Чаепитие в таборе, закрытые кварталы, новостройки-муравейники. Топ-10 выпусков «В ЧЕрте города»

Территория Челябинска — около 53 тысяч гектаров. Это сопоставимо с размерами европейского княжества Андорра и гораздо больше, чем Лихтенштейн, Монако или Ватикан. Знаете наизусть, что будет дальше по тексту? Привыкли начинать понедельник с выпусков «В ЧЕрте города»? Наш проект уходит в отпуск! И мы решили вспомнить лучшие десять серий — их обязательно стоит прочитать, чтобы лучше узнать Челябинск.

Уходим в табор в поисках свободы

Самым читаемым выпуском «В ЧЕрте города» стала серия о жизни цыган. Одноэтажные строения из щитов и досок, принадлежащие табору, расположены недалеко от посёлка Шагол. Привычных адресов и нумерации там нет, поэтому провожатый встречал нас на въезде и провёл к дому барона — Юрия Бузовича Иваносова.

Дом, рассказывает нам Юрий Бузович, строил сам, печь для обогрева тоже собирал он. Электричество в посёлке есть, ТВ-сигнал тоже ловится отлично. Готовят женщины в таборе на газовой плите. Правда, для этого приходится постоянно покупать баллоны. Наладить быт цыганам в целом удалось, хоть и не сразу. На этом участке — возле Шагола — они живут с 1995 года.

— Наркотиками у нас никто не занимается, — улыбается барон. — Зачем нам проблемы? Мы же хотим жить цивилизованно. Закон не нарушаем, работаем. Женщины наши гадают, конечно. Но наши женщины ещё при царе гадали.

А ещё в таборе живут самые юные бабушки Челябинска. Жена барона по имени Лола бабушкой стала в 32 года, а её подруги — в 27–28 лет.

Исследуем самый закрытый квартал

Самым обсуждаемым выпуском проекта стала серия о городке чекистов — это квартал в самом центре Челябинска. Семь домов, ограниченных проспектом Ленина и Свердловским проспектом, улицами Красной и Сони Кривой. Селили здесь людей непростых — руководителей НКВД, секретарей облисполкома, а в военное время в этом месте проживали наркомы и члены правительства, прибывшие в Челябинск для запуска эвакуированных оборонных предприятий. О жизни в городке нам рассказала семья, живущая здесь с 1940-х годов.

— В 41-м году, когда война началась, мы эвакуировались с Украины, — вспоминает Светлана Павловна. — Мне тогда два года было всего. Первым жильём в городке, куда нас поселили, была трёхкомнатная квартира, в которой жили три семьи: первая комната — тётя Паша, в маленькой комнатке женщина из МВД, а мы — в северной.

Квартиру в городке семья получила благодаря отцу Светланы Павловны, но кем именно он работал, родители держали в строгом секрете.

— Мама до сих пор не может понять, где же он конкретно служил, в каком ведомстве, — рассказывает дочка Светланы Павловны Ольга. — Он [дед] вообще по этому поводу молчал, слова с него не вытянешь, ничего не рассказывал.

— Да, — подтверждает Светлана Павловна. — Напротив тётя Наташа и Юлька с Колей жили. Он был, это я хорошо знаю, кагэбэшник по железной дороге. А через стенку, с другого подъезда, там Ваня — тот тоже был кагэбэшник. Пропадал куда-то часто. Где он? Что он? Уехал в командировку. Это, похоже, были боевые офицеры. На кабинетных работников они не походили.

Городок чекистов для посторонних был закрыт с 1930-х и примерно до начала 1950-х годов. Между домами высились чугунные заборы, а войти на территорию можно было только через пропускной пункт с охранником. Что касается быта, то условия по тем временам были хорошими. Просторные комнаты, хозблок с ванной, туалетом и кухней. Отопление — печное: использовали уголь и дрова. Между домом на Свердловском проспекте и угловым на проспекте Ленина был угольный склад, который после перехода на газ снесли и построили на его месте клуб «Дзержинец». Внутри городка чекистов раньше показывали фильмы, были здесь и красивые фонтаны.

Ищем тайные ходы в доме облисполкома

Ещё одно здание с историей в центре города — дом облисполкома на площади Революции. Увидеть его можно на многих кадрах кинохроники и в газетных публикациях. Строить дом начали с боковых крыльев, их сдали летом 1937 года. А центральную часть, обращённую на площадь Революции, закончили уже в 1938-м.

Заселяли дом в основном сотрудниками облисполкома и обкома ВКП(б). И площадь некоторых квартир доходила до 160–200 квадратных метров. Предусмотрены были и комнаты для прислуги — за кухней, площадью примерно шесть метров.

— Рассказывали старожилы, что так называемые домработницы и следили, и стучали, и писали на хозяев. Потому что, если потом хозяев забирали, в качестве поощрения выделялось жильё, — вспоминает нынешний житель дома, журналист Сергей Белковский. — У этого дома, как и у дома на Набережной, есть и мрачные страницы.

