Затопленное кладбище, бассейн в теплице и очереди в детсад. Исследуем Тополинку и её окрестности

Территория Челябинска занимает около 53 тысяч гектаров. Это сопоставимо с размерами европейского княжества Андорра и гораздо больше, чем Лихтенштейн, Монако или Ватикан. Многие из нас живут здесь с рождения и привыкли думать, что хорошо знаем свой город. Но так ли это на самом деле? На любом ли снимке вы узнаете Челябинск? И во всех ли районах бывали лично? Корреспонденты 74.ru помогут вам открыть город с новой стороны.

Тополиная аллея — один из самых молодых районов Челябинска. Застраиваться он начал в 2000-х годах и новыми домами продолжает прирастать до сих пор. А вот соседствуют новостройки с одним из самых старых посёлков города — Шершни были основаны во второй половине XVIII века. Как уживаются молодой микрорайон и казачье поселение? Какие дома в Шершнях скупали за девять миллионов? И откуда на Тополинку переселяются жители? Читайте и смотрите в новом выпуске проекта «В ЧЕрте города».

Тот, кто хоть раз, проезжая по плотине, сумел отвести взгляд от водной глади, наверняка замечал по другую сторону насыпи деревянные домики. С цветущими яблонями, с покрытыми мхом крышами. Там, внизу, и находится посёлок Шершни — и построен он задолго до появления водохранилища. Ещё в XVIII веке здесь появился казачий выселок Шерстнёва (в других источниках — Шершнёва). И имя, как водится, было дано в честь первопоселенца. Посёлок был достаточно крупным и богатым. В начале XIX века, как пишут в энциклопедии «Челябинск», здесь насчитывалось 17 дворов и 108 жителей, к 1866 году — 49 дворов и 280 жителей, имелась и своя раскольничья часовня. К началу XX века здесь же, в Шершнях, появилась школа и водяная мельница, а число жителей увеличилось почти до 300. А к 1997 году — до 2 тысяч 327 человек.

Светлана Немерчук в Шершни переехала в 1961 году, когда поступила в челябинское училище. Вместе с ней из Курганской области на берег реки Миасс перебрались и родители. Так семья здесь и осталась. Светлана через пару лет вышла замуж за соседа — супруг жил в доме напротив, хотя познакомились они не на улице.

— Мы же на танцы бегали. У нас тут клуб старый был, и мы на танцах познакомились, — вспоминает Светлана Михайловна. — Он здесь жил, в этом доме, а я — через дорогу. Когда поженились, за один год дом достроили и перешли сюда.

Тогда, в 1960-х, плотину только строили. Котлован начали рыть весной 1961-го, ещё через четыре года его начали заполнять водой. А в 1969-м формирование Шершнёвского водохранилища было окончено.

— Тут кладбище было чуть ниже, его убирали, — вспоминает Светлана Немерчук. — Какие-то могилы переносили, какие-то так затопило. Кладбище было между [посёлком] Западным и Шершнями, где сейчас вода. Потом уже облагораживали плотину, сначала там просто насыпь была. Муж у меня там работал, на плотине — на гидроузле. Дежурили, охраняли, видимо.

Сама Светлана Михайловна по этой насыпи каждый день ездила на работу в город. Однажды, вспоминает, чуть-чуть опоздала на автобус, а потом узнала, что с ним едва не случилась беда.

— На радиозаводе я работала. И автобус чуть не перевернулся с плотины. Там уже были бордюры сделаны, и утром полный автобус заехал за бордюрину и возле самого края встал. Ещё немного — и кувырком бы, но удержался, — рассказывает Светлана Немерчук. — Жутко, конечно. Обычно переполненные автобусы ходили, в городе же многие работали. И он у самой кромки остановился. Я как раз на работу поехала, а он перед нами ушёл, мы не успели. Чуть-чуть, немного бы — и он кувырком бы пошёл.

Это ЧП с автобусом на плотине не было последним. В 2012-м с дамбы на лёд упала маршрутка. В этот момент в салоне находились не меньше 10 человек. Все, к счастью, успели выбраться. Им помогали 21-летний студент Павел Рогожин и 33-летний челябинец Денис Чишков. А вот паводки посёлку за плотиной не угрожали ни разу, рассказывает Светлана.

