идёт дорога к дорогим коттеджам посёлков у Карпового пруда, направо — к многоэтажкам спального микрорайона Тополиная аллея. А вот к Золотой горе проехать нужно прямо. Асфальт здесь уже заканчивается, и последние несколько сотен метров идут по грунтовке вдоль березовой рощи.

— Здесь находятся мемориал и братские могилы, — рассказывает нам Оксана Труфанова. — По кадастру могил две, но на самом деле их три. Это те [расстрелянные], кого раскопали в 1989 году. Тут примерно 300–400 костей и скелетов.

Оксана Труфанова — челябинский юрист, а краеведы рекомендуют её как одного из специалистов по Золотой горе. Изучением истории этого места она плотно занимается лет 10, отчасти потому, что здесь похоронены несколько её родственников. Хотя «похоронены» — слишком громко сказано. Тела после расстрела скинули в шахты вместе с останками других осуждённых.

— Моя история — это белогвардейское казачество, и с 1937 по 1939 год у меня по разным линиям почти всех мужчин перестреляли. Кого-то в Челябинской области, кого-то в Амурской, — объясняет нам на ходу Оксана.

От центральной площадки мемориала мы продвигаемся по лесу. Весь он заставлен крестами и памятниками.

Один крест в небольшой лощине резко выделяется на фоне остальных — явно более старый, рассохшийся от дождей и времени.

— Старый крест, который вы видите, установлен археологами. Так они в 1989 году отметили точку. Это шахта, — показывает нам Оксана. — Такими крестами были отмечены все точки, все шахты золотого Мариинского прииска.

Однако в 1990-х почти все кресты были выдернуты. Остался только один. И, чтобы не потерять последнюю точку входа, Оксана решила поставить рядом крест своему прапрадеду Ивану Петровичу — дважды судимому за связи с белогвардейцами.

— Он был ветеринарным фельдшером Оренбургского казачьего войска, участником Первой мировой войны и белогвардейского движения, — рассказывает Оксана. — Участником белогвардейского движения он был в том плане, что лечил белогвардейских лошадей, с Колчаком уходил в Сибирь, жил в Китае. В 1921 году он вернулся из Китая, в 1922-м был осуждён, потом амнистирован и пошёл работать на советскую Россию.

После амнистии прапрадед работал ветеринарным фельдшером, лечил коров и лошадей в деревне. Ни о какой подрывной деятельности речи не шло, но в 1937-м Ивана Петровича снова забрали.

— У него в райцентре был друг, который дружил с энкавэдэшниками. Деда вызвали на допрос, и друг сказал: «Иван, тебя заберут. Не ходи к ним». А дед сказал: «Ну заберут и заберут. Я ничего не боюсь». И пошёл, — вспоминает Оксана Труфанова рассказы родных. — После допроса его отпустили домой — попрощаться с родными. Он вечером пришёл, собрал всех, сел за стол, попрощался, и через два часа его забрали — приехал чёрный воронок. Поразительно, что в деревне был натуральный чёрный воронок.

Ивану Петровичу было 50 лет, когда его приговорили к высшей мере наказания. Расстрелян он был 27 декабря 1937 года в челябинской тюрьме, правда, семья об этом узнала не сразу.

— Моей прапрабабке пришла похоронка, что у мужа инфаркт миокарда случился в лагере при отбытии наказания. Эта похоронка пришла в 1941 году, хотя он был расстрелян уже в 1937-м. И узнала прапрабабушка о расстреле уже в 1957-м, когда муж был реабилитирован, — объясняет нам Оксана. — Здесь, на Золотой горе, хоронили исключительно тех, кого приговорили тройкой НКВД и расстреляли. Из магнитогорской тюрьмы сюда везли, из златоустовской, потому что тройка судила здесь и расстрел приводили в исполнение тоже здесь. А тех, кто сам умер до приговора суда, хоронили на Митрофановском кладбище во рвах.

