А в лоб хулигану дадите? Задаем Текслеру неудобные вопросы о Норильске, промышленном лобби и ковиде

Разговор начинается на скорости 138 км/ч, которую на длинных прямиках развивает электропоезд «Ласточка», следующий из Челябинска в Магнитогорск. Скорость я вижу на табло над плечом Алексея Текслера, пока мы говорим о его предыдущей жизни.

Мы, редакция 74.RU, намеренно отказались от вопросов, которые обычно задают чиновникам на пресс-конференциях и формальных интервью: все эти цифры, планы, проценты — об этом вы узнаете в других материалах. В шустром поезде до Магнитки мы хотели услышать живое мнение губернатора о наболевшем: об экологии, ковиде, судьбе Челябинска, а заодно поделиться с ним собственным видением происходящего. Попутно хотелось раскрыть Алексея Текслера как человека, ведь, чего греха таить, в большинстве публичных выступлений мы видим преимущественно Текслера-чиновника. Он, кстати, ответил на все вопросы, кроме двух. Каких именно — расскажем ниже.

До 16 лет будущий губернатор жил в Челябинске недалеко от ЧМК, на котором работал его отец Леонид Азикович Текслер. Жил, кстати, на улице Приборостроителей под забором комбината, что накладывало свой отпечаток:

— Я мог по запаху различить коксохим и ряд других цехов, — вспоминает Алексей Текслер. — Хотя в то время на это не обращали внимания.

А я для разогрева беседы спрашиваю про вот этот снимок.

— Сейчас вы выглядите как человек педантичный и образованный. А на этом фото у вас довольно-таки лихой вид. Вы могли дать в лоб, скажем, хулигану?

Текслер смеется и отвечает максимально дипломатично:

— Любая студенческая жизнь включает элементы... Когда ты можешь себе что-то позволить. Мы все хотели бы учиться на чужих ошибках, но учимся на своих.

Ясно. Кто-то из норильских хулиганов получал от Текслера в лоб.

— Мне кажется, я был среднестатистическим человеком, поэтому бывало всякое, — продолжает он. — Но я очень серьезно относился к учебе, закончил вуз без единой четверки, с красным дипломом, и такое отношение в будущем мне очень помогло.

Кстати, в 1986 году его отец участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Будущему губернатору тогда было 13 лет.

— Вы знали в тот момент, куда направляют отца?

— Он был военным химиком, и в начале мая 1986 года пришла повестка из военкомата. Он ушел утром, а когда вечером мама вернулась с работы, а я — из школы, на столе лежала записка: отец сообщал, что его призвали на военные сборы, — вспоминает губернатор. — Никакого Чернобыля в записке не упоминалось, и лишь когда он вернулся в июне, мы узнали, что он месяц работал на месте взрыва, причем в самой опасной зоне — на крыше четвертого реактора Чернобыльской АЭС. Он вызывался добровольцем и был награжден орденом Мужества.

Спустя три года отцу Алексея Текслера предложили работу на Севере, в Норильске, на фоне которого Челябинск — город почти курортный. Норильск расположен на 300 км севернее полярного круга, средняя температура января — минус 44 градуса, а солнце в эти дни не восходит вообще (но это не вина чиновников). А еще у Норильска отсутствует сухопутная связь с большой землей.

— Не страшно было туда ехать?

— Я приехал 17 июня 1989 года. В Норильске лежал снег и люди ходили в зимних шапках, а я был налегке — хорошо, что отец, уехавший на месяц раньше, привез к самолету теплые вещи. Но нет, в 16 лет было нестрашно. Ну да, там бывает полярная ночь, но я относился к этому спокойно. Сам Норильск поражал количеством света: освещение было на порядок лучше, чем в среднестатистическом городе. В конце 80-х наступали времена дефицита, но у Норильска тогда таких проблем не было — они появились позже. Родители не хотели оставлять меня в Челябинске, но, думаю, если бы я настоял, мог бы учиться здесь. Просто вызов казался интересным: я поехал на Север, так сказать, с открытым забралом, чтобы изменить свою жизнь. И не жалею.

Я спрашиваю об экологии Норильска: у меня сложилось впечатление, что ситуация плюс-минус напоминает наш Карабаш. Это первый вопрос, от ответа на который губернатор корректно уходит:

— Не думаю, что мы должны обсуждать тему Норильска. Я прожил там 20 лет и знаю, что комбинат занимается экологией.

