«Я потеряю в зарплате»: новый ректор ЧелГУ о скандале с гостайной, атмосфере Гарварда и будущем вуза

После выборов нового ректора Челябинского госуниверситета прошло четыре месяца, но избранный коллективом Сергей Таскаев приступил к своим обязанностям только 23 июля. Учредитель вуза — Министерство науки и высшего образования РФ — назначил его в статусе «временно исполняющий». Теперь ректора-гуманитария сменил ректор-физик. Из-за чего затянулся выход приказа о назначении, почему сам Сергей Таскаев не опасается проверки ФСБ после скандала с гостайной, какие перемены ждут вуз и как новый руководитель ЧелГУ воспитывает троих сыновей.

— Сергей Валерьевич, обычно после выборов министерство выпускает приказ о назначении победителя ректором. Почему вас назначили пока временно исполняющим обязанности?

— Это относительно новая практика назначения на должность. Сначала ставится временно исполняющий обязанности, через некоторое время выходит приказ о назначении ректором. Дело в том, что процедура согласования достаточно длительная, проверяется большое количество документов, отправляются запросы в различные инстанции в случае, если каких-то бумаг не хватает. Именно поэтому ввели механизм назначения ректоров сначала исполняющими обязанности. Так было и в ряде других вузов, где в это же время проходила смена руководства. Собеседования с кандидатами на пост ректора проводились в три волны. В нашей было порядка 15 организаций, и часть ректоров получили приставку «врио».

К тому же сохранялась преемственность. Контракт с предыдущим ректором ЧелГУ заканчивался 22 июля, ей дали доработать до этого срока, а 23 июля я уже приступил к обязанностям.

— Лично у вас были опасения, что утверждения в должности может не произойти?

— Нет, я был уверен. Врио ректора назначается сроком на год, и многих это смутило. На самом деле, это стандартный временной промежуток. Думаю, что в ближайшее время состоится уже окончательное утверждение в должности.

— Как вы принимали дела? Не было ощущения давления или сопротивления от предыдущей команды?

— Передача дел идёт в настоящий момент. Вникаю сейчас во все процессы. У меня есть управленческий опыт, но работа декана факультета отличается по объёму. Документации стало гораздо больше, в том числе финансового, хозяйственного плана.

— Какие отчёты запросили первыми?

— По финансовому состоянию вуза и работе приёмной комиссии. Это два важных направления. Когда я приступил к обязанностям, приёмная кампания была в разгаре. Сейчас мы уже зачислили «бюджетников», продолжаем приём на «контракт». Важно, чтобы набор был не только количественным, но и качественным, и к нам шли абитуриенты с высокими баллами ЕГЭ. ЧелГУ может себе это позволить, это университет с громким именем, историей. Можете это воспринимать как рекламную паузу (улыбается), но я в этом убеждён.

— Среди основных опасений на выборах ректора указывалось на отсутствие команды в случае вашего избрания. Какие кадровые решения вы уже сделали?

— Проректором по научной работе стал доктор физико-математических наук, профессор Игорь Валерьевич Бычков, по учебной работе — доктор физико-математических наук Владимир Евгеньевич Фёдоров. Проректор по административно-хозяйственной работе — выпускник ЧелГУ, имеющий богатый опыт управления частными образовательными организациями Сергей Александрович Богословский. В нашей команде нет ни одного человека, который бы не имел отношения к университету. Это принципиальная позиция.

Считаю важным отметить, что я не веду кадровую политику в стиле «сейчас всех поснимаем и новых людей назначим». Во главе факультетов стоят руководители, которые были выбраны коллективом.

— На какие качества людей, которые уже работают в вашей команде и будут работать в дальнейшем, вы смотрите?

— В первую очередь профессионализм и работоспособность. Эти люди должны представлять из себя величину в профессиональной области и иметь чёткое представление о том, каким образом развивать порученное им направление. Проректоры, которые уже назначены, — это не только учёные с мировым именем, подготовившие большое число кандидатов и докторов наук, но и администраторы с многолетним опытом руководства кафедрами и факультетами. Они обладают аналитическим умом, умеют структурировать информацию, определять цели и ставить задачи. А это очень важно.

— Вы пытались участвовать в выборах ректора ещё в прошлый раз. Когда избрали Диану Циринг, встали в оппозицию...

— В оппозицию я не вставал. Во время выборов даже агитировал за Диану Александровну. Когда начались первые решения, в том числе и кадровые, я не стеснялся задавать вопросы, высказывать своё мнение. Оно отличалось от мнения избранного руководителя, что ей категорически не нравилось. На мой взгляд, университет — колыбель демократии, здесь любую вещь можно обсуждать смело, потому что правильное решение находится в ходе дискуссии. Для того чтобы прийти к истине, нужно изучить все точки зрения. Но у нас диалог не сложился, было недопонимание, потом оно переросло совсем в непонимание. А когда в стенку стучишься и реакции не получаешь, то приходится просто отходить в сторону.