— Раньше, допустим, яма была, и её не затапливало. А сейчас, видимо, всё равно грунтовые воды поднялись, и мы ею не пользуемся. Вода там стала появляться. И соседи тоже засыпали, — уточняет Светлана Михайловна. — А так-то сильных паводков у нас тут не было.

А вот внешний вид посёлка почти за 60 лет изменился заметно. Старый клуб, куда бегали в кино и на танцы, сгорел. А на месте старых домишек, построенных казаками, начали появляться роскошные особняки.

— Лет 15 назад тут начали скупать старенькие домики, — объясняет Светлана Немерчук. — Сначала земля дорогая была, а сейчас что-то заглохло. Допустим, дом у нас тут построен — с коричневой крышей. На его месте старый-старый раньше был дом, а земли соток шесть, так новый хозяин миллиона за три это всё купил. А на Степной улице у женщины огород — 12 соток, так ей девять миллионов давали даже. Она сначала не продала, а потом каялась, не могла продать. Девять миллионов! Она на них какую бы квартиру в городе купила? Конечно, она пожалела. А сейчас как-то меньше скупают.

Сама Светлана Михайловна из посёлка уехать никогда не стремилась. Здесь же, рядом, живёт одна из дочерей. С возрастом управляться с огородом становится сложнее, но переезжать в квартиру совсем не хочется.

— У меня огородик маленький, небольшой, и я цветами половину засаживаю, так мне жалко уезжать от цветочков своих, — смеётся Светлана Немерчук. — Тут ведь выйдешь в огород — всё своё. Никуда бежать не надо. У нас вода подведена в доме, отопление газовое. Туалет только на улице. А в новых домах-то, конечно, всё это дома. Тут сливные ямы в больших домах. Машину заказываешь — приезжают.

В огороде растёт всё, что нужно для жизни, — помидоры, огурцы, картошка, морковь. А специально для маленького внука на участке появилась земляника.

— Она до самого снега будет расти, — уточняет Светлана Михайловна. — Крупные-то прошли уже [ягоды], виктория. А земляника так и будет. Для правнука посадили! В этот раз прибежал, быстренько ведёрочко принёс с собой.

Правда, частью города Светлана Михайловна Шершни называет с натяжкой. Деревенского в местной жизни больше, чем городского.

— Какая мы часть города? Если дорог нет. Конечно, мы к городу относимся, Шершни относятся к городу, но какой тут город-то? Так, деревня, — качает головой пенсионерка. — Конечно, посёлок изменился. Вон какие дома настроили. Только мы свою улицу никак не можем облагородить. Сколько ни просим депутатов, чтобы нам дорогу сделали, нам никто ничего не делает. Ни свет не проводят по нашей улице, ни дорогу не делают. Пока выбираем — обещают, собрание соберут, как выбрали — всё, ничего. Вот одна наша улица по всем Шершням [такая]. И ведь улица-то большая! Там богатые всё заделали возле себя, а у нас здесь никому ничего не надо.

Один раз, конечно, на просьбы всё-таки откликнулись, признаёт Светлана Немерчук. Но ремонт сделали очень своеобразно.

— Привезли глину, в конце улицы ею засыпали [ямы], — вспоминает Светлана Михайловна. — Тут же её и размыло! Хоть бы щебёнки привезли, а не глину. Тут же дождь пошёл — и опять ямы кругом.

Жалуются пенсионеры и на то, что в посёлке закрыли медпункт.

— Посёлок-то большой, а медпункт убрали! Тут терапевт принимала, а сейчас перевели на Королёва. Все возмущались, все же старенькие. Кто-то может дойти, кто-то не может. У кого-то есть транспорт, у кого-то нет. У меня вот ноги болят, так мне не дойти до автобуса. До него минут 10 идти, может, чуть больше, — возмущается Светлана Немерчук. — Сначала говорили, что строить [медпункт] будут, потом — что в заводских домах откроют, а потом всё заглохло, и ничего не слышно. Перед выборами нам всё обещают, а потом выборы прошли — и всё, никому ничего не надо.