«…любопытные мальчишки случайно наткнулись на человеческие останки…»

Золотая гора своё нынешнее название получила лишь в XIX веке. До этого её называли Лысой. Однако всё изменило обнаружение здесь в 1843 году залежей золота. Началась добыча драгметалла, для этого старатели прокопали тут десятки шахт. Закрыли прииск в 1935-м. А спустя несколько лет сюда начали свозить тела приговорённых к расстрелу. Человеческие останки, по официальной версии, были обнаружены случайно в послевоенное время. И долгие годы — до конца 1980-х — наткнувшийся на массовое захоронение челябинец хранил молчание.

— В 1946 году любопытные мальчишки, обследуя одну из старых шахт, случайно наткнулись в глубине на множество человеческих останков. «Мы знаем. А вы помалкивайте», — предупредили их тогда родители. И все, кто знал, помалкивали, — говорится об этом на сайте Сахаровского центра. — В 1980-х годах власти планировали развернуть на этой территории жилищное строительство. В ноябре 1988 года Юрий Герасимов, когда-то мальчишкой обнаруживший под землей человеческие кости, открыл свою тайну журналистам газеты «Челябинский рабочий».

Оксана Труфанова уверена — зловещую тайну Золотой горы с 1950-х годов знали не только мальчишки. Специфичный запах разложения доходил до жилых домов. Чтобы его убрать, тела засыпали гашеной известью. А ещё не обнаружить останки было просто невозможно во время возобновления работ по добыче золота.

— Здесь в 1954 году возобновили разработку золота и намыли ещё 12 килограммов. И старатели, которые копали, натыкались всё время на кости, им сказали: «Молчите», — рассказывает челябинка. — То есть они видели эти шахты, видели эти кости, но все молчали.

После признания Юрия Герасимова молчать уже было не нужно. И в 1989 году общественная организация «Мемориал» (признана в РФ иноагентом) добилась начала раскопок. Группа археологов бурила до дна все обнаруженные на Золотой горе шахты, и в большинстве из них были найдены костные останки. Одну из шахт даже вскрыли. В течение лета, говорится в энциклопедии «Челябинск», оттуда были извлечены останки 350 человек.

— По значительному количеству этих останков удалось установить причину смерти, — рассказывает челябинский судмедэксперт Александр Власов. — В основном это были огнестрельные повреждения из короткоствольного оружия — с входным отверстием обычно в затылочной области. Попалось несколько останков со штыковыми ранениями от трёхгранного армейского штыка, которым в тот период была оснащена так называемая трёхлинейная винтовка конструкции Мосина. Собственно, и пули там находили — пули от револьвера системы «Наган», которым [раньше] были вооружены наши правоохранительные органы в основном.

В 1989-м Александр Власов работал в Медицинском институте — заведующим кафедрой советского права и доцентом кафедры судебной медицины. Именно он курировал исследование обнаруженных на Золотой горе останков. К тому моменту мягкие ткани уже истлели, работали судмедэксперты в основном со скелетами и черепами.

— Самого разного возраста люди были. И 16, и 18, и 20, и 50 лет. Глубоких стариков не было, — вспоминает Власов. — Возраст определяли по характеру стирания зубов и степени зарастания черепных швов, которые имеют достаточно закономерную динамику. Один ребёнок был семилетний, он штыком был заколот. Про трёх [детей на Золотой горе] я могу говорить уверенно — из того числа останков, которые были у меня на исследовании.

Задачей эксперта было определить не только причину смерти и возраст погибших, но и время смерти. Большинство из убитых, уточняет Власов, скончались в 1937–1938 годах.

— Были там и люди крестьянского рода, и более-менее интеллигентного происхождения — были найдены пенсне, расчёски и так далее. Точно мы устанавливали год смерти, когда в кармане находили клочок газеты, — рассказывает судмедэксперт. — Сигарет, как вы догадываетесь, тогда не было, делали самокрутки. Поэтому у каждого мужчины была в заднем кармане стопочка вырезок из газет. Это был почти что предмет первой необходимости. И не только для самокруток. Туалетной бумаги, как известно, тоже не существовало. С успехом её заменяла советская пресса.

Исследования останков с Золотой горы продолжались несколько месяцев, однако затем их быстро свернули. К тому времени поднять из шахты успели лишь пару пластов с телами.