В доме на площади рос Лев Гуров — вокалист ВИА «Ариэль», во время войны сюда расселяли артистов Малого театра, эвакуированного в Челябинск из Москвы. Здание было домом для спичрайтера Михаила Горбачёва — Николая Михайлова, разработчика авиационной брони Григория Зискина, основателя южноуральской школы дзюдо Хариса Юсупова, главного режиссёра, а затем художественного руководителя челябинского театра драмы Наума Орлова.

— У нас до этого квартира была на Энгельса, в экспериментальном доме, к Доватора ближе. Его пару раз раздевали, встречали хулиганы, — вспоминает вдова Наума Юрьевича Роза Орлова. — И когда приехали с гастролей, его пригласили в горком партии: «Наум Юрьевич, какие у вас вопросы?» А он говорит: «Мне бы с Энгельса переехать». Когда мы сюда пришли, в нашей квартире жили четыре семьи. Они просто молились, чтобы мы согласились. Орлов согласился, потому что театр напротив.

Кстати, рассказы о тайных ходах в дом на площади Революции оказались только легендами. Реальная история намного интереснее.

Не меньший интерес, чем исторические кварталы, вызвала и Тарасовка — самый известный микрорайон челябинской элиты. До конца 1980-х годов на месте посёлка были плодовые сады ОПХ «Садовое». Там выращивали малину, груши, яблоки. И только с 1992 года начали нарезать участки под застройку.

В закрытый посёлок нас пригласила Любовь Михайловна Баталова. Предприниматель, мама трёх дочерей и хозяйка дома в Тарасовке. В элитный посёлок семья переехала больше десяти лет назад, когда построила здесь дом.

— Изначально мы просто приехали смотреть дом. Я тогда даже не знала, что это Тарасовка, — вспоминает Любовь Михайловна. — Это муж у меня всё знает, а я обычная.

Самым известным жителем их улицы раньше был Михаил Юревич — депутат Госдумы, затем глава Челябинска, а после губернатор. Соседом, рассказывает Любовь Баталова, он был почти идеальным. Правда, у знакомых женщин вызывал просто сверхъестественный интерес.

— У меня огромный женский коллектив, и они изучили, когда футбол у Юревича. И в это время напрашивались на шашлыки. Говорили: «Любовь Михайловна, привяжите нас к ёлке — и запустите». Я говорю: «Я-то запущу, но не факт, что вы долетите», — смеётся Любовь Баталова. — А потом они начинали ходить по улице, знакомиться. Я говорю: «Вы в своём уме? С кем вы познакомились? Тут не ходят мужики по улице!»

Тоже хотите побродить по улицам Тарасовки и больше узнать о её жителях? Читайте выпуск проекта об этом посёлке.

Сворачиваем с главных улиц

Во время одной из прогулок по городу мы обнаружили в самом центре микромир — частный сектор 1940-х годов. О существовании малоэтажной застройки и Кордонных переулков рядом с проспектом Ленина знают далеко не все жители. От неиссякаемого потока людей и шума автомобилей домики отделяют 14-этажные белые «свечки».

— Мы сюда приехали в 1948-м. Дом ещё не был достроен, — рассказывает жительница Второго Кордонного переулка Валентина Жмак. — Мой дядя как ветеран войны получил разрешение на этот участок. Но так как он не смог финансово строительство поднять, пригласил своего брата — моего отца. И половинку этого дома ему продал. Это окраина тогда была. Там, где сейчас ЮУрГУ, была хорошая свалка. Мы, дети, ходили туда камешки, стёклышки собирать. Тут по Энтузиастов ходил поезд, паровоз — на крупозавод возил грузы.

Второй Кордонный переулок сохранить удалось почти полностью. А вот на двух остальных осталась буквально пара домов, да и их адаптируют под современные потребности. Так, в Третьем Кордонном переулке один из домов начали сдавать под офисы: часть помещений занимает типография, ещё часть — магазин табачных изделий.

По-новому открываем знакомые места

Кстати, центральным раньше считался и посёлок ЧГРЭС. Это сейчас микрорайон в начале улицы Российской ассоциируется с криминальными историями и неустроенностью. А в 1920–1960-х годах это был уникальный проект — соцгород, построенный рядом с электростанцией.

— Здесь, на ЧГРЭСе, раньше был самый такой район — элитным считался. Администрация здесь была, рядом с магазином, справа, — вспоминает жительница микрорайона Марина Балакина. — Муж у меня чуриловский. Он мне всегда говорил: «Я когда ехал на работу на трамвае, проезжал проспект Победы, и я так мечтал жену где-то тут найти. Проезжаю ЧГРЭС-район: зелёный такой, думаю: «Где-то бы отсюда жену мне найти». И вот надо же!

