«Так жить нельзя»: родные погибших при обрушении дома в Магнитогорске просят сказать правду о взрыве

У дома на Карла Маркса, 164 в Магнитогорске больше не стоят десятки людей. В опустевшем дворе мерно работает техника, всё больше отдаляя друг от друга уцелевшие подъезды. Жизнь возвращается в привычное русло. Но не для всех.

Родные погибших и чудом спасшиеся жильцы продолжают прокручивать в голове события 31 декабря и искать ответы на главные вопросы: можно ли было спасти 39 человек и кто виноват в том, что их больше нет. Устав от молчания Следственного комитета, родственники сами начали звонить туда, но встретили глухую оборону. На просьбы назвать виновных во взрыве в Следственном комитете заявили: «Мы что, сейчас будем полемику с вами по телефону разводить? Ждите официального ответа».

Как даётся близким это ожидание и надеются ли они услышать правду — в материале 74.ru.

Утром 31 декабря в обрушившемся подъезде погибла семья Кремлёвых: 53-летний Андрей, 52-летняя Елена и их сыновья. Старшему Денису было 32 года, а младшему Дмитрию — 29 лет. Родные до сих пор не могут поверить, что больше никогда их не увидят.

Кремлёвы-старшие собирались отметить Новый год у матери Андрея, а сыновья — у друзей. Родные до последнего надеялись, что хоть кто-то из них остался жив, что Дениса и Дмитрия не было дома. Но из-под завалов достали всю семью.

— Андрей — родной дядя моего мужа, мы с ним очень близко общались, — рассказывает Юлия Лунькова. — 28 декабря у его матери был юбилей. Мы отмечали его на Банном. Потом все уехали, а мы с мужем остались там до утра 31 декабря. Вечером вся наша компания должна была встретиться за новогодним столом в Магнитогорске. Утром в вайбере нам прислали известие о случившемся, 20 минут — и мы были в городе. Это было в 8 утра. Все наши там были с 6:30. Мы до последнего надеялись, что кто-то из мальчишек остался у друзей.

Позже выяснилось, что Денис действительно накануне был в гостях. В два часа ночи он собрался домой, друг уговаривал его остаться, но молодой человек всё-таки уехал. На Карла Маркса, 164 он вернулся за три с половиной часа до взрыва.

— Семь лет Денис не жил с родителями, а за неделю до Нового года переехал обратно к ним. Андрей не хотел говорить, что он вернулся, чтобы не расстраивать бабушку, и рассказал об этом только мне, — вспоминает Юлия. — Поэтому сначала в списки пропавших подали имена Андрея, Елены и Дмитрия. А когда мы приехали на место, я сказала, что под завалами ещё и Денис может находиться.

По словам женщины, семья жила достаточно скромно, но всегда была готова прийти на помощь близким.

— У Андрея был грузовичок, и он выручал, по-моему, всех, если кому-то что-то надо было перевезти. Знакомые старались сунуть ему денег, а он говорил: «Ты что, меня не уважаешь?» Обижался. Помощь всегда была от чистого сердца. Я добрее людей, чем Андрей и тётя Лена, не встречала, — говорит Юлия. — Я его всегда звала по имени, а Лену называла тётей. Она настоящий эталон женщины. За шесть лет, что я их знаю, она даже голос на Андрея ни разу не повысила. Настолько она выдержанная женщина, семейная. Как муж сказал — так оно и будет.

Елена работала в магазине «Гостиный двор», продавала сумки. Андрей трудился на Магнитогорском металлургическом комбинате, а когда ушёл на пенсию, стал подрабатывать у друга — развозить по торговым точкам морепродукты.

— Андрей был заядлый рыбак и меня втянул. Я раньше ездила только летом, а он меня приучил рыбачить на льду. Только в ноябре мы с ним съездили на рыбалку раз пять, никакая погода нас не останавливала, — рассказывает родственница. — Прям дядька-дядька был, любимый. У меня есть родные дяди, мы с ними созваниваемся, на семейных мероприятиях встречаемся. Я их тоже люблю, но вот так, чтобы дружить... так мы только с Андреем общались.