Закрытие медпункта после строительства новой поликлиники — не единственное влияние Тополинки и Благодатово на старый посёлок. После активного строительства домов по соседству большинство жителей Шершней стали отказываться и от домашнего скота.

— Раньше мы поросят держали, кур держали и корову. А сейчас нет. Видите, где сейчас пентхаусы, там мы коров пасли. И там, за деревней, где сейчас сады. Сейчас же застроено всё, никуда не вывести. Раньше в деревне многие держали скотину, а сейчас никто и не держит. Некуда водить, — объясняет Светлана Михайловна. — Там, где сейчас Тополинка, там у нас малина была, виктория, на Золотой горе была вишня, смородина, яблони — всё буквально было. А теперь дома.

Дом в посёлке Шершни присматривает себе и Михаил Савин. Он в посёлке прожил 30 лет, тут и родился. А потом уехал на Север.

— В школу я ходил в 148-ю. В ней я и отучился восемь лет. Там немецкий язык был, немецкий и английский на выбор. По половине класса. Я немецкий учил, — вспоминает Михаил. — Мы даже выступали на соревнованиях по немецкому языку, песни исполняли. Я учился, потом женился на северянке. И пришлось уехать в Сургут.

Кстати, с женой Михаил тоже познакомился в Шершнях — в местном клубе.

— У неё родственники тут живут, мы в техникуме [с ними] учились. Они её и позвали, — вспоминает Михаил. — 35 лет мы отработали на Севере, сейчас на пенсию вышли. Думаем переехать.

Родители Михаила в Шершнях прожили не меньше полувека, хотя родились в другом регионе — в Мордовии. В Челябинск переехали за лучшей жизнью.

— Здесь и бабушка жила, и братья-сёстры, все-все. Войну-то там они ещё были, потому что маманя рассказывала, как самолёты немецкие у них летали. Она с 1936 года сама, — рассказывает мужчина. — Завод здесь был — Челябинский опытно-механический. ЧОМЗ. Там ремонтировали сельхозоборудование. И отец, и мать работали там. Раньше весь посёлок на этом заводе и работал. Гидрострой ещё был, они плотину строили.

Завод, вспоминает Михаил, для Шершней очень долго был образующим предприятием. Для сотрудников строили дома, для их семей оплачивали секции.

— Футбол, хоккей, бассейн. От завода мы в бассейн ездили — где «Полёт», радиозавод. И взрослые, и дети ездили раз в неделю. Бесплатно было, завод оплачивал все мероприятия. Раньше же ничего не было за деньги, всё государственное, — вспоминает Михаил. — А летом нас возили за грибами, за ягодами. На автобус — и вперёд. Я сам ездил! Где Чебаркуль, где полигон сейчас танковый — там ягоды собирали.

С посёлком у Савиных связаны хорошие воспоминания, да и климат тут помягче, чем в Сургуте. Хотя свои особенности в посёлке всё-таки есть.

— Возле водохранилища яблони вымерзают. Здесь-то прохладнее. Как ветер — вся прохлада сюда спускается, — объясняет Михаил. — В основном яблони тут не выживают.

Высокие яблони в посёлке действительно вымерзают, но соседи Михаила — владельцы садовых участков — уверяют, что с водохранилищем это совсем не связано.

— Это [происходит] из-за близости грунтовых вод, — поправляет нас Александр Устинов. — Они не зависят от плотины. Просто здесь низина, пойма реки когда-то была. Это самое низкое место. Два метра — и уже грунтовые воды.

— Хотя у нас никогда сыро не бывает. Вот дожди идут — и у нас сухо всегда. Я прям поражаюсь. У нас грязи нет даже на грядках, — добавляет его супруга Валентина Агапова. — С 1995 года нас всего один раз залило. Один раз за 25 лет! Дожди шли летом сильные.

— Муж у меня такой, рукастый! Он, кстати, геолог у меня — берёт пробы под строительство дорог, — рассказывает нам Валентина Агапова. — Сейчас на пенсии, но его по-прежнему зовут работать. Он любит делать дороги, и вы посмотрите — у нас между грядками дорожки! У нас можно в тапочках ходить и полоть. Там чистота. Мне это так нравится! Сначала деревом сделал, но сорняки начали расти, и в этом году он залил [смесь] и камешками уложил. Приятно в этом саду работать.