Для сотрудников ЧГРЭС в посёлке были созданы все условия: возвели дома, клуб, ясли и детский сад, школу, техникум, магазины и больницу. Встретить во дворах ЧГРЭСа можно и ещё один «памятник» прошлого — деревянные сараи для хозяйственных нужд. За каждой такой дверью — по несколько секций. Раньше жители хранили там то, что мешало бы в квартирах: велосипеды и самокаты, варенье и заготовки в банках.

Архитекторы уверены — посёлку ещё можно дать новую жизнь. Что они предлагают, читайте в выпуске проекта о ЧГРЭСе.

Находим жизнь в зоне отчуждения

А вот обнаружить жильцов на улице Ферросплавной мы никак не ожидали. Дома находятся в санитарной зоне ЧЭМК, и расселять их начали ещё в советское время. Пяти– и четырёхэтажки отдали под офисы, а частный сектор — под мастерские. Каково же было наше удивление, когда в расселённых зданиях мы нашли обычных людей.

— Мы тут уже шесть лет живём, — объясняет Анна Калинина. — Наш дом сгорел. На маневренное жильё не хватило одной бумажки. Потому что своими силами тушили, помогали соседи. Прописки есть у обеих, а жить негде. Знакомые посоветовали сюда — то, что можно и договориться. У меня тут муж работал на цементе, сюда поближе и переехали. У меня мама просто на очереди стоит, а тут снимаем.

— Муж мой покойный — хоккеист, его убили, — заявляет вдруг тётя Нина. — Давно, десять лет уже. Вот и мучаемся.

— А я думала, жёны хоккеистов в Майами живут, — шучу я.

— Ну конечно, — хохочет тётя Нина. — Мы что, в сказку попали? Только по телевизору могут такое показывать.

Кто разрешил женщинам и их соседям занять квартиру? Кому они платят коммуналку? И почему не боятся близости вредного производства? Все ответы — в нашем репортаже с улицы Ферросплавной.

В изоляции оказались и жители посёлка Шершнёвский каменный карьер — он находится в Челябинском городском бору. Его появление связывают с разработкой гранита, но производство давно закрыли, а дома остались.

— Дрова покупаем. Печное же отопление. В этом году мы брали две машины. Машину берёзовых дров и машину наших, сосновых, — рассказывает местный житель Сергей Боровинских.

— А вода? — уточняю я.

— У нас родник есть, но сейчас у многих людей есть скважины, — кивает Сергей на соседние дома.

— А канализация в посёлке есть?

— Нет. На улице все удобства, — качает он головой.

Соседи Сергея шутят: живём лучше всех, на свежем воздухе, но почему-то никто не завидует.

Исследуем новые микрорайоны

Впрочем, исследовали мы не только старые микрорайоны, но и новостройки. Одним из первых объектов стал «Академ Riverside». «Самый масштабный и ожидаемый строительный проект», «Современный подход к архитектуре», «Новый центр Челябинска» — так позиционировали его с самого начала. Но не все обещания застройщиков оказались выполнены.

— Нам, конечно, много обещали. Обещали закрытую территорию, всё там должно было быть. А то, что обещали, не исполнили. Закрытая территория — только в том микрорайоне, который самый первый, — вспоминает Андрей Пасынков.

В микрорайоне пока нет ни школы, не детского сада, ни благоустроенной набережной. Сквер на улице 40-летия Победы также пока не привели в порядок. А вот развитию индустрии красоты в «Академе» могут позавидовать другие районы.

Помимо «Академа», мы изучили жизнь на Тополинке и в соседнем с ней посёлке Шершни — там оказалось довольно уютно. А вот отсутствие благоустройства в Чурилово неприятно поразило — жители этого микрорайона достойны большего.

Планируем съёмки в кино

А в Ленинском районе, как выяснилось, можно снимать фильмы о советском времени. Там, на улице Энергетиков, практически нетронутой осталась застройка 1950-х. «Очень харизматичное место, как будто из фильма «Весна на Заречной улице»», — рассказывали нам читатели. И мы выяснили, что от СССР здесь осталась не только архитектура. Местные жители сохраняют и некоторые традиции.

— У нас знаете как? Картошку поехали садить, посадили — и столы выносили, гармошки, застолье — всё здесь, — рассказала нам жительница Ленинского района Галина Гунина. — Кто замуж вышел, у кого день рождения — всё здесь. Картошку выкопали — опять. Такие застолья были! Жили-то бедно. Но — тазик винегрета, селёдка, картошка, вот и всё. Дружно. Женщины там сидят, у нас, маленьких, свой угол. Очень дружно жили!

Хотите новыми глазами взглянуть на Челябинск? И побывать в тех районах, где никогда не были? Все выпуски проекта читайте по тегу «В ЧЕрте города».