Ну окей. Тогда поговорим о Норильске как о городе, в котором Алексей Текслер сформировался как управленец. Сам губернатор считает, что большую пользу ему принес Норильский индустриальный институт, где он учился по специальности «экономика и управление в металлургии».

— В то время и предприятие, и институт были государственными и работали по системе «завод-втуз»: начиная с третьего курса мы месяц учились, а месяц работали на комбинате, то есть к выпуску имели уже по три года стажа, — объясняет губернатор. — Я был техником экономической службы агломерационной фабрики — сводил цифры, которые поступали от разных подразделений, в единый отчет. По сути — обычная работа экономиста.

В Норильске сложилась благоприятная для карьерного роста среда, потому что специалисты, отработав срок, уезжали, способствуя интенсивной ротации кадров.

— Я думаю, что хорошо проявил себя во время практики, поэтому через три месяца после выпуска из института возглавил бухгалтерию крупного подразделения, с чего и началась моя управленческая стезя, — продолжает глава региона. — А дальше уже шел обычный карьерный рост: добиваешься определенных целей, тебя замечают, предлагают новую ступень и так далее.

В последующие годы Алексей Текслер возглавлял разные подразделения «Норникеля», включая и сам комбинат, год работал главой администрации Норильска, руководил несколькими добывающими компаниями в Казахстане и Красноярске, был председателем совета директоров «Башнефти». Качественно новый этап начался в 2013 году, когда Текслер стал заместителем министра топливно-энергетического комплекса Александра Новака. Тот разглядел Текслера еще во время совместной работы в Норильске.

Заводы vs IT

Я перечисляю губернатору плюсы, которые назвали мне люди, когда я спрашивал их о Текслере-управленце: молодой, со свежим взглядом, не замаран местными делами, имеет опыт в экономике, металлургии и добывающей промышленности. Затем перехожу к скепсису, который формулируется примерно так: может ли Алексей Текслер, всю жизнь связанный с добывающей промышленностью, металлургией и энергетикой, вывести Челябинскую область из пике, в которое она попала из-за чрезмерного увлечения добывающей промышленностью, металлургией и энергетикой? Экологический торг со сталеварами — дело нужное, но может ли Текслер предложить области что-то сверх того? Нет выходит ли так, что пчелы против меда? Я конкретизирую:

— У многих такое мнение: даже если Текслер работает хорошо, он работает в рамках той парадигмы, которая изначально приводит челябинцев в уныние: заводы, шахты, карьеры — и всё к этому сводится. Ну почище завод будет — но всё равно завод. Что вы на это скажете?

— А что же теперь, закрыть заводы? — спрашивает он с вызовом.

— Нет, я же не сказал — закрыть. Вопрос: что кроме них?

— Работая в правительстве, я как-то был с делегацией в Хельсинки, и мы поехали на мусоросжигательный завод, который расположен в самом центре города и работает абсолютно незаметно: ни запаха, ни выхлопа, ни смога...

На мой взгляд, этот пример — опять же из парадигмы, в которой словно бы нет ничего, кроме промышленности, мусорных полигонов и предприятий с душком или без него. И пусть работа с ними крайне важна (мы еще поговорим), но городу, чтобы жить в XXI веке и привлекать людей, нужно что-то еще. У нас есть физико-математический лицей № 31, который делает «заготовки» нобелевских лауреатов, но многие ли из них реализуются в Челябинске? Да почти никто.

Алексей Текслер, уловив мои мысли, рассказывает про свой план избавления Челябинска от имиджа города-завода. Он говорит про новый образовательный центр мирового уровня, где будут проекты, посвященные искусственному интеллекту (ИИ).

— Мы плотно работаем с IT-компаниями, например нашли место под новый IT-квартал, где будут базироваться компании такой направленности. А в следующем году проведем губернаторскую олимпиаду по программированию, — говорит собеседник. — Я поставил задачу, чтобы у нас в регионе развивалась подобная компетенция, чтобы мы готовили специалистов для всей страны, например, в области кибербезопасности. И мы начали эту работу с ЮУрГУ.

Из уже запущенного — завод по производству промышленных роботов на территории ЧКПЗ. В видении Алексея Текслера такое совмещение классических «промыслов» Челябинска и новых технологий даст мощный эффект:

— У нас есть преимущество в рамках межотраслевой промышленной кооперации, — продолжает он. — Ведь у поставщика должен быть рынок сбыта, а в нашей области такой рынок есть, то есть существует потребность в промышленных роботах. И да, IT-направление и всё связанное с ним станет одним из приоритетов.

