Собаки мобилизованных и стаи в бору. Репортаж из очагов борьбы с нашествием псов на Челябинск

Тема бродячих собак не уходит из повестки 74.RU, и мы решили как следует погрузиться в нее. В этом материале мы постараемся отразить все ее аспекты: сначала сходим в городской бор, который напоминает контактный зоопарк, затем посмотрим новый государственный приют для бездомных псов, обсудим проблему с депутатом Госдумы, главным кинологом России, волонтерами и экоактивистами. А основной вопрос следующий: если закон разрешает ловить собак и отпускать обратно, реально ли сократить число бездомных псов?

Городской бор — самый известный из стихийных «питомников» Челябинска. Здесь живет несколько стай, которые периодически мигрируют, предпочитая кустистые места и по большей части избегая людей. Я фотографию их, но вдруг собаки срываются с места и бегут за темным внедорожником. Его владелица Ольга вот уже 10 лет ежедневно приезжает в городской бор кормить собак и знает их в лицо. Она, кстати, согласна, что в идеальном мире псам в бору не место, но на критику в свой адрес парирует:

— Некоторые говорят нам: «Вот зачем вы их кормите?» Я отвечаю: «Хорошо, давайте я не буду их кормить, они станут голодные и злые, уйдут в город в поисках еды, кому будет легче?»

Проблема уже оформилась, и Ольга настаивает, что она и ее соратники являются не ее первопричиной, а людьми, которые пытаются снизить ущерб для всех сторон, обеспечив собакам заботу и присмотр, в том числе активно занимаются стерилизацией и пристройством щенков. Это помогает и властям.

— К сожалению, власти и отловщики никак не могут наладить с нами нормальную работу, а мы ведь знаем здесь каждую собаку и можем подсказать, кого нужно ловить в первую очередь. Предыдущая фирма, которая занималась отловом, сначала выходила с нами на связь, а потом пропала: мол, деньги кончились. А новый отловщик, ИП Скородумов, вообще не отвечает, но если нужно, мы поможем ему.

Ольга кивает на собаку с переломанным ухом: она стерилизована, но потеряла бирку, а ее повторный отлов и операция может быть фатальной.

Ольга сетует, что в обществе и СМИ нагнетается паника, и люди идут в лес чуть ли не с дубинами, а порой натравливают домашних собак на бездомных. В последние два года происходят жестокие убийства псов, причем далеко не всегда результативные, из-за чего животное остается с тяжелыми травмами между жизнью и смертью: волонтеры лечат таких за свой счет.

— Да я не спорю: давайте уберем этих собак из бора, — восклицает Ольга. — Но ведь если не запретить людям выбрасывать животных, место этой стаи займет другая. Посмотрите на этих собак, они боятся человека, даже к вам близко не подходят. А что будет, если придет новая стая, еще не стерилизованная? Это тоже нужно понимать. Собаки охраняют свою территорию, поэтому пока здесь живут эти мирные псы, сюда не придут другие, агрессивные к человеку.

Она настаивает, что стерилизация и кастрация резко снижают риски нападения: кобели перестают драться за сук, самим сукам не приходится оборонять потомство.

Позиция Ольги и многих ее единомышленников понятна: если уж на уровне федеральных законов собак разрешено отпускать в городскую среду, жители должны учиться сосуществовать с ними, и агрессия здесь — путь явно тупиковый. На место убитых придут новые, и маховик раскрутится заново.

Наш журналист Дарья Дубровских собрала информацию в травмпунктах Челябинска, и оказалось, что за месяц в городе фиксируется 140 укусов, и это только случаи, когда пострадавшие обращаются к медикам (правда, тут примешивают укусы и домашних собак). А чтобы сбавить градус паники, оговоримся, что далеко не все бродячие псы опасны, а большинство боится людей.

С 2019 года отстрел и умерщвление собак в России запрещены, за исключением случаев тяжелой болезни животного. Основной метод борьбы с бездомными псами — ОСВВ, и в раскрывающемся ниже блоке мы напоминаем, откуда он взялся.

Описанная система ОСВВ применяется и в Челябинске: власти ежегодно объявляют конкурсы на отлов собак и работу с ними (стерилизация, вакцинация), причем до сих пор исполнителями являлись коммерческие структуры и волонтерские организации, приюты для животных. В Челябинске, кстати, довольно много приютов и людей, готовых заниматься животными, что является своеобразным активом города. Но нет хорошей координации разных участников процесса, а депутат Государственной думы Владимир Бурматов в принципе считает, что областные власти саботируют применение нового закона (ниже мы дадим ему слово).