— Вы не боялись потерять своё место?

— Я никогда не держался за кресло декана, не собираюсь держаться и за кресло ректора. Важно, что останется у руководителя, если он потеряет свою должность. Профессиональный управленец — это здорово, но он должен быть ещё и специалистом в своей области. Если говорить об университете, то здесь руководитель должен быть профессионалом в какой-то научной сфере — физике, химии, биологии, филологии и так далее. Если бы у меня забрали деканство, то я бы всё равно остался специалистом. А специалисты ценятся абсолютно везде.

Честно скажу, став ректором, я теряю в зарплате, поэтому моя мотивация возглавить вуз не материальная. Будучи учёным с крупными проектами за плечами, я достойно зарабатывал, выигрывая конкурсы грантов и развивая своё научное направление. Сейчас на науку времени будет гораздо меньше, к сожалению.

Однако у меня есть некоторые амбиции, видение, как должен развиваться университет, что он должен из себя представлять через пять лет. Сейчас я изучаю финансовую ситуацию, чтобы понять, как реализовать задуманное.

— В последнее время ЧелГУ был в эпицентре зарплатного скандала. Сотрудники жаловались на то, что их переводят на полставки. Как вы будете выполнять указание президента по повышению оплаты труда преподавателей?

— Это острая проблема, разбираемся. Решение вопроса по заработным платам и ставкам было одним из наказов коллектива во время выборной кампании. Сейчас я внимательно изучаю этот вопрос.

— Накануне вашего назначения прошла информация, что вас отстранили от должности декана физического факультета за нарушения, связанные с гостайной. Приказ был подписан бывшим ректором Дианой Циринг. В чём заключались замечания?

— У меня действительно есть допуск к гостайне — третьей формы. Однако фактически с гостайной я ознакомлен не был. Поэтому моё отстранение — игра фактами. Пока мне больше нечего добавить: сейчас сотрудниками ФСБ проводится проверка.

— В последнее время в России были задержаны несколько человек, в том числе учёных, за нарушение гостайны.

— Нет-нет, это не тенденция. В данном случае ситуация была спровоцирована в отношении конкретного человека — меня, причем сразу после победы на выборах. Ранее в своей профессиональной деятельности я никогда какого-то усиленного контроля за собой не чувствовал, моей научной деятельности ничто не мешало.

— Вас легко обидеть? Как вы реагируете, если понимаете, что ваши личные заслуги остаются недооценёнными или незамеченными?

— Не обращаю на это внимания. Я не тщеславный человек и в целом самодостаточный. Если мне кажется, что я чего-то добился, то важнее моё внутреннее ощущение, а внешнее — это пустое. Остаётся некий сухой остаток, если он чего-то стоит, значит, есть чувство удовлетворения. Я достаточно самокритичен, знаю свои отрицательные стороны, недостатки и пытаюсь с ними бороться. Конечно, если похвалят, то хорошо, если нет — это не повод расстраиваться.

— Вы выпускник физического факультета ЧелГУ, но я знаю, что у вас была возможность поступить в Московский физико-технический институт. Почему решили остаться в Челябинске?

— Я учился в лицее № 11, нас часто отправляли на олимпиады. Это было своего рода зарядкой для ума. Как-то наш любимый учитель по математике Светлана Васильевна Кретова отправила нас на очередную олимпиаду, которая, кстати, проходила в ЧелГУ, но проводили её сотрудники МФТИ. Позже пришло уведомление, что я набрал большое количество баллов и могу без экзаменов поступить в физтех. Мы с отцом поехали в Москву. Надо сказать, что столица в 90-е годы выглядела совсем не так, как сейчас. Атмосфера там была своеобразная, всё напоминало один большой базар. Тогда ещё была дикая инфляция. Я же хорошо учился, поэтому быстро посчитал, сколько денег нужно на проживание в Москве. Мои родители — преподаватели вузов, доход их был небольшим, они бы просто не потянули мою учёбу в Москве, даже на бюджете. Когда я вернулся в Челябинск, неожиданно поступило предложение о поступлении в ЧелГУ без экзаменов. Вуз был мне хорошо знаком, поэтому я без колебаний сдал документы. Всё лето отдыхал, а 1 сентября пришёл на учёбу.

— Стоимость обучения в вузах растёт с каждым годом. Но, глядя на наши университеты, возникает вопрос — куда уходят деньги?

— Каждому вузу нужен грамотный менеджмент. Кроме того, должна быть персональная ответственность каждого сотрудника. Никто не отменял правило: кадры решают всё, и их квалификация, их отношение к делу определяют успех проекта или компании.