Младший сын Дмитрий всегда жил с родителями. Рос спокойным домашним ребёнком. Любимым увлечением было перебирать машины в гараже.

Младший брат работал в пиццерии Sergey'S pizza. Начинал обычным развозчиком, а потом дослужился до должности креативного директора.

Осознание того, что семьи больше нет, к родным ещё не пришло. Матери Андрея и Елены плачут каждый день. Одной 78 лет, второй — 80, их здоровье едва выдерживает. Юлия не находит слов, чтобы объяснить, насколько им всем сейчас тяжело.

По её словам, большая часть людей в городе говорит, что это был теракт, остальные считают, что произошёл бытовой взрыв газа. До последнего женщине было всё равно, из-за чего это случилось. Она больше думала, что близких ей никто уже не вернёт. Но сейчас мысль о причинах ЧП начинает посещать всё чаще. В семье обсуждают обе версии, мнения расходятся.

— Почему людей не стало, почему взорвался газ, в какой квартире, кто в ней жил, почему газом не пахло, — перечисляет Юлия вопросы, которые каждый день задают себе родственники. — Такой взрыв... мне кажется, с вечера должно было газом пахнуть. У нас Денис возвращался в половине третьего. И что, он не почувствовал запах газа? Это как минимум странно. Моя свекровь несколько дней назад позвонила в Следственный комитет в Москву. Она спросила, когда дадут официальный ответ, из-за чего это случилось. На что ей ответили, что следствие ещё идёт. После этого ей пообещали выслать официальное письмо с результатами расследования. Она спросила: «Мы услышим правду?» А на том конце провода сказали: «Мы что, сейчас будем полемику с вами по телефону разводить? Ждите официального ответа». Свекровь положила трубку и сказала: «Понятно, правды мы не узнаем». Ну да, после таких слов и я бы так подумала.

Евгению и Любови Белоглазовым из седьмого подъезда удалось спастись. Но, несмотря на счастливый исход для себя и нескольких человек из соседних квартир, супругам до сих пор слишком тяжело вспоминать утро 31 декабря, они не готовы говорить о том дне. Историю о том, как Белоглазовым удалось выбраться из полуразрушенной квартиры, 74.ru рассказал их сын Станислав.

— Мама и папа заселились в дом на Карла Маркса, 164 в начале 1990-х. Мы жили на пятом этаже по правую руку от лифта, — рассказал Станислав. — Ровно за сутки до случившегося, в 6 утра 30 декабря, мы с братом уехали в Курган отмечать Новый год. А в 6:30 31-го мне позвонил товарищ, он в МЧС работает. Говорит: «Раз я до тебя дозвонился, значит, ты жив». Он сообщил, что взорвался дом, спросил, кто был в квартире, и сказал, чтобы я звонил родителям.

Когда братья услышали о взрыве, подумали, что пострадали одна-две квартиры. Фотографии обрушившегося дома повергли их в шок. Они не могли даже представить такой масштаб разрушений.

— Мы начали звонить родителям, первые 20 минут они не брали трубку. Оказалось, что в этот момент мама с папой перелазили через балкон в другую квартиру. Потом мама ответила, вся в слезах, говорит: «Мы сами-то живы, но все соседи умерли. Всех придавило, кто был по другую сторону от лифта».

Братья быстро собрали вещи и 600 километров преодолели за 4,5 часа. Пока ехали, им позвонили из уголовного розыска, уточнили, живы они или нет.

К моменту возвращения Станислава и Владислава родители были уже в штабе, развёрнутом в школе неподалёку. К дому никого не подпускали.

Отец потом рассказал сыновьям, что не спал до 5 утра. Шёл молодёжный чемпионат мира по хоккею, и он собирался его смотреть. Запаха газа мужчина не чувствовал. Потом Евгений заснул, и прогремел взрыв.

— Наша «двушка» — самая дальняя часть от взрыва в правой стороне. У нас только дверь вылетела и обрушилась часть входной группы. Всё, что стояло у барной стойки, всё попадало, — описывает Станислав. — У соседей в однокомнатной квартире всё рухнуло, в ней квартиранты жили. На их диван часть бетонных конструкций упала, мужчину ранило. И всё-таки им удалось выбраться и забежать к нашим родителям. Тогда тамбур ещё был на месте, и соседи из «трёшки» тоже смогли перейти в нашу квартиру. Было много пыли, дышать нечем, первые 20–30 минут стоял постоянный треск, шли обрушения. Насколько я понял, не сразу всё рухнуло. Родители и соседи боялись, они на балконе сломали окна и перелезли в восьмой подъезд.