Дорожки в этом саду — не единственная достопримечательность. Старый садовый домик семья превратила в крепкий особнячок, а территорию вокруг — в цветник и зоны отдыха. Валентина Агапова — наша коллега, много лет работает на радио. И без дачи рядом с Шершнями себя уже не представляет.

— Успеваю и на работе, и в огороде. И я такой кайф тут получаю! Солнце засветило — и этого достаточно для счастья. Непередаваемо. Я даже не понимаю людей, у которых нет дач. Говорят же, что лето — это маленькая жизнь, и это — отдельная жизнь моей жизни. И каждый год — особенный какой-то, — рассказывает Валентина. — В 1995 году купили эту дачу, причём у нашего же журналиста Занадворовой Натальи. Мне этот дом очень понравился! Он из панелей сделан, так-то невзрачный, но внутри, когда мы зашли, была винтовая лестница на второй этаж. И она меня покорила! Тем, что мало места занимает. Второй этаж был — чердак. Сейчас там мой муж всё переделал.

Вместо чердака на втором этаже устроили две спальни. Так что теперь в домике можно жить всё лето — и самим, и детям с внуками. К дачному сезону семья тщательно готовится. В феврале начинают высаживать первую рассаду.

— У меня дома в одной комнате семь метров лоджия и в другой — три метра. Десять метров лоджии. И всё там выращиваю, — рассказывает Валентина Агапова. — Половину огорода я посвятила цветам. И всегда немножко расстраиваюсь, что не то получилось, и каждый год корректирую. Лобелия, например, не многолетник, её надо рассадой высаживать. В феврале каждый год их надо высевать. Бегония — тоже. Мне неинтересны просто грядки. Мне нужны какие-то места отдыха. Очень нравится газоны стричь. Мы вырываем друг у друга [косилку]! Такая работа, она успокоительная какая-то, оздоровительная.

Именно любовь к красоте, улыбается журналист, их с мужем и объединила.

— У нас же всё не совсем обычно. Мы с первым мужем разошлись, с которым купили этот сад. А второй муж — Саша — был моим соседом, и он овдовел 10 лет назад. И, оказывается, я ему нравилась. Я не знала! И потом другой сосед, полковник, Василий Михайлович, сказал как-то: «Вы нравитесь одному человеку». Я ему говорю: «Василий Михайлович, я знаю, что вам нравлюсь, но вы женаты» — смеётся Валентина. — А он говорит: «Нет, я про другого человека. У него умерла жена». И вот мы сошлись — по рукам, можно сказать. Потому что он трудолюбивый, я трудолюбивая, любим красоту оба. Овощи у нас тоже растут, и много, я ношу их на радио, угощаю коллег, но для нас главное — красота какая-то.

— У нас гости приходят, и мы фонтан включаем. Вечером, знаете, как интересно? — рассказывает Валентина. — У нас тут раньше был пруд для водных лилий. Но потом мы решили, что для лилий многовато. Я увидела, что возле магазина сделали водопад, и придумала свой.

Воплощать все идеи помогает муж.

— Гриль-домик я придумала, водопад я придумала, — перечисляет Валентина. — Он если берётся, говорит: «Ну, на лето хватит». И делает за неделю, за две.

— Ну ладно, ладно, — поворачивается к ней Александр Павлович.

— Так быстро всё делает! Руки просто золотые, — продолжает супруга, несмотря на протесты.

— Ну, хватит, — смущается муж.

— Один на миллион человек! — резюмирует с улыбкой Валентина.

— Вот, сена накосили для куриц, — меняет тему Александр Павлович. — Им же на зиму компоста надо.

Куриц семья завела в этом году. Здесь же, на участке, поставили для них временный домик.

— Мой сын подарил мужу на день рождения двух курочек-несушек. И понеслось! Муж говорит: «А чего две? Мало». Мы поехали на птичий рынок, купили ещё трёх. И две старые начали нападать на новых. Он говорит: «Сейчас подмогу им купим», — смеётся Валентина. — Они тут целые бои куриные устраивали! И вот мы сейчас ждём первых яиц.

