«Я сразу сказала — жена его бросит»: что стало с челябинским медиком после наезда сотрудницы ФСБ

32-летний Илья Онянов чудом выжил в резонансной аварии, но стал инвалидом и сейчас заново учится делать простые вещи, например говорить или улыбаться. Это дается мужчине нелегко: ДТП подорвало не только его здоровье, но и семью — жена от медика отказалась, вся забота о нем легла на плечи матери. Несмотря на острую нехватку средств, женщина не стала заявлять гигантские иски к сбившей ее сына сотруднице ФСБ Марине Гладских — ограничилась компенсацией в 300 тысяч рублей. Этой суммы пострадавшему хватит от силы на полгода. Мы поговорили с его мамой и узнали, почему она так легко простила виновницу аварии и из-за чего готовится к новому суду.

«Всех узнаёт, но говорить не может»

С матерью Ильи Онянова мы встретились во дворе ее дома. Елена Корякина ненадолго выскочила из квартиры, пока с сыном занимался логопед. Женщина практически круглые сутки не отходит от сына и оставляет его под присмотром сиделки лишь четыре дня в неделю, когда уходит на работу. У Ильи есть жена и пятилетняя дочь. Но супруга, с которой он прожил в браке семь лет, его почти не навещает и не приводит к нему ребенка.

— Состояние у Ильи тяжелое, — рассказывает нам Елена. — У него очень тяжелая травма головы. Его восстанавливать и восстанавливать надо. Но раз такое произошло, что уж поделать? Теперь только его поднимать на ноги. И очень обидно, что с женой у него после стольких лет совместной жизни вот так вот теперь.

Елена работает продавцом в хлебном отделе. Небольшая зарплата полностью уходит на содержание пострадавшего сына. Только на реабилитацию Илье в месяц требуется около 50 тысяч рублей. Это расходы на логопеда, массажиста-реабилитолога и сиделку. А помимо них нужно еще тратиться на еду, лекарства, памперсы и другие средства гигиены.

Заниматься со специалистами Илье необходимо часто. Несколько раз в неделю к нему приходит логопед, ежедневно — массажист. Благодаря этому у челябинца наметился прогресс — он начал улыбаться, двигаться и узнавать окружающих.

— Сейчас он поправился после больницы. У него осмысленный взгляд стал. Он очень сильно старается, это видно. У него появилась сила, он у массажиста руку отбирает, — делится радостью Елена. — Раньше он никого не узнавал, даже брата. Он помнил детство, что есть мама, папа и маленький брат. А сейчас этот брат взрослый. Илья на него смотрел и понять не мог, кто это такой. Он родственников узнавал только тех, кого знал в детстве. Сейчас узнает всех. Единственное, что не может пока говорить. Он только звуки произносит, сейчас логопед с ним занимается. Мы можем с ним поговорить, он прекрасно всё понимает, только сказать ничего не может — он глазами «говорит». Кто приходит, говорит: «Здравствуйте, Илья». Он моргает: «Здравствуйте». Он сейчас всех узнает. Ему нужны новые эмоции. Он рад всем, кто к нему приходит. Ему нравится фотографии на моем телефоне смотреть. Мы с ним как с нормальным человеком насущные проблемы обсуждаем.

Из-за черепно-мозговой травмы одна сторона у Ильи парализована.

— Он улыбался на правую сторону, и глаз был закрыт частенько. А сейчас потихонечку у него лицо начало выравниваться. Как только он как следует откроет рот, начнем ему речь восстанавливать. Пока он только звуки может произносить. Но раз звуки идут, значит, как логопед говорит, и речь можно вернуть, — продолжает мама пострадавшего медика. — К нам каждый день ходит массажист. Я наняла его, еще когда мы в больнице лежали. За счет него Илья немного начал двигаться: может поднять левую ногу, передвинуть руку. Мы каждый день садим его. Сначала садили на пять минут, потом на десять, сейчас уже по 15–16 минут он сидит, чтобы шею держал и спина привыкала.

