«Второй раз болеют тяжелее»: челябинский эпидемиолог — о том, кто повторно рискует заразиться коронавирусом

Всю весну и лето многие прожили с убеждением, что заболевание ковидом обеспечивает сильный иммунитет против инфекции: если не вечный, то достаточный, чтобы дождаться массовой вакцинации в 2021 году. Но исследования иммунитета к COVID-19 дают не столь радужную картину, и вторая волна коронавируса принесла новые открытия — люди начали заболевать повторно. Мы расспросили заведующую эпидемиологическим отделом ГКБ № 1 Челябинска Наталью Уральшину о том, крепок ли иммунитет к ковиду и как болеют второй раз.

Случаи повторного заражения пока единичны, но фиксируют по всему миру:

— Мы слышим о них в США, Бельгии, Голландии, Гонконге, Эквадоре и так далее. И, конечно, в России, — говорит она. — Так, например, повторно заболел коронавирусом президент Тувы, но есть случаи и в других регионах.

Примеры повторного заболевания COVID-19 есть и в Челябинской области, о чём на этой неделе рассказала первый вице-губернатор Ирина Гехт. При этом второй раз болезнь часто идёт по иному сценарию: бывает легче, бывает тяжелее. Но откуда берутся повторные заражения? Многие ведь надеялись на коллективный иммунитет, а теперь получается, что можно заболеть и дважды, и трижды?

— Вопрос до конца не изучен, но в целом повторные заболевания делятся на две группы, — объясняет Наталья Уральшина. — Первая — это рецидивы, когда человек до конца не долечился. Вторая — повторные заражения. Сегодня имеет место и то, и другое.

Что касается рецидивов, Наталья Уральшина отмечает способность некоторых вирусов, включая ковид, проникать в клетку и «засыпать» там, чтобы переждать иммунный ответ.

— В любом случае рецидивы — это следствия пороков терапии, поэтому коронавирус нужно пролечивать так, как прописал врач, и весь курс проходить до конца, — говорит Наталья Уральшина.

Что касается повторных заражений, то пока это terra incognito. Множество исследований зачастую противоречат друг другу, а диапазон предполагаемого иммунитета от коронавируса простирается от нескольких месяцев до двух лет. Но какова картина, если обобщить исследования?

— Те, кто переболел легко или бессимптомно, вырабатывают низкий уровень иммуноглобулина G и могут заболеть повторно, — говорит специалист. — У людей, которые переносят заболевание клинически выраженно, поначалу появляется высокий защитный титр антител, но, к сожалению, если у них есть те или иные проблемы с иммунной системой, защитный титр может сравнительно быстро падать.

Насколько быстро? В этом вопросе сколько исследователей, столько мнений. Например, директор Санкт-Петербургского НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, академик РАН Арег Тотолян заявил, что пятая часть переболевших теряет антитела igG в течение двух месяцев, правда, касается это в основном лёгких «ковидников». Сотрудник Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины Александр Чепурнов ограничил возможный иммунитет сроком до полугода.

Исследования коронавирусного иммунитета начались ещё летом, и, например, в этой статье The Guardian приводятся данные измерения антител G у заболевших разной степени тяжести. Хотя все ситуации индивидуальны, заметна тенденция: уровень антител G достигает пика в среднем через пять недель после заболевания и потом начинает снижаться. Сейчас учёные в Англии склоняются к мысли, что длительного иммунитета от коронавируса нет. Но это не значит, что заразиться можно сразу же: в любом случае у людей, переболевших тяжело, обнаруживаются достаточные уровни антител, которые сохраняются неделями и месяцами — предметом спора является точный срок.

Иммуноглобулины igG (антитела G) — основные защитные молекулы, вырабатываемые при болезни. Они определяются анализом крови вместе с антителами igM (иногда и с igA). Их сочетание позволяет иммунологу определить фазу заболевания и сопротивляемость организма к повторным заражениям. К сожалению, уровень антител igG, при котором можно говорить о надёжной защите, пока не установлен. Обычно иммунологи считают достаточными значения 12–14 OE/мл, но так ли это — покажет практика. Уровни 1–2 OE/мл близки к погрешности, поэтому такие пациенты попадают в группу риска с точки зрения повторного заражения.

Кстати, сами по себе антитела G не являются полным синонимом иммунитета. Иммунитет — очень сложная система, обладающая в том числе памятью на угрозы. Например, В-лимфоциты могут хранить информацию о вирусах и при их повторном попадании обеспечивать быстрый выброс антител G нужной формы. Кроме В-лимфоцитов есть другие «злопамятные» клетки, например, Т-лимфоциты, отвечающие за приобретённый иммунитет. Поэтому вопрос формирования коронавирусной защиты пока не имеет чёткого ответа — нужно больше времени и больше примеров повторного заражения.