— Там были тела, сброшенные друг на друга в глубочайшую шахту. Послойно. Раскопали на самом деле в одной шахте глубину не больше чем на 10 процентов. А потом в рамках моего исследования начали появляться совсем какие-то тревожные факты. Например, стали попадаться трупы детей, стали попадаться трупы, по которым я обозначил их принадлежность к гораздо более позднему периоду, чем 1937 год, — послевоенный уже период, — вспоминает Александр Власов. — КГБ и прокуратура мгновенно и решительно на это отреагировали, пресекли все дальнейшие исследования.

«…80% всех людей попали по доносам…»

Что делали на Золотой горе останки детей? Ответа на этот вопрос до сих пор нет. К смертной казни сброшенных в шахты людей приговаривала тройка НКВД. Статья была одна на всех — 58-я, «политическая». Архивно-следственные дела репрессированных хранятся сейчас в Государственном архиве Челябинской области. Это 38 тысяч томов — их передали из регионального управления ФСБ в 1990-х годах.

В каждой папке — анкеты арестованных, протоколы допросов, показания свидетелей, данные об изъятом имуществе. Но 38 тысяч томов — это не 38 тысяч осуждённых. В одних папках — расследование на одного человека, в других — сразу несколько фигурантов, а иногда на одного арестованного находят несколько томов. Все эти документы детально иллюстрируют ситуацию и нравы того времени.

— Писали «по политической» в протоколах, но нам надо понимать, что тогда 80% всех этих людей попали по доносам. Писали все! И эти люди писали убеждённо, они очень верили в идеалы, — рассказывает главный археограф объединённого Государственного архива Челябинской области Галина Кибиткина.

Впрочем, поводом для доноса могла быть не только вера в идеалы советского государства. Иногда с помощью своих кляуз люди пытались решить личные вопросы.

— У нас есть дело, где женщина пишет в органы НКВД про своего отца, который являлся известным художником в Челябинске. Ей нужно было его комнату в коммуналке, — рассказывает Галина Кибиткина. — И это очень часто было мотивом — жилплощадь определяла многое в то время. Она пишет, что он такой-сякой, вождей не рисует, а рисует природу. На отца! А уж писать про соседей, а уж на работе сводить счёты — это было принято. Среда была такая, с одной стороны. С другой стороны, политика была такая.

Наказания были разные — и высшая мера, и сроки в исправительных лагерях. Фигуранты всех переданных в Государственный архив дел впоследствии были оправданы. Хотя специалисты не исключают — часть осуждённых всё-таки арестовывали по делу.

— Надо понимать, что враги были, — напоминает Галина Кибиткина. — Когда шло строительство ЧТЗ, было много разного! И забивали трубы паклей, и пожары были, и всё прочее. Во время войны шли под откос составы с готовыми танками — это тоже было. Нужно понять, что диверсии были, сознательные аварии тоже были. Как сейчас из этого вычленить, кто виноват? Ответить очень сложно.

«…после театра из гостиницы их с женой забрали

…

»

Описью переданных ФСБ дел сотрудники архива занимаются до сих пор. Со стола мы берём несколько папок и начинаем пролистывать.

Рыбака Александра Соколова обвиняют в сотрудничестве с японской (!) разведкой. Он был из крестьян, работал рыбаком. Вину признал. Рассказал, что намечал поджоги, участвовал в порче продуктов и передавал агентурные сведения. Арестовали Соколова 26 ноября 1937 года, а уже 4 декабря — спустя восемь дней! — расстреляли. Большая семья из семи человек осталась без отца. Реабилитирован.

Рядом — дело Федора Шеломенцева. Его, бригадира полеводческой бригады колхоза «Красное зерно», арестовали за контрреволюционные разговоры, явно по доносу.

— Среди колхозников вёл контрреволюционный разговор о том, что соввласть контрреволюционеров, террористов Зиновьева и Каменева не расстреляет, а вместо них расстреляет рабочих, что государство забрало весь хлеб, колхозники сидят голодом, — зачитывает фрагмент из дела Галина Кибиткина.

Шеломенцеву «повезло» — за разговоры ему дали три года трудовых исправительных лагерей. А вот у учителя из Челябинска Дмитрия Цветкова всё закончилось куда хуже. Он был из кулаков, преподавал русский язык в 47-й школе. Приговорён к расстрелу за сотрудничество с германской разведкой.

