«Приходят патологоанатомы, дизайнеры, студенты»: челябинка открыла студию плетения дредов и афрокос

«Хватит работать на дядю», «Пора жить, а не горбатиться». Вам наверняка приходилось слышать эти фразы? Уйти из найма и открыть своё дело — в интернете или офлайне — сейчас тренд. Сколько денег нужно вложить в бизнес? Какую нишу выбрать? И за какое время выходишь в плюс? Об этом челябинцы, работающие в малом бизнесе, рассказывают в новом проекте 74.RU «Дело за малым». Герой нового выпуска — владелец «НЯК студии», где делают афропричёски, Кристина Черныш.

Встретиться с Кристиной Черныш мы договариваемся в её студии. Назвав адрес, она уточняет дорогу:

— Увидите вывеску парикмахерской, а сразу под ней — вход в цоколь. Там будет много дверей, вам нужна та, что с кошечкой.

На наше удивление тем, что вывески самой студии на входе нет, Кристина смеётся:

— Если мы напишем, что заплетаем дреды и афрокосы, то будем целый день не работать, а объяснять, что это такое.

Хозяйку студии мы застаём за работой — пританцовывая, она заплетает клиентке сенегальские косы.

— Я человек-оркестр, — улыбается Кристина. — Сама плету, сама танцую, сама пою.

Афропричёсками девушка занимается уже десять лет. Сначала работала на дому, год назад — осенью 2018 года — открыла свою студию, а начиналось всё с личного интереса.

— Я первый раз заплелась в 2009 году, и всё было настолько плохо, что я такая: «Пффф! Я сделаю лучше», — вспоминает Кристина. — Я летом заплеталась, мама бы по-другому не разрешила, она ползарплаты на это отдала!

— А долго пришлось её уговаривать? — уточняю я.

— Да, конечно. Очень долго! — кивает Кристина. — Потому что я из небогатой семьи, скажем честно, и те суммы, которые просили даже неквалифицированные, как я сейчас понимаю, люди, — это была большая часть зарплаты мамы или её половина. В 2009 году три с чем-то тысячи я отдала за всё вместе, и это было ужасно. Потом мне мама же через две недели расплетала это со слезами, распутывала колтуны, которые там нарастали. Это было жутко!

Тогда ей было всего 16, и она решила научиться заплетать дреды сама. Вот только школ или хотя бы учителей брейдинга в Челябинске ещё не было.

— Мы тренировались на себе. Нас было трое — Надя, Яна и Кристина. Собственно, [из первых букв имени получился] НЯК. Все ломают головы, а я раскрываю вам все карты, — рассказывает Кристина Черныш. — Нас было трое, и мы очень хотели дреды. На YouTube.com было два или три ролика, как это делать, и не было абсолютно никаких школ, никакой возможности обучиться и перенять опыт, не было Instagram, чтобы можно было найти кого-то, кто бы тоже делал. В общем, всё было довольно деревянно, и мы своими усилиями [учились]. Сначала пробовали всё это друг на друге, потом друг попросил, потом друг друга попросил. И в 2012-м мы уже пришли к тому, что ко мне приходили люди заплетаться и говорили: «Пожалуйста, сделайте группу во "ВКонтакте", чтобы вас искать было поудобнее». И я сделала.

Десять лет назад мастеров в Челябинске можно было пересчитать по пальцам, сегодня их не меньше 30 человек. По всей России — порядка 500. Топовые брейдеры, рассказывает Кристина, работают в Красноярске и Петербурге, но попасть к ним на обучение можно и в других городах. Только за год с небольшим Кристина вложила в своё обучение больше 140 тысяч. Сама она тоже иногда преподаёт. Если набирается небольшая группа, за два-три дня обучения можно заработать 50–70 тысяч. Это один из способов удержаться на плаву для опытного мастера.

— За последние два-три года очень сильно мы скакнули вверх, вперёд, в каких-то моментах обогнали даже афроамериканцев. В чем обогнали? Наверное, в подходе к своей работе больше всего. Очень много африканцев плетут на берегах морей, они плетут из некачественных материалов, они плетут на скорость. Они плетут в той технике, которая не подразумевает долготу или безопасность носки, — объясняет Кристина. — У нас сейчас плетение дредов, афрокос, ДЕ-дредов стремится к тому, чтобы это было легче, надёжнее и безопаснее для головы. Допустим, если в поле афрокос и дредов мы можем какое-то соревнование устроить с Америкой, то в поле ДЕ-дредов, комплектов Россия, я думаю, в топе по миру. Мария, например, у нас делает комплекты, которые в Словакию отправляются.

Мария — это сотрудница студии НЯК. Вместе с Кристиной она помогает разобраться в терминологии афропричёсок. Как выглядят дреды, все мы могли видеть у Децла. А как быть с остальным?