В 2023-м на работу с бездомными животными в регионе выделено 42 миллиона рублей, что почти в полтора раза больше, чем год назад. Но главное, под Челябинском создан первый государственный приют для собак и кошек «Остров надежды» по аналогии с тем, что работает под Магнитогорском в Агаповке. Это филиал Сосновской ветстанции, который построили фактически в чистом поле напротив поселка Есаульский, недалеко от объездной дороги вокруг Челябинска.

Вообще приют рассчитан на 900 голов, из которых 600 — это собаки, остальное — кошки. Но последних заметно меньше, тем более их охотнее разбирают. Сейчас из 250 обитателей «Острова надежды» котов от силы три.

Здесь есть теплые и холодные клетки. Первые — это двухкомнатные «квартиры», разгороженные пополам: их наружная часть является зарешеченной клеткой, внутренняя заходит в здание и отапливается индивидуальной батареей.

Отловленная собака проводит в приюте 21 день. Половину этого срока она находится на карантине, после чего делаются операция по стерилизации или кастрации, прививки, а еще через 11 дней животное возвращают в тот же район, откуда забрали: так работает описанная выше система ОСВВ. Агрессивных псов оставляют на пожизненное содержание, равно как и собак, прибывших по предписанию полиции или других органов, то есть уже уличенных в «собачьих правонарушениях».

Приют не занимается отловом собак: в этом году контракт стоимостью 7 миллионов рублей на их поимку по результатам аукциона получил ИП Скородумов Е. А. (оставить заявку можно по телефону +7 931 106–67–65). Ранее предприниматель занимался тем же в Златоусте, и мнения любителей собак о его работе разошлись. Кто-то говорит, что к нему были вопросы, кто-то считает его вполне подходящим кандидатом. Мы попытались связаться с Евгением Скородумовым всеми способами, указанными на сайтах, но ответа пока не получили.

Начальник областного бюджетного учреждения «Сосновская ветстанция» Евгений Малявкин рассказывает, что порой отловщики привозят породистых собак, и ветеринары не спешат с ними работать. Если вы потеряли собаку, проверьте страничку приюта в соцсетях или позвоните по телефону +7 904 800–64–12. Но если домашняя собака попадается неоднократно (то есть хозяин отпускает ее на самовыгул), животное стерилизуют или кастрируют и только потом возвращают. О самовыгуле, кстати, отдельная история, но об этом ниже.

В приюте сидят не только бездомные собаки. Например, в первой клетке заточён очень нервный пучеглазый пес, хозяина которого отправили в колонию на такой срок, что собака, возможно, его и не дождется. На клетке написано: «Склонен к побегу».

Несколько ячеек занимают собаки мобилизованных, и на табличках у входа подписано имя владельца. Сотрудники приюта стараются ежедневно выгуливать всех собак, но хватит ли рук, когда будут заполнены 600 мест — вопрос. Пока приют занят менее чем наполовину.

Есть в приюте и «детский сад», где находятся щенки, которых везут группами по 6–9 братьев и сестер сразу. Это вскрывает корень проблемы: бездомные собаки сильнее всего распространяются из-за манеры безголовых владельцев выбрасывать щенков пачками. Многие специалисты требуют введения жесточайшей ответственности за подобное, потому что иначе не поможет и отстрел: вакантные места тут же займут «новобранцы».

Передача собак хозяевам — один из приоритетов любого приюта. Мне показывают целый выводок животных, которым повезло быть усыновленными оптом. Но Челябинску, пожалуй, не хватает масштабности подхода, потому что о возможности забрать проверенную собаку из приюта знают немногие, нет ярмарок под эгидой городских властей, нет удобного в пользовании единого каталога. Эту работу, видимо, еще предстоит сделать. Но ниже есть мнение профессионального кинолога об «усыновлении» бездомных собак: учитывайте и его тоже.

Заточение собаки переносят по-разному. Одни ведут себя мирно, едят и спят, радуясь, что их хотя бы временно избавили от мороза и необходимости бороться за пищу и территорию. Но рожденные на воле собаки часто нервничают и буквально прогрызают двери. Но в приюте они проводят в основном лишь три недели, а вот привыкать к неволе приходится тем, кто оказался «на пожизненном» за разного рода злодеяния.

Несложно посчитать, что при емкости 600 собак и 21-дневном сроке размещения предельные возможности приюта составляют более 10 тысяч собак в год, но в реальности, конечно, пропускная способность ниже: сами работники оценивают ее примерно в 3000 особей в год. Много это или мало? В одном Челябинске, по некоторым оценкам, несколько тысяч бродячих животных, а приют обеспечивает нужды сразу нескольких районов, в которые входят и довольно крупные города (Чебаркуль, Миасс, Копейск). А значит, рискнем предположить, при эффективном отлове заполнится он стремительно.