— В 1936 году, работая в Кургане, будучи назначенным в призывную комиссию по определению образования призывников, собрал подробные сведения о количестве призывного контингента в Курганском районе, — говорится в уголовном деле. — Записал номера команд и расположение воинских частей, которые заполнялись за счёт Курганского района. Собранные сведения передал агенту немецкой разведки.

А ещё Цветков, по данным НКВД, в 1924-м примыкал к контрреволюционной группе анархистов. Что из всего этого правда? Сходу разобраться непросто. Но все они — и рыбак Соколов, и бригадир Шеломенцев, и учитель Цветков впоследствии были реабилитированы посмертно, обвинения с них были сняты. Похожая история и у священников Чулковых из села Бородиновка Варненского района. В этой семье арестовали сразу нескольких братьев, служивших в духовенстве.

— Александр Иванович Чулков был сельским священником, — рассказывает магнитогорец Сергей Чулков. — До 1935 года он работал в церкви священником, иереем. Когда церковь закрыли, склад сделали — овощехранилище, зернохранилище, он в Троицк подался. Вот всё, что нам было известно — мне и моим родственникам.

Правду о своём двоюродном дедушке Сергей узнал только недавно. Помогли знакомые и обращение в архив. Оказалось, что Александра Ивановича Чулкова расстреляли 29 декабря 1937 года в 21 час.

— Там много обвинений, конечно, они все ложные — что он сторонник фашизма, что против большевиков, такая грязь, — поясняет Сергей Чулков.

В 1937–1938 годах представителей духовенства по «политической статье» судили массово — и православных священников, и мусульман. Объяснение этому найти нетрудно — многие открыто выражали недовольство существующим порядком.

— Почему они должны быть довольны, если религию полностью всю уничтожили? Заменили веру в бога коммунистическими идеалами? Церкви разрушили, мало того, в разрушенных церквях сделали хранилища зерна, потому что там очень хорошая продуваемость, — поясняет Галина Кибиткина. — У нас как раз в 1935 году был небывалый урожай хлеба. А куда его ссыпать? Элеваторов ещё не было, поэтому хлеб ссыпали в церквях. Можно понять и советскую власть — хлеб нужен. И можно понять священнослужителей — это же такое попрание веры! Естественно, они возмущались, и тут же это на заметочку брали, потому что агентов было много.

У многих православных священников и мусульман после расстрела оставались большие семьи.

— Оставались по 10 детей, а у одного даже было 17 детей! Меня это поразило, — признаётся Галина Кибиткина. — Оставалась матушка, жена священника, с таким количеством детей без отца. Мало того что прихода нет, так они были поражены в правах — им не выдавали хлебные карточки, им нельзя было устроиться на работу. Это такая трагедия для семей! Жуткая.

Священники и рыбаки, сотрудники колхозов и парикмахеры, плотники и шахтеры — среди репрессированных были люди любых профессий.

И даже руководители высокого уровня не были защищены от доносов.

— Мы всегда говорим об индустриализации, и этот период — гордость Челябинской области. Говорим много о строительстве Магнитки, тракторного завода, завода имени Серго Орджоникидзе — они были построены в годы первой пятилетки. Но как-то мы стыдливо умалчиваем, что ни одного директора и главного инженера не осталось в живых. Абсолютно все они были расстреляны, — рассказывает Галина Кибиткина.

«Притянуть» директоров и главных инженеров в то время было достаточно просто, ведь создавать заводы им приходилось в буквальном смысле с нуля.

— За что зацепиться можно было? Во-первых, директор или главный инженер — это высокообразованный человек. У нас своих таких среди красных командиров не было, это старая гвардия, — объясняет Галина Кибиткина. — Это люди, которые закончили университеты, технически образованные, и они должны были знать языки. Почему? Потому что у нас не было своего оборудования, проектов заводов. Все проекты, которые делал Ленгорпроект, были несовершенны. И тогда заключали договоры с иностранными государствами, в частности с Америкой, с Англией, с Францией, с Германией, выезжали туда, рассматривали проекты. Там целые детективные истории! Потому что денег не было. Многие сейчас говорят: «Вот сколько было продано и из музеев, и из Эрмитажа, и вся церковная утварь серебряная и золотая». А ведь всё это пошло на индустриализацию, потому что платить нужно было золотом. Денег не было, и платили чистым золотом.