— Помирились со временем куры? — переспрашиваем мы.

— Да, — кивает Валентина. — Но всё равно у них там есть какая-то иерархия — как в тюрьме. У них есть старшина, который тёмненьких клюёт. Две тёмненькие, не такой масти, должны есть после того, как этот пахан наестся. Но ничего, это природа. Поначалу я отгоняла этих бандитов, а потом перестала. Вроде все живые.

Со временем курицы стали любимчиками всей семьи. Наблюдать за жизнью в вольере нравится даже внукам.

— Рубить их уже рука не поднимется, они стали родными. Внучки дали им имена. Знаю, что чёрненькая — Бриллиант, — уточняет Валентина.

Внуки на дачу тоже любят приезжать. Помимо куриц, здесь их ждёт немало развлечений. В жаркий день, например, можно плескаться в садовом бассейне.

— У нас сначала был открытый бассейн, но он пачкался. Всё равно с дороги пыль летит. И мы придумали такой — в теплице, — рассказывает Валентина. — Купили бассейн по размеру теплицы. И там так жарко! Дети купаются. У них сезон начинает раньше и заканчивает позже, чем у остальных. Бывает, уже 9 мая хорошая погода. И у меня день рождения 24 сентября, бывает, что мы купаемся в этом бассейне. Дети начинали ещё маленькими купаться, сейчас уже школьники. Они плавать учились в этом бассейне. Некогда же их куда-то водить. Они тут и научились — то брассом, то кролем. То дедушка с ними, то я.

Внуков в объединённой семье семеро. И занятие нужно найти каждому.

— Вот муж мольберт для внучки сделал. Они же все любят рисовать. А теперь выходит на природу и рисует, — показывает нам Валентина. — Она уже и цветочки рисовала с натуры.

Сейчас, в августе, работы на даче прибавилось. Пора делать заготовки на зиму.

— У нас мастерская под овощи. Тут вино домашнее стоит. Одно из смородины, другое из вишни. И заготовочки — ещё в доме половина. И это только начало, потому что помидоры только пошли, а самое вкусное — это огурцы с помидорами. Такие заготовки дети едят лучше всего, — рассказывает Валентина. — Потом ещё будет томатный сок, помидоры в собственном соку, потом кабачки. Кабачков можно пять кустов посадить — и их будет изобилие. У нас скважина. Вода очень чистая, хорошая, подогревается в баках. На кухне у меня электрический обогреватель, поэтому посуду мою тёпленькой водичкой.

Приезжать на дачу семья любит и зимой.

— Зимой муж чистит тропинки, я брожу тут, — мечтательно рассказывает Валентина Агапова. — У нас есть гриль-домик. Мы зимой тут собирались, делали шашлыки. Там стоит обогреватель, всё утеплено — и от мангала такое тепло! Здорово, когда холодно, здесь шашлыки [жарить]. Мы тут Новый год отмечали, венок вешали.

Разбить небольшой садик во дворе решила и семья Поздыревых, живущая на Тополинке. В новый микрорайон пенсионеры перебрались несколько лет назад. До этого жили в Казахстане, в небольшом посёлке Новоильиновка, но дочка перетянула за собой в Челябинск.

— Бабка тут огородик сделала на двоих, — улыбается Михаил Поздырев. — Цветочки в основном да помидоры первыми посадила. Помидоры вон даже висят, но пока зелёные. Там их штуки четыре. Третий год садим тут. У инженера выпросил решётку и загородку сделали.

К жизни в большом городе, признаёт Михаил Поздырев, приходится привыкать. Слишком уж шумно тут по сравнению с родным посёлком.

— Машины то тут, то там. Сейчас лето — там [окно] открыто, тут открыто. Всё слыхать, всё шумит, — рассказывает пенсионер. — Тут в основном перевал-база — одни приезжают, другие уезжают. Нас тут трое живёт на одной площадке постоянно, а ещё квартиру сдают постоянно. То одни, то другие. В одном подъезде — 40 квартир!