Вместе с Евгением и Любовью Белоглазовыми спаслись восемь человек: они сами, двое квартирантов из однокомнатной квартиры, двое взрослых и двое детей из «трёшки».

Помимо жилья семья Белоглазовых лишилась машины. У Евгения была чёрная BMW, 30 декабря он оставил её под аркой. Всего, по словам Станислава, там было порядка шести парковочных мест. На ночь всю левую сторону всегда заставляли автомобилями, а правая была пуста — для проезда.

— Первые две-три ночи мы были у друзей. Потом пошли выплаты, и мы сняли жильё. Сейчас уже как-то легче. Но нам всё равно хотелось бы узнать причину произошедшего, — говорит Станислав. — Меня в Следственном комитете спросили, когда показания принимали, хотел бы я знать причину взрыва. Ну, конечно, хотел бы. В ответ я сказал следователю: «А вам бы не хотелось знать правду, если бы ваш дом взорвался и обвалился?»

Сын Белоглазовых рассуждает: взрыв в Шахтах прогремел позже, чем в Магнитогорске, — 14 января, но из-за чего это случилось, уже известно. Расследование там кажется Станиславу более прозрачным, чем установление причин произошедшего в его доме.

— Очень много вопросов пока остаётся, и не только у нас, а у многих в Магнитогорске, в том числе по взрыву маршрутки, — говорит он. — И ответ для горожан ясен давно, просто интересно, какая официальная версия будет. Если это взрыв бытового газа — всё понятно, а если это другая версия? Проморгали же, получается.

Годовалого Ваню Фокина отец зовёт «дядькой». Евгений считает, что сын его, несмотря на столь маленький возраст, — настоящий мужчина, который смог выжить под бетонными завалами в 30-градусный мороз. На днях папа встретил Ванечку и жену Ольгу, вернувшихся из московской клиники. Врачи дают благоприятные прогнозы на полное восстановление. Власти уже купили семье новую квартиру, но Фокиным этого мало. Они, как и остальные, ждут оглашения имён виновников взрыва.

— Смена 31 декабря была не моя — я долг отдавал, до этого мы подменивались с коллегой, — объясняет Евгений. — Жена с детьми в это время дома находилась. У нас было две комнаты: одна над аркой, а другая над магазином. Они над аркой спали, это их спасло. Во второй комнате я обычно спал. Если бы я в ту ночь дома был, не смог бы выбраться из-под завалов живым.

Старший сын Евгения, трёхгодовалый Дима, бывает, просыпается ночью. Вот и тогда под утро он попросил воды, они с Ольгой сходили на кухню и вернулись обратно. Легли, но уснуть не успели. После взрыва они упали в арку и успели вовремя отбежать.

Ольга позвонила мужу в 6 утра, сказала, что дом упал. Евгений сначала не понял, как десятиэтажка могла обрушиться. Подумал, что упали прогнившие перекрытия арки, а всё остальное на месте стоит.

Но Ольга продолжала: упал дом, младший сын Ваня остался под завалами. Первая мысль Евгения была о том, что ребёнок замёрзнет, на улице мороз.

В 7:30 мужчина был у подъезда. Когда он увидел всё своими глазами, надежды на спасение ребёнка растаяли.

1 января Евгений ложился спать с мыслями, как же всё-таки там Ваня. Утром он снова поехал к дому. К завалам никого не подпускали, но так как на нём была рабочая спецовка — фуфайка и валенки, — охрана приняла его за своего.

— В тот момент работал один погрузчик, остальные стояли в стороне, смотрели, — вспоминает Евгений. — Я подошёл к этой куче, начал разгребать показательно. Меня никто не одёрнул. Потом обратился к спасателям, сказал, что у меня там ребёнок находится, и показал место, где он может быть. Подошла бригада МЧС, поразбирали 15 минут, а потом начали работы со стороны двора. Сказали, что нельзя одновременно с двух сторон разгребать. Я уехал в штаб, а потом мне позвонили и сказали, что Ваньку нашли живого.