С аварии, после которой Илья Онянов стал инвалидом, прошло девять месяцев. Когда медика в коме привезли в реанимацию, его маме сказали готовиться к худшему — шансы выжить были невысоки. Но Илья выкарабкался и пришел в себя.

Мама Ильи вспоминает, что накануне аварии сын был сильно измотан — он трудился на двух работах и из-за усталости буквально спал на ходу. Но в том, что его сбила машина, Елена винит автомобилистку. К такому выводу она пришла, посмотрев видеозапись момента ДТП.

— Когда Илья пошел, у обочины стояла маршрутка. Илья посмотрел в ту сторону, откуда идут машины. Это было видно на записи камеры видеонаблюдения, мне у следователя ее показывали, — уточняет мама пострадавшего. — Илья остановился на краю дороги — идут машины. Он посмотрел [по сторонам], машины начали потихоньку притормаживать. Притормозила и маршрутка. Илья пошел — на одной полосе стояла маршрутка, на другой какая-то машина, и Гладских в этот карман между ними пролезла. Неслась, даже скорость не сбавляя.

Но зла на виновницу аварии Елена сейчас не держит. Говорит, что простила Гладских, еще когда сын был без сознания в больнице, — лишь бы она помогла поднять Илью на ноги. Из этих же соображений подписывали мировое соглашение о небольшой компенсации. Мать Ильи Онянова утверждает, что сотрудница ФСБ действительно раскаивается и помогает им, насколько может.

— Она, [Гладских], сказала, что не откажется от Ильи, пока он не встанет на ноги, и будет ему помогать. Она объясняет, что у нее у самой дети, и она боится [духовного] возмездия, — говорит нам Елена. — Пишут, что якобы нас запугали. Ничего такого! Кто там может запугать? Марина пришла к Илье в больницу. Она долго извинялась, стояла на коленях. Еще в больнице она начала нам помогать: памперсы, пеленки, всё, что нужно было. И она сразу сказала, что не оставит Илью без помощи, какой бы ни был исход суда. Я говорю: «Я лично могу простить, если ты мне действительно будешь помогать». Я и на суде это сказала. От того, что ее посадят, толку нет — ее и не посадят, у нее двое малолетних детей.

— Илье реальная помощь нужна. Помощь такую она мне только может дать. Так что не надо Гладских полоскать, ей и так тяжело — она наказала себя на всю жизнь. По этому поводу она прям очень переживает, мучается, всё время плачет, — рассказывает мама сбитого фельдшера. — Она ведь и правда очень старается [помогать]. Илье сейчас нужно лекарство, одна ампула которого стоит 2000 рублей. А их надо минимум пять. Я Марине сказала, она обещала купить, сколько понадобится. Из-за того, что Илья лежит, у него застои в легких. Марина нам купила ингалятор, привезла, чтобы ему легче дышать было. Она помогла найти нам логопеда. Если бы не она, я вообще не знаю, как бы я справлялась. 50 тысяч рублей мне только на специалистов надо ежемесячно! Мне нигде не взять таких денег. Конечно, я понимаю людей, которые пишут всякие злостные комментарии. Но они лежат на диване и не понимают, как это — поднимать такого больного человека на ноги.

Еще 300 тысяч рублей компенсации по соглашению сторон Гладских выплатила супруге Ильи Онянова. Мама медика утверждает, что на его лечение из этих денег не потратили ни копейки, несмотря на то, что Илья остро в них нуждается.

— Мне обидно, что жене Марина дала такую же сумму, как и мне. И жена ведь не помогает [Илье], я думаю, она вообще собирается подавать на развод, — возмущается мать пострадавшего медика. — Но это полбеды! Она не отдает ему документы, личные вещи — те, которые я ему дарила, с которыми он пришел в семью: печатку, очки, телефон. Мотивирует тем, что у него ничего нет. Семь лет они прожили [вместе], и он ничего не нажил, на двух работах работая? У Ильи есть машина, он на ней приехал к своей жене. Нам нужно ее продать — деньги нужны, чтобы его поднять. Но его жена сказала, что у него ничего нет, и тем более машины. Эта машина стоит на стоянке — там, где ее Илья перед аварией оставил. А жена не отдает ни его водительское удостоверение, ни документы на машину. Говорит, что Илья их потерял. Единственное, что она отдала, — это паспорт.