— Сенегальские косички — это косичка, сделанная из двух прядей, — терпеливо объясняют брейдеры. — ДЕ-дреды — это дреды, сделанные из канекалона (искусственных волос. — Прим. ред.), заранее заготовленные и потом уже вплетаемые человеку в голову. Выглядит это так, будто вашими волосами оплетают заготовку от основания, и она на этом держится. Афрокосы — по-английски Box braids — это косы, которые плетутся точечно на голове человека. Тут невозможно подготовиться. Можно подготовить переходы цветов, материал, но плетётся всё на голове непосредственно. Они бывают разных размеров — крупные, мелкие, но всё это афрокосы.

Канекалон, рассказывают нам челябинские брейдеры, — это сырьё для комплекта косичек. Производитель окрашивает его во все цвета радуги, а задача мастера — не просто взять готовую пачку, а вручную собрать комплект. Несколько из них висят тут же, в студии. Ждут хозяев.

— Красиво! Как у русалочки, — протягиваю я руки к одному из них.

— Я хотела Джокера… — чуть расстроенно удивляется Кристина.

Ну что уж там, по цветам и правда вылитый Джокер.

— Мы создаём переходы цветов, разные длины, толщину, фактуры — это всё делается вручную. Уже готовые цвета смешиваем, это определённая колористика, — рассуждает Кристина. — Изготовление одного комплекта может занимать часов 12, а если ты новичок, то и все 24. И думать, что ты за эти 24 часа получишь соответствующую оплату, очень глупо. У нас в России абсолютно не ценится ручной труд.

Создать комплект — это часть работы, подготовка, затем человека нужно ещё и заплести.

— Непосредственно с клиентом мы работаем ещё часов пять, — рассказывает Кристина.

— Это в среднем. А максимум? — уточняю я.

— Дня четыре, — пожимает плечами девушка. — Столько [с натуральными дредами] я как-то сидела.

— Но вы расставались, наверное? — переспрашиваю.

— Да, поспать, поесть, — смеётся наша героиня. — Я же говорю, те, кто думает, что на этом можно — ух! — деньги грести лопатой, ошибаются.

Одна упаковка на 200 граммов искусственных волос стоит в розничной продаже 600 рублей. Это только один оттенок, а чтобы работать, студии нужна вся палитра производителя. И таких производителей — не меньше десятка, ведь материалы отличаются и использоваться могут под разные форматы причёсок. Выходит, что открытие студии брейдинга — занятие недешёвое.

— По вложениям в первый год до полумиллиона точно надо будет, я думаю, — рассказывает Кристина. — Сюда входит стоимость обучения, аренда соответствующего помещения, оборудование, свет, материалы. Материалов можно заказать буквально на пять слотов, ящичков, тысяч на 30 спокойно. И это только одного производителя. Один барберский стул такого типа может тысяч 50-60 стоить. Есть, конечно, и попроще, но нужно же делать комфортно и для себя, и для клиента.

Стул для барбера, уточняет девушка, идеально подходит для брейдеров.

— Можно и на табуретке работать. Я раньше на кресле-мешке работала. Человек развалился и кайфовал себе сидел, но мне где-то было неудобно. Человеку удобно, мне — нет. У меня в какой-то момент появился приоритет, что и моё здоровье тут должно играть роль. Ты же то в полусогнутом состоянии, то как повезёт. Поэтому появился стул, — уточняет хозяйка НЯКа. — У меня больные колени, суставы на руках, спина. Я буквально стеклянный человек! Если бы я не занималась спортом, я бы уже давно, наверное, была похоронена за плинтусом.

Самый горячий сезон для брейдеров — лето. Если зимой запись идёт за пару недель, то летом — за месяц или даже полтора.

— Летом клиентов больше, потому что у людей афропричёски часто ассоциируются с тем, что можно куда-то в отпуск сгонять красивенькой, плюс у школьников каникулы. Все, кому запрещают выглядеть ярко, прибегают летом, потому что это их единственный шанс, — улыбается Кристина Черныш. — Много кому заплетаться не позволяет дресс-код на работе. Очень часто я сталкиваюсь с тем, что бедных детей терроризируют и не позволяют им какие-то косички. Просто заплести два брейда с канекалоном, если он яркого цвета. Вот у Марии так было.

— Да, я на день рождения заплела своему ребёнку две косички с канекалоном яркого цвета, и её не выпускали на перемену, — кивает второй брейдер.

— Понимаете? — возмущённо спрашивает меня Кристина.

— Обычного, натурального цвета косы — можно, пожалуйста, если яркие — всё, нельзя, — добавляет Мария. — Ещё есть немного предвзятое отношение, но мы с этим боремся.