Наталья Уральшина отмечает и ещё одну неприятную особенность коронавируса:

— Уже доказано, что повторные заболевания в целом протекают более тяжело, потому что для COVID-19 характерен эффект антителозависимого усиления (ADE-эффект). Его обнаруживали и раньше, например, у вируса SARS, а особенно сильно он выражен при лихорадке Денге: первый раз ей болеют легко, второй раз рискуют умереть. То же самое происходит при заболевании COVID-19: вирус и выработанные ранее антитела как бы объединяются и борются против собственного иммунитета.

Вообще антитела G — это сложные молекулы, которые приклеиваются к вирусу, мешая проникновению в клетки, а ещё — обозначая его как мишень для поглощения фагоцитами. Так вот, при ADE-эффекте вирус идёт на уловку, провоцируя антитела «липнуть» на клетки самого организма, то есть разжигает гражданскую войну иммунитета.

Кроме прочего, вирус SARS-Cov-2, как и любой уважающий себя вирус, постепенно мутирует, что также увеличивает риск повторных заражений:

— Вирус изменяется генетически, и это может быть даже какая-то незначительная модификация, но её достаточно, чтобы заболеть повторно даже при наличии антител, а если добавить к этому ADE-эффект, есть риск более тяжёлого течения болезни, — говорит Наталья Уральшина.

Она отмечает и риск наложения COVID-19 на более привычные осенние заболевания, включая классические ОРВИ, грипп, аденовирусы и так далее.

— Такой коктейль может дать осложнённую форму заболевания, — уточняет наша собеседница.

Так всё-таки, есть ли долгосрочный иммунитет от коронавируса?

— Пока мысли очень разные: учёные разделились, и кто-то даёт срок от трёх месяцев, кто-то говорит — до двух лет. Это вопрос для дальнейших исследований, и чем больше повторных случаев будет изучено, тем больше наступит ясности. Тревожно то, что повторные случаи стали появляться повсеместно, а значит, даже переболевшим коронавирусом расслабляться нельзя: нужно защищать себя и других точно так же, как до болезни. Риски повторного заражения существуют.

Если иммунитет к COVID-19 окажется таким же краткосрочным, как для «мягких» типов коронавируса (они циркулируют среди нас постоянно), развалится и шведская концепция, которая предполагала создание коллективного иммунитета за счёт провоцирования заболеваемости ковидом. Удельная смертность в Швеции в пересчёте на население в десять раз выше, чем в соседней Финляндии, которая вводила ограничения. А главное, переболевшие шведы, судя по всему, не могут чувствовать себя в безопасности.

На что мы тогда надеемся? Получается, ковид будет с нами ещё долго?

— Препаратов, которые уничтожают вирусы, нет: есть только те, что приостанавливают их репликацию, — говорит Наталья Уральшина. — Поэтому вся надежда на вакцину, поступление которой мы ждём уже в начале будущего года.

Но если стойкий иммунитет к ковиду всё же не формируется, в чем тогда смысл вакцины?

— У переболевших людей может быть высокий титр иммуноглобулина G, но дело не в его абсолютном количестве, а в его стойкости со временем. И вакцина должна обеспечить устойчивость иммуноглобулина G в течение длительного периода — в этом основная разница иммунитета в сравнении с тем, что возникает после болезни.

Хорошо, а сколько времени займёт вакцинация? Допустим, в розовых мечтах, что 15 января в Челябинскую область пойдут вагоны с вакциной. Не растянется ли всё ещё на год или два?

— Нет, конечно: по опыту вакцинации от гриппа в этом году наших возможностей хватает, чтобы за два с половиной месяца привить 40% челябинцев. То есть при достаточном количество вакцин от ковида мы способны за три месяца обеспечить вакцинацию половины населения. Другое дело, будет ли количество вакцин сразу достаточным...

Поэтому пока советы эпидемиолога просты: сделайте всё возможное, чтобы спасти себя и окружающих.

— У некоторых людей, переболевших легко, есть такая бравада: мол, глядите, я болел на ногах и никаких последствий, — говорит на прощанье Наталья Уральшина. — Я отвечаю: хорошо, вы переболели легко. Но знайте, что вы могли заразить кого-то, кто умер из-за этого. И это — на вашей совести. Носите маски, даже если вы уже переболели. Это в интересах всех.

Одно из опасных последствий ковида — тромбоз. Мы разобрали с врачами, что это такое и как спастись.

Челябинцы, тяжело болевшие коронавирусом, рассказали нам о долгосрочных последствиях.

В Челябинске тем временем всё больше проблем возникает с госпитализацией больных, у которых выявлено значительное поражение лёгких.

Прививки от коронавируса пока получают только врачи.