Приведу пример: наверное, вы замечали на новых городских дорогах дыры, которые остаются, когда при приёмке объекта образец асфальта вырезают на проверку? Иногда такие ямы не заделывают, постепенно они заполняются водой, мусором, и дорога разрушается. В ЧелГУ вот-вот завершится строительство лыжероллерной трассы, и посмотрите, как бережно и профессионально в университете относятся к своему имуществу: выпиленный кусок асфальта вставлен обратно и аккуратно залатан. Это очень показательно, на мой взгляд.

— Доктор физико-математических наук, вы часто бывали за рубежом. Чем запомнились иностранные вузы?

— Прежде всего, атмосферой. Там созданы все условия для комфортной работы и учёбы. Студент, заходя в университет, не хочет его покидать. Появляются сообщества по интересам, братства, и каждый студент, а затем и выпускник становится их частью.

В Гарварде меня очень впечатлила обстановка. Например, в одном из холлов стоит первый в мире компьютер. Это такая страшная машина с кнопками, как у печатной машинки, она занимает полкомнаты. Рядом установлена табличка с описанием, какие задачи решались с его помощью. Это была разработка для военных, и на ней рассчитывались транспортные пути кораблей ВМФ США. Дальше выставка уводит от этой машины к микрочипам — вот путь науки, который вдохновляет и мотивирует.

— Какие задачи вы поставили перед собой как ректором?

— В первую очередь развивать науку. Во время своей предвыборной кампании я рассказывал о том, что Российский фонд фундаментальных исследований готов выделить до 50 миллионов рублей для финансирования научных проектов в Челябинской области. Создание в регионе представительства РФФИ позволит претендовать на гранты всем вузам региона. Конкурс будет уже не федеральный, а местный, что увеличит шансы на получение средств для реализации научных проектов. Для этого требуется согласие и поддержка на уровне правительства Южного Урала, так как проект предусматривает паритетное финансирование.

Когда-то такая идея уже обсуждалась, но теперь она имеет конкретные формулировки и задачи. Я общался с директором РФФИ Владиславом Яковлевичем Панченко, и по целому ряду вопросов мы пришли к общему знаменателю. В ближайшее время подготовим коллективное обращение от ректоров вузов и выйдем на правительство Челябинской области с готовым решением. Надеюсь, что нас поддержат.

Параллельно планируем развивать имущественный комплекс университета, его инфраструктуру. Нам катастрофически не хватает помещений — при том, что количество наших студентов растёт. Поэтому будем прирастать новыми корпусами.

Будем расширять возможности досуга наших студентов и преподавателей. Например, спортивного: в этом году мы введём в эксплуатацию лыжероллерную трассу, приступим к возведению физкультурно-оздоровительного корпуса. Территория позволяет нам сделать спортивные площадки, где могут заниматься не только студенты ЧелГУ, но и жители Северо-Запада.

Ну и атмосфера — та, что я видел в университетах Европы и США. Когда вуз — это центр притяжения, не просто место для учебы, а место для жизни: яркой, комфортной, гармоничной, с возможностями саморазвития.

— Обыватели оценивают научные достижения по прикладным вещам. Фундаментальная наука — это теория, которую сложно оценить. Как сегодня она поддерживается и какие проекты в приоритете?

— Фундаментальные исследования действительно носят отвлечённый характер, но они — основа для прикладных разработок. Если фундаментальная наука не будет развиваться, то не будет и будущего. Весь мир движется в шестой технологический уклад, а мы топчемся в районе четвертого — чёрная металлургия, цветная, атомная промышленность. Шестой уклад предполагает развитие технологий на уровне наночастиц. Нужно понимать, как ведёт себя та или иная материя на наноуровне. Взять, к примеру, искусственный интеллект — это очень серьёзная вещь, над изучением которой сейчас работают крупнейшие компании. Если мы не будем заниматься этими темами, то вылетим с траектории развития человечества, нам останется довольствоваться участью сырьевого придатка. А что будет, если ресурсы закончатся? Посмотрите на Сингапур. Там нет богатых природных ресурсов, тем не менее это одно из наиболее развитых государств в мире. Всё потому, что Ли Куан Ю ввёл правильный менеджмент и уделял особое внимание новым разработкам.

При этом в ЧелГУ много лет развивается целый ряд научных школ, направлений, которые сегодня находятся на передовой науки. Это, например, физика магнитных явлений, маломерная топология, медицинская физика — в том числе лазерная медицина, плазмоника, спинтроника, исследование медиакоммуникаций, дифференциальное исчисление, математическое моделирование — анализа мультисенсорных данных и даже финансовых рынков. Есть проекты в области искусственного интеллекта, промышленного интернета вещей, управления ресурсами личности и многие другие. Исследования проводят наши ведущие учёные, и их результаты — именно то, что определит в конечном итоге будущее нашей страны.