Репрессированы в те годы были и главные люди региона.

— Первым был арестован [председатель Челябинского облисполкома] Михаил Алексеевич Советников — в мае 1937 года, — поясняет Галина Кибиткина. — Расстрелян в августе. Советников — прекрасный хозяйственник, его люди вспоминали с благоговением. Он в Челябинске многое сделал — и футбольную команду создал (он и сам спортом занимался), и всё обустраивал. Но, когда он был юным, в 17–18 лет, то подписал профсоюзную платформу троцкистскую. Тогда её подписывали все! Троцкий в то время был царь и бог. Кто Сталина знал? Все знали Троцкого. Советников подписал, и этот факт послужил причиной ареста.

Арестовали и Кузьму Васильевича Рындина — первого секретаря Челябинского обкома и горкома ВКП(б).

— Не могли органы НКВД, которые всё-таки подчинялись первому секретарю, арестовать его здесь. Поэтому вызывали таких людей под любым предлогом в Москву. Его вызвали якобы на совещание. Они даже с женой в театр сходили, — рассказывает Галина Кибиткина. — И после театра из гостиницы их с женой забрали. Жена пошла по этапу, отсидела 25 лет. А Рындина расстреляли.

«…расстреливали в ночь со среды на четверг…»

Сколько именно осуждённых по 58-й статье были сброшены в шахты Золотой горы? Точного ответа на этот вопрос нет. Оценки экспертов расходятся.

— Основные стволы диаметром где-то метров 12–15 опускались на глубину от 70 до 100 метров, — поясняет судмедэксперт Александр Власов. — Мы несколько метров [захоронения] сняли, посчитали трупы, посчитали глубину (а при зондировании оказалось, что шахта заполнена на всю глубину). И общее количество [останков во всех шахтах] у меня вышло около 500 тысяч. [Академик и правозащитник] Андрей Дмитриевич Сахаров уверенно говорил про 300 тысяч. Хотя это всё потом подвергалось осмеянию — наши расчёты. В первую очередь, исходя из того, что в предвоенный период, в конце 1930-х годов, всё население Челябинска было менее 150 тысяч.

Цифру в сотни тысяч расстрелянных исследователь Оксана Труфанова ставит под сомнение.

— Разнятся цифры почему? Потому что люди не смотрят архивы. У многих историков есть политические предпочтения: кто-то демшиза (слово образовано от «демократии» и «шизофрении». — Прим. ред.), а кто-то коммунист. У коммунистов цифра семь тысяч, у демшизы — миллионы, а на самом деле никто из них в архивах не работал, — рассуждает Оксана Труфанова. — Я искала [цифру по расстрелянным в архивах], нашла 14 700 — в справке [секретаря Челябинского обкома КПСС Михаила] Соломенцева [секретарю ЦК КПСС Аверкию] Аристову. Но это только [приговорённые] тройкой НКВД, не считая дорожно-транспортного отдела (ДТО) и не считая особого совещания. Я не знаю, этично ли их плюсовать сюда.

Дорожно-транспортный отдел, согласно архивным данным, приговорил к расстрелу около 5 тысяч человек, особое совещание — около девяти тысяч. Однако главным вершителем судеб была всё-таки тройка НКВД.

— По циркуляру НКВД, расстреливать должны в определённом месте. И в Челябинске расстреливали во дворе тюрьмы, — рассказывает Оксана Труфанова. — Расстреливали [в ночь] со среды на четверг, в остальные дни — нет. Если не успели в этот четверг, расстреливать будут со следующей среды на четверг. Циркуляр подразумевал тайное приведение в исполнение приговоров и настоятельно требовал не раздевать заключённых, не снимать с них одежду, не пытать. Циркуляр достаточно гуманный, но его никто не выполнял. И раздевали, и пытали. [У найденных тут тел] тазовые кости сломаны, например, ножевые и штыковые ранения есть — добивали тех, кого не смогли застрелить.

Расстрелы регламентировали и циркуляр, и нормативы — каждый отдел НКВД получал плановые цифры на год. К слову, даже в таком вопросе показатели стремились перевыполнить.