40 квартир в небольшом посёлке — это целая улица, а здесь всего один подъезд. Настоящий муравейник. Причём живут, рассказывает Михаил Ипполитович, в основном молодые семьи с детьми и на автомобилях. На них, видимо, и рассчитывали власти, когда делали разметку возле самого крупного местного магазина.

— Хороший район. Но к «Ленте» с какой стороны подойти? Пешеходного перехода нет ни одного, — качает головой пенсионер. — Выйдешь из двора, оглядываешься. А у меня ещё зрение плохое. Того и гляди собьют. Пешеходных переходов нет ни тут, ни там. Знаки стоят только на парковке, а перейти же улицу надо как-то.

Отмечают пенсионеры и ещё одну проблему — общественного транспорта на Тополиной аллее почти нет.

— Автобусы редко ходят. Проездной нам дали, а приходится на маршрутках ездить, — объясняет Михаил Ипполитович. — Ждёшь, ждёшь. Бывает, минут 40, да и час бывает. Тут ходит 31-й, 15-й и 16-й автобусы.

На ту же проблему жалуется и соседка Михаила Поздырева — баба Валя. Хотя она к решению подошла достаточно радикально — предпочитает ходить пешком. И даже бегать.

— Я бегаю. В войну научилась бегать. Хочешь жрать — иди, лови и собирай. Кто успел, тот и съел. И у меня эта привычка осталась. Не знаю, как муж терпел. Но потом и муж бегал со мной. Женился — и бегал, — рассказывает баба Валя. — А теперь со скандинавской палкой гуляю. Чуть до Кременкуля не дохожу я. Не боюсь никого! В этом году нет ягод, я обход делала. Только дальше, в сторону Еланчика, там есть. А так ягод обычно полно, здесь же питомник. Хозяев нет, но деревья есть. Грушевое поле тут есть. Меня просят: «Ну, поведи нас на грушевое поле». Нет, говорю, идите, собирайте в саду — у меня своя груша.

Кременкуль — не единственное направление для прогулок пенсионерки. Много лет она работала в Торговом центре, так что присмотреться к ассортименту магазинов любит и сейчас.

— На «Парковый-2» хожу, по магазинам пробегусь. Я же торговый работник, мне интересно, где какие цены, что есть, — объясняет баба Валя.

— Отличаются? — переспрашиваем мы.

— Конечно, отличаются, — кивает баба Валя. — Здесь дороже.

Массово застраивать район Тополиной аллеи начали в 2000-х годах. Но поначалу работы шли только на участках, примыкающих к нынешней Университетской Набережной. А из-за земель по другую сторону дороги власти Челябинска долго судились с НИИ картофелеводства и овощеводства. Разбирательства тянулись не один год, но в итоге Северо-Запад Челябинска прирос новыми микрорайонами.

— Этой части не было ещё 10 лет назад. Только тот кусочек был [ближе к Университетской Набережной], — вспоминает жительница Тополиной аллеи Анжела. — У нас, получается, крайний дом. Школа была, садик, аллейка маленькая.

До Тополиной аллеи Анжела жила недалеко от Теплотехнического института — на перекрёстке Кирова и проспекта Победы. Отличаются эти районы, смеётся челябинка, очень сильно.

— Новый район и старый район, — улыбается Анжела. — Конечно, они отличаются. Площадки детские там другие, тут занятий побольше. Там зато были садики и школы — возле каждого дома. А тут пока достроили эти садики! И то их там всё равно больше. Тут очереди, тяжело попасть в садик.

Детский сад на Тополиной аллее поначалу был один, сейчас их несколько. Но проблема с очередью никуда не исчезла, рассказывают местные мамы.

— «Какаду» раньше был платный, потом его муниципалитет выкупил. Но мы и в платный не попали, очередь была, — вспоминает Анжела. — Нам на Шершнях давали садик по очереди. Потом сюда перевелись — на последние два года.

С проблемой доступности детских садов столкнулась и Марина Койнова, причём дожидаться очереди, рассказывает челябинка, пришлось с обоими сыновьями:

— Садиков не хватает. Нам четыре года, и нам только сейчас дали садик. У меня были проблемы у первого ребёнка с садиком, и со вторым то же самое.