Семья рванула в больницу, но в приёмном покое их сначала расстроили. Сказали, что с Карла Маркса, 164 к ним привезли девочку. Путаница произошла из-за розовых носков, в которые был одет малыш. В коридор вынесли одежду, и Ольга её узнала.

Врачи сказали родителям, что нужно лететь в Москву. Можно было сопровождать вдвоём, но Евгений остался в Магнитогорске со старшим сыном. Он созванивался с женой каждый день до самой выписки.

Мужчина говорит, что вспоминать о тех событиях ему не тяжело. Но он считает, что забывать о них не стоит, и в первую очередь для того, чтобы сделать работу над ошибками.

— Я с первого дня понял, что дома больше нет. Ну, нет и нет, дали другой дом, Ванька живой, уже восстановился. Он дядька сильный, выбрался из такой передряги. Я вышел на работу, жизнь налаживается. Всё будет хорошо, — считает Евгений. — Но при этом я думаю, что надо было по-другому действовать: поставить тепловые пушки, как-то обогреть людей, раз холодина такая стояла. Могли бы больше народу спасти. Время было упущено. [Фрагмент текста удалён по просьбе Евгения Фокина].

Сразу после спасения Вани, вечером 1 января, Евгений Фокин рассказывал 74.ru, что он еще в первые часы пытался показать спасателям место, где лежит сын, но его не пускали через оцепление к завалу.

По словам Евгения, он знает вероятную причину взрыва, но озвучивать её публично всё-таки не решается.

— Я хочу услышать правду, но считаю, что ещё больше она нужна тем семьям, которые потеряли близких. Был взрыв в доме, в маршрутке. Нужно сопоставить всю эту пирамиду и сделать какие-то выводы. Кто был в маршрутке, кого там ликвидировали? Организаторов? Если это теракт, почему он не был предотвращён, почему у нас террористы гуляют по городу? Так жить нельзя, когда ты приходишь домой, а дома нет, и никто не виноват. Нужно назвать имена, кто к этому причастен.

16 января президент Владимир Путин поручил полностью расселить десятиэтажку. На эти цели из резервного фонда правительства России выделили полмиллиарда рублей. К концу января больше 500 жителей десятиэтажки на Карла Маркса, 164 получили выплаты на покупку недвижимости. Кроме того, 100 миллионов рублей направят из бюджета Челябинской области и 300 миллионов — из средств Магнитогорского меткомбината.

Несмотря на готовность властей оплатить переезд всем жителям взорвавшегося дома, не все планируют менять свои старые квартиры на новые. Мнения людей разделились.

Кто-то боится даже близко подходить к дому и вместе с детьми ходит к психологам, а кому-то, напротив, ничего не страшно. И если экспертиза покажет, что многоэтажка не аварийная, они будут рады в ней остаться. В числе вторых житель третьего подъезда Роман Поздняков.

В момент взрыва Роман вместе с матерью находился в Москве, в 4 утра его разбудил тревожный звонок.

— Друзья знали, что я уехал, но не знали, что с мамой. Они звонят, спрашивают, что с ней. А я ничего понять не могу спросонья, — рассказывает он. — Домой я вернулся 12 января. Увидел руины и даже не знаю, как описать свои чувства. Тяжесть была на душе. Я же тут вырос. Посмотрел фотографии погибших, вроде бы никого из них близко не знаю. Но, конечно, хотя бы раз встречал их во дворе.

Роман с матерью живут на четвёртом этаже. Из-за взрыва никаких изменений в квартире они не заметили. Трещины в стенах обнаружили его соседи у себя в квартирах и в подъезде. Рядом с ними поставили маячки.

— Периодически у нас умирают родственники, друзья, одноклассники, знакомые. Мы живём с осознанием этих потерь и продолжаем жить. Да, жалко людей из седьмого подъезда, нам без них стало пусто, но жизнь продолжается, — рассуждает Роман. — С этим домом связана моя история, моё взросление, моя реабилитация — я хожу плохо. Это моя берлога, и я не хочу из неё переезжать. Но, конечно, если экспертиза покажет, что дом аварийный, то мы съедем.