— Вы входите в состав международных научных групп. В науке есть ощущение перетягивания одеяла на себя, влияния политических процессов?

— Фундаментальная наука генерирует некое общее новое знание, которое возможно когда-то будет применено в прикладной науке. Как пример — то, что Жорес Алфёров разрабатывал в 60–70-е годы, нашло своё применение только после 2000-х годов. Его исследования не являются секретными, а вот разработки, сделанные на их основе, уже являются тайной.

Стоит ли ограждать себя от всего мира, чтобы заниматься фундаментальными разработками? Нет. Более того, нужно стараться всеми способами интегрироваться с зарубежными лабораториями. Наука вообще достаточно космополитична. Недавно открыли гравитационные волны, за это дали Нобелевскую премию. В статье, представляющей результаты этого удивительного открытия, больше ста соавторов, среди которых есть сотрудники физического факультета МГУ. Это значит, что открытие принадлежит всем, кто принимал участие в исследовании. Мы обмениваемся методами, подходами, знаниями, чтобы получить что-то новое. Дальше подключаются конструкторские бюро, предприятия, инженеры, но это уже не функции учёных.

— Вы работали параллельно в Южно-Уральском госуниверситете и Московском государственном институте стали и сплавов. Почему?

— Физика как наука является очень затратной областью, и научные исследования — это дорогой продукт. Того оборудования, которое есть в ЧелГУ, недостаточно для проведения комплексных исследований, приходится кооперироваться в группы, чтобы расширять возможности. Сейчас мы работаем над принципиально новым методом сжижения природного газа. Если объяснять просто — есть такой «Северный поток — 2», который тащит трубу, а есть такие способы доставки сжиженного природного газа, для которых не нужно прокладывать трубопровод через другие государства. Оборудование для его производства высокотехнологичное, очень дорогое и на территории России не производится. Мы же работаем над альтернативным способом производства сжиженного природного газа без применения этого оборудования. Исследование ведётся совместно с двумя научными организациями из Германии. Если мы докажем, что альтернативный способ есть, то наша страна получит технологическое преимущество, а Германия станет одним из самых серьёзных игроков на рынке Европы по углеводородам. Конечно, нужно понимать, что мы работаем лишь над способом производства сжиженного газа, а не над конкретной установкой.

Если говорить о вузовской кооперации, то учёные, преподаватели объединяются, чтобы получить доступ к оборудованию. К примеру, устройство для определения магнитных характеристик стоит 35 миллионов рублей. ЮУрГУ купил такую установку, в России их единицы.

— Ваше сотрудничество с другими вузами дало очередной повод говорить об объединении ЧелГУ с другими университетами. Перед вами стоит такая задача?

— Во главу угла всегда нужно ставить целесообразность проекта. Если задача объединения — уменьшение числа руководящих сотрудников, то, наверное, это не такая большая экономия и цель не оправдывает средства. Мы потеряем учебные заведения с их традициями. Другое дело, если вместе вузы смогут расширить образовательные возможности. Что касается ЧелГУ, то я убеждён, что он должен развиваться как самостоятельный университет.

— Как прошёл ваш первый рабочий день на посту ректора?

— В заботах. Я пришёл в 8 утра и ушёл в 10 вечера, хотя считаю, что задерживаться на работе — плохая практика. Хорошо, когда люди успевают сделать все дела в течение дня и не несут их домой. Это правильная организация времени. Конечно, есть авралы, но это больше исключение.

— У вас три сына. Они интересуются наукой?

— Да, три сына — 12 лет, 8 лет и 4 года. Дети интересуются всем, но этот интерес носит стихийный характер. Когда их направляешь, то они увлекаются темой. Когда я был в Америке, нашёл зуб мегалодона — много лет назад вымерла такая зверюга, она была метров 20 в длину и напоминала акулу. Один её зуб размером с руку. Я об этом рассказал старшему сыну, он заинтересовался, полез в интернет смотреть. У него получилось прямо научное исследование. Средний другой темой увлёкся, ему нравится собирать камни. Мы его постепенно знакомим с тем, что есть не просто синий, красный, чёрный камни, а они имеют своё название, разное происхождение. Младший пока наукой не интересуется, его больше волнует строительная техника (смеётся). Главное — расширить кругозор детей, а с интересами они потом определятся сами.

— Ваша жена тоже работает в ЧелГУ?

— Нет, она преподаёт в Южно-Уральском государственном институте искусств им. П. И. Чайковского. Благодаря ей я познакомился с интересными людьми — музыкантами. Здорово общаться не только с коллегами по цеху, но и представителями других сфер. Оказалось, что благодаря идеальному слуху музыкантов невозможно обмануть. Они сразу определяют фальшь. Очень полезное умение.