Проблемы у Елены Корякиной возникли не только с возвратом документов сына, но и с получением от его супруги бытовых мелочей.

— Я прошу жену Ильи принести его очки, он же смотрит телевизор. [Отвечает]: «Пригласи офтальмолога, пускай ему новые сделают». Я попросила отдать мне сим-карту Ильи. Она заявила, что не даст, потому что телефон ему покупала она и сим-карту со всеми его контактами она отдавать не собирается. Она всё говорит, что якобы у Ильи какие-то кредиты. На их погашение она у [обвиняемой] Марины и просила деньги. И непонятно, где страховая выплата за несчастный случай? Тоже у жены? — продолжает Елена.

Она говорит, что до ДТП проблем в отношениях с женой у Ильи не было, и недоумевает, почему невестка вдруг резко изменила к нему отношение.

— Жили нормально. Ездили по югам, ездили в Турцию. Он на двух работах работал, таскал ей эти деньги. Ей всё было мало, — утверждает Елена. — Как только это [ДТП] случилось с Ильей, я сразу сказала, что жена его бросит. Мне никто не верил. Я видела ее отношение, когда его только подняли из реанимации: «Я не буду с ним сидеть, мне некогда. Меня не волнует, кто из вас будет с ним сидеть». Как это так? Дома сидели с ним его тетка, мой брат, я. Мы менялись, ночами сидели рядом с ним, когда его нельзя было оставить — у него трубка стояла, он задыхался. Это же кошмар какой-то! Но я не думала, когда его жена выцыганила деньги у Марины [Гладских], что она вообще помогать не будет. Я вообще поражена этому! У Ильи же больничные выплаты идут. Где они? Она ни копейки ему не дала. А это ведь ему платили! Илье помощь реальная нужна. Гладских, кстати, очень долго от жены Ильи добивалась моего номера телефона. Та не давала его, видимо, чтобы побольше денег вытянуть. Потом уже следователь просто стал настаивать, чтобы жена Ильи дала мой номер. И тогда мы только связались с Гладских.

После выписки из больницы Илью сразу перевезли в квартиру матери. Елена говорит, что речи о том, кто будет за ним ухаживать, даже не шло — мол, жена сразу дала понять, что не собирается заниматься восстановлением пострадавшего супруга.

— Когда сказали, что Илью будут выписывать из больницы, я заказала сразу перевозку от кровати до кровати и позвонила его жене. Говорю, что завтра его выписывают. «И что?» Я спрашиваю: «Куда он поедет — к тебе или ко мне?» — «К тебе!» Всё, вопросов больше не было. Некогда ей заниматься этим, — вспоминает Елена Корякина. — Конечно, ситуацию с женой Илья сейчас понимает. Он поначалу сильно расстраивался, плакал. Жена приходит редко. Вот единственная, кому он еще ни разу не улыбнулся, это она. Ни разу! А она как назло это всё делает. Мне непонятно, что ей движет. Я говорю ему: «Иля, ну не надо расстраиваться. Давай отпустим эту ситуацию. Пускай идет, как идет. Наша задача с тобой — встать всем врагам назло. А всё остальное я сделаю. Ты не переживай».

Осенью мать Ильи официально оформила опеку над ним. Суд признал его недееспособным. По инвалидности мужчине назначили небольшую пенсию, половину из которой по закону могут высчитывать в счет алиментов на дочь.

Родные Ильи хотели бы, чтобы ему помогли встать на ноги в клинике «Реабилитация доктора Волковой» в Екатеринбурге. Там лечат студентку, пострадавшую в ДТП с участием Андрея Косилова, воспитанника «Трактора», сломавшего позвоночник на тренировке, жительницу Магнитогорска, упавшую со скалы в парке «Оленьи Ручьи». А еще в этом медцентре помогли восстановиться челябинцу, который после страшной аварии разучился говорить и есть. Но пока Елена Корякина может только предполагать, сколько же денег потребуется на реабилитацию Ильи и как долго семье придется на это копить. Впрочем, мать пострадавшего челябинца не отчаивается и подает сыну положительный пример.