— В Государственном архиве РФ есть шифрограммы, которые отправляли наши руководители НКВД Челябинской области, руководитель тройки НКВД Чистов или руководитель ДТО Каневский в Москву. И всё время они просили увеличить лимит, — рассказывает Оксана Труфанова. — Лимит у них обычно заканчивался через два-три месяца. Они просили увеличить на 3000, им увеличивали на 1000. Просили увеличить на 1000, им увеличивали на 700. То есть Москва не согласовывала те цифры людоедские, которые они просили. Эти шифрограммы, телеграммы сохранены. Очень всем хотелось пострелять. И, когда это считать начинаешь, волосы дыбом встают.

— Да, такое было, что старались выполнить и перевыполнить, — подтверждает главный археограф объединённого государственного архива Челябинской области Галина Кибиткина. — Почему так было? Москва давала разнарядку, сколько человек арестовать. Условно говоря, 300 человек. У нас область говорит: «Ну что же мы 300? Давайте мы возьмём 500». И всегда [планировали] перевыполнение плана. Эти 500 распределялись НКВД по районам и городам. А там сидят и говорят: «Нам пришло 50. Давайте-ка мы возьмём 60». За счёт этого увеличивалась цифра. Страница была страшная, перегибы были жуткие.

«…информация была совсем не желательна для раскрытия…»

До конца не изучена до сих пор и мрачная история Золотой горы, а останки большинства репрессированных по-прежнему остаются в шахтах. Раскопки были прекращены практически сразу — извлечь успели лишь несколько пластов с телами в одной выработке, а ещё десяток стволов так и не успели вскрыть.

— Угрожала, говорят, администрация города [участникам исследования] тогда, — рассказывает Оксана Труфанова. — Потому что якобы глава города был активным участником тогдашнего периода — член ВКП(б) и так далее. Он очень сильно не хотел [изучения шахт], он к этому очень негативно относился — крайне негативно.

— Про археологов не могу сказать, оказывалось ли на них какое-то давление или не оказывалось. И только по некоторым косвенным признакам могу предположить, что, наверное, оказывалось, — рассуждает судмедэксперт Александр Власов. — Им же запретили это всё делать, засыпали, сравняли с землёй все холмики, которыми были обозначены шахты, готовившиеся к исследованию. [Остановили тогда всё] КГБ вместе с прокуратурой. Их очень испугала космических размеров цифра, во-первых. Во-вторых, информация о том, что [были и послевоенные жертвы]. К внесудебным казням 1937 года уже сформировалась в обществе не то что бы лояльность, но [это уже] не имеет такой остроты у большинства людей. А когда появилась информация о том, что внесудебные расправы производились и в послевоенный период, к этому отнеслись крайне болезненно. Такая информация была совсем не желательна для раскрытия. Поэтому моментально были пресечены все дальнейшие действия.

При обнаружении останков в 1989 году в прокуратуре возбудили уголовное дело. Однако приговором и наказанием виновных оно так и не завершилось, уверяют наши герои. Правда, проверить это сейчас практически невозможно.

— Уголовное дело, возбуждённое по факту массовых захоронений в посёлке Шершни Челябинска, передано по подследственности в следственное управление СК России по Челябинской области, — сообщили на запрос 74.RU в прокуратуре Челябинской области.

Однако в СК комментировать результаты расследования не стали.

— У меня нет информации о таком деле. К архивам я недоступен, — ответил старший помощник руководителя следственного управления СК по региону Владимир Шишков.

Исследования самой Золотой горы и её шахт «заморожены» уже больше 30 лет. Анализировать историки и родные репрессированных могут лишь документы.

— Вопрос поднимался неоднократно. [Губернатору] Соловьёву писали о продолжении раскопок, [общественная организация] «Мемориал» в том числе. Не было денег, — рассказывает Оксана Труфанова. — Писали потом уже Косилову (бывший вице-губернатор Челябинской области. — Прим. ред.), когда другая команда была. Тоже денег не было. И так денег не нашлось. Даже памятник, который согласовали ещё в 1994 году, до сих пор не стоит. И не благоустроено ничего. Видите, какие тут ямы? Здесь местные шашлык жарят активно, грибы собирают.