— Но, знаете, одного образования и даже рабочих мест мало, — продолжает Алексей Текслер. — Молодые люди, принимая решения уезжать или остаться, в первую очередь смотрят на городскую среду. Это вопрос комплексный: тут и общественный транспорт, и экология, и озеленение, и хорошие дороги. И на это потребуется время, потому что городская среда не то чтобы деградировала, но не развивалась теми темпами, которых требует общество. Мы начали эту работу, но, конечно, решить за год все задачи (усмехается) сложно.

— А как изменился Челябинск с 1989 года, когда вы уехали в Норильск, по 2019 год, когда вернулись в статусе врио губернатора?

— Столь большого перерыва не было, потому что у меня здесь оставались квартира, две машины, сначала «пятерка», потом «шестерка», много друзей и родственников. Поэтому практически каждый год я приезжал сюда в отпуск. Ментальная связь не рвалась.

— И каким вам виделся Челябинск в режиме «раз в год»?

— Ему не хватало динамики. Был период, когда появлялись интересные объекты и мы все гордились: скажем, пешеходная Кировка. Но в основном чувствовался застой, и я рад, что сейчас ситуация начала меняться.

К сожалению, эти изменения пока сложно ощутить. С губернаторской высоты, наверное, видишь картину в динамике и перспективе. Видишь компьютерные макеты на месте пустырей. Так, Алексей Текслер упоминает планируемый в Челябинске экстрим-центр, кафедральный собор (уже достраивается), новый концертный зал, который построят на месте несостоявшегося конгресс-холла (пресловутые «рёбра Левиафана»).

— Я еще публично не говорил об этом, но здесь [вместо конгресс-холла на реке Миасс] будет концертный зал с прекрасной акустикой, и проект уже запущен. Это будет культурный центр Челябинской области, который включает также дворец бракосочетаний. Моя жена обратила внимание на этот факт: в Челябинске есть ЗАГСы в пристроенных помещениях, но нет красивого дворца для молодоженов. Я пока не буду раскрывать все подробности, но скоро мы презентуем этот проект.

Впрочем, с нашей приземленной колокольни всё смотрится не таким пышным. Проблема Челябинска — даже не в отсутствии новых строек. Главное — нет ощущения цельности, а многие вещи делаются словно «на отшибись». Наши примеры, быть может, мелковаты, но именно на уровне этих частностей видна изнанка Челябинска. Так, новый (и важный) участок улицы 250-летия Челябинска хорош всем, только на большом перекрестке возле школы «забыли» поставить светофор. Более сотни новых низкопольных автобусов (треть от общих потребностей), которыми Алексей Текслер обоснованно гордится, пока не искоренили маршруточного беспредела. Озеленение вроде бы идет, но варварство по-прежнему встречается тут и там. Челябинский урбанист Лев Владов, известный своим радикализмом, накануне выпустил ролик о том, как реализуются его рекомендации по улучшению города (спойлер: никак).

Да, для губернатора это пока лишь начало пути, но Челябинск, живущий в легкой управленческой шизофрении уже много лет, порядком устал. Горожане, может, и готовы делать скидку на то, что для Алексея Текслера это лишь разогрев, но тут возникает другой вопрос...

А надолго ли Текслер с нами?

Я спрашиваю, с каким чувством Алексей Текслер принял предложение стать губернатором Челябинской области. Должность ведь — далеко не синекура, в кабинете не отсидишься. Скажем, встреча со мной была для губернатора уже седьмой за день, а после приезда в Магнитогорск в 10 вечера я отправился в гостиницу, а он — в рабочую поездку по городу. На мое замечание о плотном графике он усмехнулся: мол, если бы вы работали на такой должности, привыкли бы и к графику. Что до назначения...

— Не буду углубляться в детали, но поступило предложение — и я его принял, — вспоминает он. — Интересно, что меня не хотели отпускать: коллеги из правительства были против. Но решение было моим, я очень трепетно отношусь к своей родине, к Челябинску, к Челябинской области, и я больше скажу — в тот момент у меня было ощущение, что это самый важный шаг в моей жизни.

Я не говорю вслух, но со стороны трудно избавиться от впечатления, что губернатор Челябинской области — должность слишком хлопотная (почти расстрельная), чтобы соглашаться по личным мотивам.

— Я бы ни в какую другую область губернатором не поехал, — настаивает он. — Для меня это личный вызов, и в тот момент я не смог отказать себе в нём.

— Хорошо, но есть и мнение, что для вас это работа из серии «просто бизнес, ничего личного» и, когда закончится срок, вы двинетесь дальше...