Причём со школой ситуация ненамного легче, рассказывает молодая мама. Учиться детям на Тополинке приходится в две смены.

— Школу сейчас построили на Сахарова, и это плюс. Разгрузили ту, что была. Плюс «Ньютон» — многие перевелись отсюда в «Ньютон», стало в школе посвободнее, — рассказывает Марина. — У нас [у сына] четвёртый класс, будет экзамен, и говорили, что первый и четвёртый классы будут учиться только в первую смену, потому что идёт нагрузка большая, надо готовиться. И, тем не менее нам поставили вторую смену — якобы много классов, не хватает мест. Тут из года в год девять первых классов! Хотя разгрузили школу вполовину. Тут сейчас 750 человек, а было под полторы тысячи. Я не знаю, как они вмещались.

Проблемой раньше был и поход к врачу. К узким специалистам приходилось ездить в центр — в основную поликлинику, а на Тополиной аллее работал только ФАП.

— Было такое маленькое здание, где коридор метр на метр, грубо говоря, и три кабинета. И мамы с детьми стояли, как селёдки, негде присесть, дети орали! У нас же спальный район, детей много — и мы там по два часа стояли, — вспоминает Марина. — А сейчас построили новую поликлинику — и мультики идут, и телевизоры есть, и просторные коридоры. Двухэтажная поликлиника! Детям нравится.

В целом, признаёт Марина, этот район ей нравится. В Челябинск семья перебралась из Алтайского края. Поначалу квартиру снимали в районе областной больницы, и там молодую маму очень смущали соседи.

— Там, конечно, одни наркоманы какие-то ходили. Несколько раз я уходила с детской площадки, потому что мужик бабу бил пьяный, потом ещё наркоман непонятный сидел и курил, пиво пил, — вспоминает Марина. — Там негде гулять! Я даже в сторону кольца ходила. И все площадки какие-то убитые. А здесь — на контрасте. Может, я там мало жила, может, мне просто так попалось. Но здесь я пять лет живу, и такого не попадалось.

— Муж здесь работал и везде ездил. И он мне говорил: «Марин, мне понравился этот район чисто визуально». Какие дома здесь, новый район, новые дома, — вспоминает жительница Тополинки. — Мы приехали — и мне тоже понравилось, что тут все дома яркие такие, а старые пятёрки — серые. И рядом лес, рядом водохранилище, даже воздух почище будет.

Планировки у домов действительно нетипичные и на любой вкус, признает Марина. У них, к примеру, площадь квартиры — 101 метр, но тут же, на площадке, есть и скромные полуторки.

— «Двушка» на одном этаже и «двушка» на другом [могут быть] разные. Даже в нашем доме. Сначала на этажах в одном порядке квартиры, а выше — в другом порядке квартиры, — объясняет Марина. — У них там общая дверь, а у нас нет общих коридоров.

Большой плюс каждого двора — хорошая детская площадка. Прогуляться мамочки с детьми любят и за пределы района.

— Буквально три дома — и лес, мы часто гуляем. Но в основном зимой, потому что летом я клещей боюсь, — признаётся Марина. — Что-то они стали какие-то непонятные, через раз энцефалитные. А если осень тёплая, клещей нет, то мы ходим. И зимой там всю дорогу мамочки с колясками гуляют. И с собаками гуляют. Мы часто туда на лыжах ходим с ребёнком.

В ЧЕрте города

Наш проект — о Челябинске и для челябинцев. И каждый понедельник 74.ru рассказывает вам об интересных локациях. Так, неделю назад проект был посвящён домам для силовиков — они есть практически в каждом районе. Мы узнали, как живётся рядом с сотрудниками полиции и Росгвардии, почему трещат по швам их квартиры и что делает маникюрный салон в зале бокса. Любителям ностальгировать по временам СССР был посвящён выпуск о Мебельном посёлке. Местная фабрика выпускала легендарные шкафы-стенки, иметь которые советские жители считали престижным. Больше сотни комментариев собрала статья об «Академе» — застройщики обещали создать там новый центр города, но не все их проекты по факту оказались выполнены.

Все выпуски проекта читайте по тэгу «В ЧЕрте города».