Возвращаться к раскопкам и изучению тел не планирует и нынешняя администрация города.

— По информации УЖКХ администрации Челябинска, в настоящий момент возможность эксгумации тел из шахт Мариинского прииска с целью дальнейшего перезахоронения администрацией города не рассматривается, — сообщила 74.RU заместитель главы города по правовым и имущественным вопросам Надежда Рыльская.

Тема Золотой горы в информационном пространстве, как правило, возникает раз в год — в сентябре, в годовщину перезахоронения извлечённых из шахт останков. 9 сентября здесь проходят траурные митинги с участием родных репрессированных. Однако в этом году к теме массовых захоронений вернулись и весной — после начала строительства по соседству нового хоккейного центра. Общественники забили тревогу, что спортивный объект слишком уж близко находится к братским могилам.

Областная прокуратура тогда начала проверку — с привлечением специалистов Роспотребнадзора, Росреестра, с проведением замеров и изучением кадастровых карт.

— Нарушения закона при выделении земельного участка под строительство объекта спортивно-зрелищного назначения не выявлены, меры прокурорского реагирования не принимались, — рассказали о результатах проверки в ведомстве.

Каково же расстояние между строящимся хоккейным центром и шахтами с останками людей? Этот вопрос мы задали администрации города.

— Размещение «Регионального центра олимпийской подготовки по хоккею Челябинской области» предусмотрено на расстоянии более 600 метров от достопримечательного места «Золотая гора», — ответила на запрос 74.RU заместитель главы города по правовым и имущественным вопросам Надежда Рыльская. — Дополнительно сообщаю, что по объекту «Региональный центр олимпийской подготовки по хоккею Челябинской области» проводилась историко-культурная экспертиза документации, содержащей результаты исследований, в соответствии с которыми определяется наличие или отсутствие объектов, обладающих признаками объекта культурного наследия, на земельных участках, подлежащих воздействию земляных, строительных, мелиоративных, хозяйственных работ. По итогам экспертизы установлено, что к территории объекта культурного наследия регионального значения — достопримечательного места «Золотая гора» — данная территория не относится.

Оговоримся, что пока речь идёт о первой очереди хоккейного центра, а их будет несколько.

— Утверждённая документация по планировке территории, в границах которой планируется строительство объектов второй очереди, в настоящее время отсутствует, — сообщили в администрации Челябинска.

При этом в мэрии подчёркивают, что застраивать территорию Золотой горы не планируют и захоронениям жертв репрессий ничего не угрожает.

— Достопримечательное место «Золотая гора» в 1992 году приобрело статус выявленного памятника истории областного значения. Приказом Государственного комитета охраны объектов культурного наследия Челябинской области от 16 апреля достопримечательное место «Золотая гора» включено в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, — пояснила заместитель главы города Надежда Рыльская. — Мемориальный комплекс «Золотая гора» включает в себя: закладной камень с мемориальной доской, посвящённой памяти жертв сталинских репрессий 1930–1940 гг., сооружение «Памятник жертвам — 14-метровая часовня-памятник (архитектор Н. Н. Семейкин)». Застройка в границах мемориального комплекса «Золотая гора», а также в границах территории объекта культурного наследия регионального значения не предусмотрена.

Однако общественники уверены — история с застройкой пока не окончена.

— Сейчас они пошли на уступки, власти я имею в виду, — рассуждает Оксана Труфанова. — Два объекта [хоккейного центра] заморозили и будут строить только маленький квадратик. Но я думаю, что эта эпопея длинная будет и временно это всё заморожено. Нужно действительно ставить вопрос о том, чтобы участок захоронения должным образом обозначить. Обозначен только мемориал, а шахты, где раскиданы кости, не обозначены, и они начинают кадастровый план этот как хотят делить. Это место масштабов Бутовского полигона, это больше, чем Сандармох в Карелии. В Сандармохе восемь тысяч, у нас здесь в два раза больше. Это место нужно беречь.

Однако беречь с каждым годом, скорее всего, будет труднее. Город развивается именно в этом направлении. О застройке территории Золотой горы власти Челябинска задумывались ещё в конце 1980-х, а теперь жилые кварталы подбираются совсем близко. Возможно, многим выгоднее просто «закопать» тему большого террора.