— Я ему всегда говорю: «Иля, у нас с тобой всё будет хорошо. Ты мне веришь?» Он моргает: «Да». Я его всё равно поставлю на ноги. В любом случае. Хоть как. И он будет ходить. У нас запланировано, что к лету мы будем вставать уже на ноги, а летом папа приедет [из другого региона], и мы поедем к нему на свежий воздух, — рассказывает о планах мать Ильи Онянова.

Жена медика говорить с 74.RU о ситуации с ее мужем отказалась. Сначала она сослалась на занятость на работе, а после уточнения, когда ей можно перезвонить, ответила, что вообще не будет ничего обсуждать с журналистом.

— Мне не нужно звонить, я не буду с вами общаться. Вообще ни в какой форме. Я не общаюсь с журналистами, — отрезала супруга Ильи Онянова. — Пока я работаю. У меня нет времени.

Шансы через суд заставить жену Онянова вернуть документы малы, говорит юрист Александр Щербинин.

— Это вопрос, который в судебном порядке практически никак не решаем. Если супруга, например, заявит, что муж сам потерял документы, то никакой управы на нее нет. По большому счету можно, конечно, на нее написать заявление в полицию, в прокуратуру, что она незаконно удерживает документы. Но особо тут перспектив нет. Просто опекуну нужно получать дубликаты этих документов, — комментирует Александр Щербинин. — То, что касается имущества, то опекун может подать заявление в суд о расторжении брака и о разделе имущества. От того, что муж сейчас недееспособный, ситуация никак не меняется — всё то же самое: [имущество] делится пополам. По имуществу, которое было у него до брака, опекуну в процессе раздела необходимо будет доказать факт приобретения его до свадьбы.

Елена Корякина уже консультируется с юристами по этому поводу и готовит судебный иск к жене сына.

Авария, в которой пострадал Илья Онянов, произошла 22 мая 2020 года около 08:40 в «Парковом», напротив дома № 59 на улице Профессора Благих. Фельдшер скорой переходил дорогу к остановке по пути на работу, когда оказался под колесами Subaru. За рулем была 41-летняя сотрудница ФСБ Марина Гладских. В ежедневную сводку, которую обычно рассылает СМИ отдел пропаганды Госавтоинспекции, этот случай тогда не попал. О нем журналисты узнали гораздо позже, когда коллеги пострадавшего мужчины попытались поднять общественный резонанс, опасаясь, что дело могут замять.

В отношении Гладских возбудили уголовное дело по части 1 статьи 264 УК РФ (нарушение Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека). Санкция этой статьи предусматривает наказание от ограничения свободы, как в случае с бывшим вице-губернатором Андреем Косиловым, до двух лет лишения свободы с запретом садиться за руль до трех лет.

3 февраля Челябинский гарнизонный военный суд прекратил это уголовное дело в связи с примирением сторон. Марина Гладских отказалась прокомментировать это решение 74.RU сразу после заседания, объяснив, что руководство запретило ей разговаривать с представителями СМИ. В диалоге с матерью Ильи Онянова сотрудница ФСБ заявила, что не намерена прекращать помогать ему с лечением.

Но даже при отсутствии судимости решение о примирении сторон может поставить работу и стабильный доход Марины Гладских под угрозу. На сайте ФСБ говорится, что в соответствии с пунктом «в» статьи 16 федерального закона от 03.04.1995 № 40-ФЗ в ведомство не принимают людей, в отношении которых уголовное дело прекращено по нереабилитирующим основаниям. К ним относится и примирение сторон.

4 февраля 74.RU направил в ФСБ России официальный запрос с просьбой разъяснить, какая судьба теперь ждет их сотрудницу Марину Гладких из-за решения суда о прекращении ее уголовного дела за примирением сторон. Ответа на него мы до сих пор не получили.