— Да, мы с этим боремся, — поддерживает её Кристина. — Это не только призвание, но и миссия такая — показать, что заплетаться — это нормально, адекватно. Есть, допустим, такое впечатление, что натуральные дреды — это немытые хиппи, люди, живущие в пещерах. Но я могу сказать, что у меня натуральные (из своих волос. — Прим. ред.) дреды заплетают инженеры, работники химзаводов, такие люди, про которых не угадать, что они заплетутся. А ненатуральные (из канекалона. — Прим. ред.) заплетают вообще все! И патологоанатомы, и дизайнеры, и студенты приходят. Вообще все профессии у нас были. Программисты, журналисты…

— …работники скорой помощи, — подсказывает Мария.

— Да! Фельдшер скорой помощи был, — подтверждает Кристина. — Это всё исключительно от человека зависит, и, слава богу, эти люди есть.

— А патологоанатом тоже на время отпуска заплетала? — уточняю я.

— Она не патологоанатом, а судмедэксперт, — поправляет Кристина. — Она говорит: «Я же с людьми не работаю», так какая разница? Дресс-код у неё есть, она в халатике должна ходить, но заплела она нежно-розовые косы.

— У нас повара заплетались. Повар на работе просто под колпак прячет, — добавляет Мария.

— Да-да-да, если есть вещи, которые надо учитывать для профессии, то мы учитываем, — перебивает её Кристина. — Допустим, повару нужно не объёмную причёску, чтобы она залезала под колпак. И всё, ты подбираешь человеку то, что ему нужно, и он уходит счастливый.

Сами девушки тоже постоянно с афропричёсками. Это сейчас мы застали их в переходный период, когда предыдущее плетение снято, а новое ещё не сделано. Дреды и косы носятся около месяца, затем волосы отрастают, нагрузка на корни меняется, и причёску нужно снять. Примерно неделю после этого кожа головы должна отдохнуть.

— Это комфорт! Когда ты ходишь с афропричёской, у тебя нет таких проблем, как ежедневное мытьё, выпрямление, укладывание феном. Утром ты просто открыл глазки и уже прекрасен, — горячо рассказывает Кристина. — Это великолепное чувство! Я вот расплелась и весь месяц плююсь возле зеркала каждое утро: «Боже, опять с этим надо что-то делать?!» Это очень утомляет! После многих лет с косами это просто как наказание.

Кстати, голову обладатели афропричёсок вопреки стереотипам моют. Просто делать это можно не так часто, как обладателям обычных шевелюр. И ещё проборы надо обрабатывать антисептиком. В остальном — никаких ограничений.

— Я однажды заплела сенегалы девушке, она мне со дна морского прислала фото в маске, — рассказывает Кристина. — Главное, если это с отпуском связано, чтобы дата отпуска была чуть-чуть подальше от даты заплетения. Не так, что сегодня заплёлся, а завтра улетел. Есть всё-таки период привыкания головы. Почему? Потому что у каждого волоска есть своё природное направление роста, он в определённую сторону смотрит. А я укладываю так, как мне нужно, соответственно, пора фолликула открывается. Если в эту пору в первые несколько дней попадёт грязь, начнётся реакция, поэтому нужна полнейшая гигиена. И если мы только заплелись и нырнули в солёную воду, голова тебе скажет: «Ты что вообще творишь?! Безумная женщина!» Конечно, так делать нельзя.

— Заплетаться — это больно? — спрашиваю я.

— Мы плетём плотно, так, чтобы это сидело на голове. Кому-то натяжение может быть неприятно, но в последующем — нет, — объясняет Кристина. — Больно плести натуральные дреды, это да, это действительно больно. А безопасные они потому и безопасные, что это не больно и без последствий.

— Их снимаешь, и всё в порядке с волосами? — уточняю.

— Да, — кивает Кристина. — Если кто-то считает иначе, а часто так считают парикмахеры, так вот — я заплетаюсь с 2009 года, и моя шевелюра до сих пор великолепна.

Родные увлечение девушки афропричёсками приняли не сразу.

— Мама сначала — очень много лет — относилась к этому очень несерьёзно и считала: «Алло, Кристина! Ты ничего не добилась, к чему ты идёшь? Реально ты будешь в волосёшках всю жизнь копаться?» Но на дне рождения студии в октябре она за эти слова извинилась: «Ты молодец, всё хорошо, иди дальше». Конечно, сложно объяснять такие вещи, что копаться в головах у людей — это восторг, — рассуждает Кристина Черныш.

— Копаться в головах — это же больше для психолога, — переспрашиваю я.

— Извините, у нас смежная профессия! — смеётся девушка. — Бывает, люди приходят, полжизни тебе рассказывают тут за пять часов. И ты уже знаешь про всех дядь, тёть в седьмом колене. Я человек по природе общительный, и мне это по работе помогает.