Но количественные показатели — это одна часть проблемы, их можно нарастить за счет финансирования и организации процесса. Главный вопрос в другом: а может ли такой запущенный в смысле животных город, как Челябинск, решить проблему методом ОСВВ? Ведь собаки возвращаются в городскую среду, а новые всё прибывают...

Депутат Госдумы Владимир Бурматов, известный как один из сторонников того самого закона № 498-ФЗ, рассказывает, что с момента внесения в нижнюю палату парламента в 2010 году он существенно изменился: теперь отловленных животных вовсе необязательно выпускать из приютов обратно в среду обитания, и регионам дано право оставлять их в приютах навсегда, заниматься их пристройством, запрещать «самовыгул», реализовывать льготные программы стерилизации и вводить дополнительные требования к содержанию животных. Правда, пользуются этими возможностями, по наблюдениям депутата, далеко не все регионы. Причины зачастую — в сложившихся коррупционных практиках.

— В Челябинской области в целом ряде муниципалитетов происходит саботаж исполнения закона, — убежден Владимир Бурматов. — Я проехал больше 60 регионов, и мне есть с чем сравнивать: множество субъектов РФ работают в рамках действующего закона, и там нет вала нападений бездомных собак. В качестве примера могу привести во многом похожую на наш регион Нижегородскую область, где просто взяли и начали исполнять закон буквально, за три года вдвое сократив поголовье бездомных собак и решив проблему с нападениями.

Владимир Бурматов подчеркивает, что в Нижнем Новгороде программа позволяет экономить средства, потому что, например, стерилизация домашних собак за госсчет обходится бюджету гораздо дешевле, чем последующий отлов потомства. И многие собаководы с удовольствием бы провели процедуру, если бы не денежные вопросы (цена услуги может достигать нескольких тысяч рублей).

— В Нижнем стремятся к 70%-й стерилизации домашних собак, а кроме этого, там действует очень мощная программа, позволяющая пристраивать по 1000 собак в год в добрые руки, действует социальная реклама, проводятся ярмарки пристройства, этим занимают волонтеры и очень успешно, — продолжает депутат.

Он отмечает, что в некоторых городах и районах Челябинской области звучат от чиновников призывы вернуть отстрел бездомных собак, но лейтмотив сугубо денежный.

— Понятно почему: раньше это была «распильная» коррупционная статья, и до принятия закона по всей стране на ней разворовывалось до двух миллиардов рублей ежегодно, — продолжает Владимир Бурматов. — Всегда на этой теме сидели компании, приближенные к главам, и всё это замечательно осваивалось, а теперь со стороны таких глав идет открытый, нарочитый саботаж исполнения закона: хочется вернуть старые схемы.

В чем именно выражается саботаж? Владимир Бурматов приводит примеры: беременные собаки с биркой на ухе (то есть вроде бы стерилизованные по документам, но по факту — нет), что, по его мнению, говорит об открытом воровстве. Отмечает он и низкую активность по пристройству приютских животных, хотя во многих регионах это направление поддерживается самими властями.

— Из приютов выпускают агрессивных животных, а в законе прямо прописаны такие ограничения и положена ответственность, — объясняет наш собеседник. — Такое животное может выйти из приюта, если кто-то пристроит его себе, а агрессивной собаке должно быть обеспечено дожитие в приюте. И важный момент: сегодня закон не предписывает обязательного выпуска собак в естественную среду, то есть у регионов есть возможность пожизненного содержания животных.

Кроме того, у регионов есть возможность принимать собственные нормативные акты, например, о запрете самовыгула собак. В среде специалистов это считается одним из корней проблемы, поскольку собаки на самовыгуле не только могут быть агрессивными (особенно если хозяева их забыли накормить), но и нагуливают потомство, которые везут потом в спальные районы городов, выбрасываются у магазинов, а щенки некрасивые — в промзонах. Другой проблемой являются так называемые «дачные собаки», которых берут на лето, а осенью выкидывают, чтобы не тащить в квартиру.

— У нас есть субъекты РФ, где принято решение о запрете самовыгула и введении региональных штрафов, но в Челябинской области, несмотря на то что у региона уже полгода есть такое право, работа над такими нормативными актами только начата, — говорит Владимир Бурматов.