Магнитогорец изучил множество версий того, что могло произойти в их доме 31 декабря. Но он, как и все, хочет услышать мнение следствия.

— Есть разные версии, я читал и официальные источники, и журналистские расследования. Что произошло на самом деле? Я сомневаюсь, что кто-либо об этом когда-нибудь узнает, — делится своим скепсисом мужчина.

А вот семья Натальи (имя изменено по просьбе женщины. — Прим. ред.) из пятого подъезда, напротив, ждёт переезда. Она жила с сёстрами и мамой в этом доме со дня своего рождения. В момент взрыва Наталья вместе с мужем были в гостях, а в квартире находились мама и сёстры с детьми.

— Мама встала от непонятного шума. По её словам, было ощущение, будто КАМАЗ на полном ходу в кровать влетел. В окно выглянула — туман стоит, а дети даже не проснулись, — рассказывает женщина. — Потом участковые начали эвакуацию и объяснили, что произошло. Схватили вещи, первые попавшиеся документы, детей и уехали к нашей бабушке. Когда мы с мужем услышали о случившемся, первая мысль была одна — мы могли в один миг потерять всю семью. Было очень страшно. Потом мы стали писать, звонить знакомым из седьмого и восьмого подъездов, а их там немало. Все друзья живы. Нам с мужем, возможно, морально даже страшнее было, потому что именно в седьмом подъезде на третьем этаже мы снимали жильё до апреля 2018 года. Съехали оттуда, можно сказать, вынуждено, так как хозяин был не совсем адекватен. Хорошо, что съехали вовремя. И моя младшая сестра с ребёнком выше этажом жили в этом же подъезде.

Квартирный вопрос у семьи Натальи временно решён. Город оплатил им съёмное жильё на три месяца. Сейчас они ждут информацию о том, как будут выделять деньги на покупку новой квартиры.

— Мы написали предварительное заявление на расселение. После сноса седьмого и восьмого подъездов у многих соседей в квартирах и на балконах пошли трещины. Двери просели, стали шоркать об пол, входная дверь у соседей напротив не открывалась, еле в дом попали. Какова опасность этого всего, неизвестно, — продолжает женщина. — Пока же мы присматриваемся к другим квартирам. Менять район не хотим. Это, наверное, единственный в городе район, где рядом два детских сада, две школы, две поликлиники, остановки и торговые центры в шаговой доступности. Такой удобной инфраструктуры нигде нет больше.

Все эти трудности, по мнению Натальи, решаемы. Все целы — это самое главное. Она тоже отмечает, что при обсуждении причин взрыва магнитогорцы делятся на два лагеря.

— Версий ходит всего две в народе — теракт и газ. Мы с мужем склонны думать, что это всё-таки газ. Ну кто будет целенаправленно взрывать жилой дом? Есть масса людных мест. Хотели бы больше жертв — подорвали бы торговый центр или площадь, где в Новый год народ гуляет, катается на горках, — рассуждает она. — Конечно, знать хотелось бы истинную причину, а с другой стороны, чем это поможет? Мёртвых не воскресить. Легче не станет боль утраты от того, что мы будем знать причину. Ничего уже не исправить.

Взрыв в жилом доме Магнитогорска прогремел в 6 утра 31 декабря 2018 года. Обрушился целый подъезд многоэтажки, погибли 39 человек. Поздним вечером 1 января неподалеку от места трагедии взорвалась и сгорела маршрутка, в которой погибли трое мужчин. Родственников погибших в «Газели» допрашивают сотрудники ФСБ, в их домах идут обыски, там нашли запрещённую литературу. По данным источника 74.ru, эти два взрыва могут быть напрямую связаны. Однако Следственный комитет России отказывается как-либо комментировать происшествие с маршруткой, и до сих пор не озвучена причина взрыва в доме. Одновременно с выходом расследования 74.ru ответственность за взрыв в многоэтажке взял на себя ИГИЛ — запрещённая в России террористическая организация.

Все новости о трагедии в Магнитогорске и её последствиях — в материалах 74.ru.