Общительный в студии и главный питомец — змей Деймос, названный в честь спутника Марса.

— Ему семь лет, и у нас тут подневольная змеетерапия происходит, — рассказывает Кристина Черныш. — Все, кто приходит, говорят: «Я никогда не держал в руках змею! А можно?» — «Конечно, можно». И он добрячок, невозможно его бояться или что-то такое.

— Мы его тискаем, гладим, он так классно обнимается, — подтверждает Мария.

— Мария ему даже косы сделала — на резиночке зюзюшки маленькие, — смеётся хозяйка студии. — Почему бы нет? Он тоже тут вообще-то в теме, он наш главный критик.

— Даже критикует? — переспрашиваю я.

— Да, бывает, он может треском среагировать, — кивает Кристина. — Но если кто-то просит с ним потискаться, он может просто на руках свернуться калачиком и лежать, как котёночек, весь вечер. Такой он, дружище. Или может пошипеть на ушко на своём, змеином. Все фанаты Гарри Поттера в восторге.

В это время заканчивается работа над причёской клиентки, начинается фотосессия. А затем довольная обладательница сенегальских кос убегает из студии, поблагодарив Кристину на прощание:

— Ты фея!

Чаще всего, рассказывают девушки, люди в восторге от изменений внешности, особенно если впервые видят себя с афропричёской.

— У каждого своё восприятие прекрасного. Кому-то оранжевый нравится, а кому-то — серо-буро-малиновый. И ты делаешь то, что нравится человеку, — рассказывает Кристина. — У меня вот есть клиентка постоянная, мы всегда ей плетём яркое, выдери глаз. Одно другого ярче, с фактурой извернулись, ещё как-то. Тут новое попробовали, я ей пару дней назад заплела чёрно-белый сплит, и она пишет: «Ну нет, капец. Я не могу с этим ходить, давай я расплетусь, мы переделаем». Если человеку не подходит, он не станет с этим ходить.

— А зачем чёрно-белый?

— Как у Круэллы Де Виль (персонажа фильма «101 далматинец». — Прим. ред.) Вообще это красиво, — пожимает плечами Кристина. — Когда она предложила, я подумала: «Вау, вот это выбор!» Бывало и до слёз, и до истерик, и до хохота, и до расцеловывания: «О боже, это я?! Это я?!!» Видите, у всех свой уровень принятия, восприятия себя. Кто-то может меняться бесконечно: «О, и так прикольно». А кто-то ходит всю жизнь с одной стрижкой, с одним окрашиванием, но увидел [афропричёску], пришёл и заплелся. Для него это шаг в пропасть, в пустоту. Он не знает, что там будет и как там будет. Когда такие реакции искренние, конечно, ради этого стоит жить.

Кстати, заплетаться приходят не только дети и молодёжь. Возраст клиентов студии — от 3 лет до 56.

— У нас тут возле подъезда есть бабушки. Я той весной выбежала, и мне пришлось идти к ним, потому что там такси остановилось. И я подбежала в сенегалах, сейчас, думаю, они мне что-нибудь скажут. И они: «А что у тебя щиколотки голые?», — смеётся Кристина. — Конечно, кому-то сложно справиться с вниманием. Девочке, которой я заплела синие дреды, бабушка сказала: «Капец, это же столько денег! Вы могли курточку купить! Вы могли это сделать, это сделать — целый список».

— При этом моя бабушка, когда я заплела оранжевые косички, а ей было 70 с небольшим, сказала: «Ох ты! Клёво». При этом она тоже советской закалки, полжизни на ЧТЗ проработала и нормально отреагировала, — вспоминает Мария.

— Да это просто от человека зависит. Кто-то забывает иногда, что он был молодым и ему тоже этого всего хотелось. Он прожил всю жизнь в ограничениях и думает, что все теперь все должны прожить такую же жизнь, а время-то идёт, — рассуждает Кристина. — Никто теперь ничего не должен.

Дело за малым

«Дело за малым» — это новый проект 74.RU, в котором мы рассказываем истории челябинских бизнесменов. Об их успехах и неудачах, находках и лайфхаках. Хотите больше интересных материалов? Читайте репортаж о Сергее Куребеде, владельце кофейни Doza Coffee, и узнаете, почему корица и сиропы — звоночек, говорящий о попытках замаскировать плохой кофе. Хотите знать, как правильно выбирать и хранить сыр, есть ли в Челябинске «санкционка» и почему все любят камамбер и пармезан? Тогда читайте выпуск про Павла Ильина, владельца лавки «Сырный сомелье». А если хочется немного романтики, открывайте историю Дарьи Шамсутдиновой, хозяйки первого большого магазина мусульманской одежды «Арабика» в Челябинске.