Он добавляет, что вместе с другим депутатом Госдумы Павлом Крашенинниковым предложил поправки в КоАП РФ, и уже весной должны появиться штрафы в 30 тысяч рублей за выброшенных животных и до 200 тысяч — за случаи нападений животных на людей. При этом речь о причинении незначительного вреда, тогда за как нападения собак с тяжелыми последствиями предусмотрена уголовная ответственность, которую несет или владелец животного, или должностное лицо, не выполнившее полномочия по отлову.

— Наконец, нужна регистрация животных, потому что иначе мы никогда не закроем эту проблему, — продолжает депутат. — Но тут всё не только от нас зависит, и есть жесткая позиция правительства, что, например, свиней, коров, коз нужно поголовно регистрировать, а кошек и собак — нет, так что нам придется побороться.

Владимир Бурматов подчеркивает, что в Челябинской области действует множество хороших и эффективных частных (волонтерских) приютов для собак, которые тем не менее не получают поддержки от чиновников и не имеют муниципальных контрактов. Он же, напротив, предлагает поддерживать именно такие волонтерские приюты, а не строить новые за сотни миллионов рублей:

— Организаторы самых лучших волонтерских приютов — это обычные девчонки, которые часто начинают вообще без денег, существуют на привлеченные средства, пожертвования, и сегодня они по эффективности зачастую лучше, чем то, что строят муниципалитеты. И когда главы районов говорят, мол, на это нужны сотни миллионов, я говорю: «Сходите и посмотрите, как они вообще без единой бюджетной копейки работают».

В финале нашего разговора он еще раз уточняет, что у собаки, попавшей в приют, есть множество дальнейших траекторий: найти новых хозяев и быть пристроенной в добрые руки, пройти кинологический курс и стать служебной собакой, остаться в приюте на дожитие, быть переданной в частный приют, и лишь в отдельных случаях по решению ветеринара — вернуться в естественную среду.

— Беда в том, что практически ничего из этого не реализуется. А ведь регулирование численности безнадзорных животных — это такая же муниципальная функция, как ремонт дорог или, там, уборка улиц. Весь вопрос в эффективности, — добавляет Владимир Бурматов. — Я через свои соцсети пристраиваю больше сотни собак в год, это не бином Ньютона, у меня самого дома живет дворняга из приюта, инвалид, зовут ее Белка. В рамках региональной программы можно было бы делать в десятки раз больше.

Татьяна Порошина руководит известным в Челябинске приютом «БиМ», который живет за счет ее собственных средств и пожертвований. Хозяйка говорит, что на 300 «постояльцев» в месяц уходит порядка 400–500 тысяч рублей, из которых одна из главных статей расходов — это, конечно, еда. Но также деньги требуются на медикаменты, электричество, уборку вольеров и прочее. В 2022 году по известным причинам корма и препараты ощутимо подорожали, так что содержание стало дороже. Очень грубо можно прикинуть, что на одну собаку в год уходит примерно 18 тысяч рублей, а тысячи собак — 18 миллионов. В Челябинске, по грубым оценкам, тысячи бездомных псов, так что сумму можно увеличивать кратно. Эти цифры мы приводили просто для понимания того, в какие суммы может обойтись изоляция всего поголовья беглых собак. Часть из них разойдется по рукам, какие-то суммы можно собирать за счет пожертвований, но в любом случае счет идет на десятки миллионов рублей в год. Но, в конце концов, на благоустройство города тратится более миллиарда, так что это и вопрос приоритетов тоже.

Но сама Татьяна скептически смотрит на перспективу «пересажать» всех собак:

— Почему их нужно возвращать обратно в среду? — рассуждает она. — Потому что стайные собаки не будут содержаться в приютах, они будут разрывать клетки, убегать, их даже двухметровый забор не остановит. Они изорвут себе морду в кровь, но сбегут.

Руководитель «БиМа» убеждена, что проблему нужно решать с другого конца: принимать все меры, чтобы сами люди перестали плодить ненужных щенков и выбрасывать их. В качестве примера она приводит улицу Автодорожную в Челябинске, где в свое время сотрудники «БиМа» отловили и стерилизовали всех бездомных собак, но к ним добавились новые.

— То же самое мы делали в районе Хладокомбината, и там собаки перестали плодиться, а сейчас осталась лишь одна. Но на Автодорожной за месяц появилось 16 голов: люди едут из деревень, едут на заводы, по пути бросают щенков. Это какой-то бесконечный поток. Мы стерилизовали их кучами, но что толку? Везут — и выкидывают снова.

Татьяна считает необходимой жесткую, вплоть до уголовной, ответственность за выброс щенков и собак. С другой стороны, необходима работа с населением, воспитание ответственного отношения к животным, а также региональные программы бесплатной стерилизации. Наша собеседница подчеркивает, что очень часто самые агрессивные собаки — это как раз бывшие домашние.

В качестве примера Татьяна приводит Турцию, где удается контролировать поголовье бродячих собак и не допускать их агрессии в отношении людей.

— Да, программа ОСВВ рассчитана не на год-два, и при систематическом применении лет через пять за счет стерилизации и естественной убыли поголовье бродячих собак в Челябинске сократится, — убеждена она.

Впрочем, не все считают принятый сейчас подход идеальным, по крайней мере, для уральских широт. Президент Российской кинологической федерации Владимир Голубев говорит, что эффективность метода ОСВВ очень зависит от нюансов.

— Программы ОСВВ хорошо работают на замкнутой территории, где есть теплый климат и кормовая база, но Челябинск и Екатеринбург — это точно не теплые острова в океане, чтобы принять такой подход, — объясняет он. — Чтобы программа работала, нужен усиленный контроль и продуманная система, где каждый член цепочки ОСВВ понимает свою ответственность. Если отлов проводится выборочно, на улицах остается много фертильных сук и численность бездомных собак восстанавливается очень быстро, однако дальше не растет. Популяция восстановится до тех пределов, которые позволяют территория и наличие пищевого ресурса. Если изымать быстро и одномоментно более 80% бездомных собак, можно добиться их сокращения на улице.

Специалист уточняет, что естественным регулятором численности бездомных собак является наличие пищи и пригодных для проживания территорий. В центре той же Москвы их нет именно поэтому (а не только из-за раздутого столичного бюджета).

— Вот почему так важно не обустраивать будки и не подкармливать бездомных собак, — продолжает Владимир Голубев. — То, что большинству кажется добрым участием, на самом деле мнимая забота, которая очень часто оборачивается трагедией: увеличивается кормовая база, животные плодятся на ней, начинают считать территорию своей и защищать ее, что приводит к нападениям на людей. Это природа.

Владимир Голубев скептически смотрит и на перспективы одомашнивания бывших бродячих собак:

— Хотя ведется активная популяризация того, чтобы люди брали собак из притов, к этой теме нужно относиться очень серьезно. С одной стороны — это замечательный способ помочь бездомному псу обрести семью. С другой, есть множество сложностей, о которых потенциальные владельцы чаще всего не подозревают. Такие собаки — это не чистый лист бумаги. В их жизни была череда неприятных событий, предательство хозяина, голод, а возможно, и физическое насилие. Всё пережитое не могло не наложить определенного отпечатка на поведение. Собаки, не в первом поколении живущие на улице, уже одичали и совершенно не подходят для жизни с человеком в качестве компаньона.

Владимир Голубев добавляет, что есть собаководы, у которых живут прекрасно воспитанные приютские псы, но это зависит и от самой собаки, и от того, как владелец выстаивает свою жизнь с питомцем. Что касается дрессировки, то бродячие псы поддаются ей едва ли:

— У них отсутствуют социальные связи с человеком, и для ее передачи хозяину необходима большая и продолжительная работа со специалистом. Охраняют такие собаки только собственную еду, свое жизненное пространство и собственное тело. Именно поэтому случаются конфликты таких собак и новых владельцев. Если собака осталась без хозяина на короткий срок из-за жизненных обстоятельств (потерялась и скиталась, владелец умер и так далее), то эта ситуация отложит отпечаток на ее поведение, но решаема при помощи профессиональных инструкторов-дрессировщиков и терпеливого нового хозяина.

Владимир Голубев подчеркивает, что домашние собаки на улице, как правило, обречены на смерть, поскольку не приучены заботится о себе и добывать еду.

Я неохотно брался за тему бездомных собак, потому что у меня самого не сложилось позиции, на чьей я стороне. Стрелять? «Сажать на пожизненное»? Отпускать? У всех способов есть минусы и побочные эффекты. А еще есть поляризованное общество, в котором сторонники разных подходов готовы вцепиться друг в друга похлеще самих собак.

Но разговоры с нашими героями навели на две мысли. Во-первых, нужно исключить приток новых особей, и эта точно история не на год-два — здесь нужна целая стратегия на федеральном и региональном уровнях, а еще — более ответственное отношение самих людей к животным. Во-вторых, программа ОСВВ с оговоренными выше минусами всё же не бесполезна, но для ее реализации нужны скоординированные усилия властей, волонтеров и горожан. Одним словом, пора понять, что это общая проблема.

Год назад тему агрессивных собак подогрело жуткое происшествие в Коркино. Нападают на людей и породистые домашние собаки. Трагедии такого рода случаются и в благополучных районах Челябинска.