Алексей Текслер парирует:

— У меня должность выборная, и если жители сочтут мою работу полезной, захотят, чтобы я продолжал, я пойду на выборы в 2024 году и продолжу. Для меня это серьезный и осознанный выбор, я проживаю всё внутри себя и хочу оставить о себе хорошую память. Никаких других планов, кроме Челябинской области, у меня нет.

Чуть раньше в разговоре Алексей Текслер вспомнил такие подробности своих отношений с Челябинском:

— Забавный момент: когда я приехал уже в статусе врио и попросил дать мне программу ознакомительной поездки, мне предложили ряд объектов вроде арены «Трактор» и дворца «Уральская молния». Но я отказался и поехал в Коркино: тогда, кстати, возник термин «разворот Текслера» (смеется). Так вот, я отказался, потому что везде уже был и не раз. Я приезжал в Челябинск, мы ездили с друзьями в «Трактор», смотрели хоккей — мне было интересно, чем живет родной город. А позже был такой случай: я спустился в переход на площади Революции и увидел женщину-цветочницу. У меня очень хорошая память на лица, и я спросил, давно ли она здесь работает. И мы вспомнили, что в 90-х я покупал у нее цветы. Да... Но само состояние того перехода производило «впечатление». Застой, конечно.

Экология. «План Текслера»

Мы сворачиваем к экологической теме. До этого Алексей Текслер уже несколько раз переключался на узкие вопросы, связанные с работой челябинских предприятий, — видно, что на эту часть разговора он настраивался особо.

Суммирую «план Текслера» в нескольких предложениях. В Челябинской области создан собственный, более строгий экологический стандарт (его презентовали незадолго до нашей встречи). В ближайшее время заработает система мониторинга воздуха, о которой подробнее рассказывал вице-губернатор Сергей Сушков (надеюсь показать ее вам в одном из репортажей). Для предприятий вводятся квоты на выбросы — тут Челябинская область выступает в качестве экспериментальной площадки. И самый интересный аспект — соглашения между крупными предприятиями и правительством области о конкретных шагах по модернизации и снижению выбросов. 16 соглашений подписаны с предприятиями Челябинска и Магнитогорска (включая «Мечел», ЧЭМК, «Фортум», ММК и так далее), еще 24 — в других городах области. До конца года соглашений станет 30. И тут возникает вопрос:

— Алексей Леонидович, этот план во многом уповает на добрую волю собственников предприятий, которые долгие годы жили этакими баронами и отгораживались от людей. А тут вдруг согласились взять на себя миллиардные обязательства. Оно им надо? Экология дорого стоит.

Губернатор отвечает почти нетерпеливо:

— Но, послушайте, есть же, например, техника безопасности — ее требования тоже можно посчитать экономически нецелесообразными, но это никого не интересует. Это не вопрос экономики, а вопрос ответственности. Сегодня экологические инициативы — это часть договора с обществом, которое справедливо требует для себя благоприятной среды. Да, на первый взгляд требования нашего экологического стандарта добровольные. Они строже федеральных норм, поэтому вроде бы необязательны. Но это не так. Это, если хотите, публичная оферта, от которой тяжело отказаться. Где-то это вложения в эффективность самого предприятия, которое откладывало модернизацию на пять лет, но мы договорились, что они начнут сейчас. Где-то предприятие не собиралось ничего делать, но после разговора со мной пришло к выводу, что делать нужно. Я уверен, что мы все мероприятия реализуем. Я абсолютно уверен.

Текслер говорит, что лично встречался с руководителями и собственниками предприятий, согласовывая планы, и где-то, как в случае с «Мечелом», намерен добавить к первоначальному договору новые обязательства, которые обсуждаются сейчас. Речь, кстати, не только о промышленных инвестициях, но и о вложениях в городскую среду.

— Представим ситуацию: по вашему плану, предприятие должно сократить выбросы какого-то вещества на 20%. Проходит срок, и оно сокращает лишь на 6%, а причины очень уважительные: кризис, падение котировок, плохая конъюнктура рынка, риски для рабочих мест... И что мы как общество с этим предприятием сделаем? Какие будут последствия?

Впервые за время интервью я вижу другого Текслера: в его лице проступает, я бы сказал, свирепость. Он наклоняется в мою сторону через стол и отмечает слова ударами пальца по столешнице:

— Поверьте, мы найдем способ, как добиться того, чтобы таких моментов не было, это в интересах самих предприятий. Это обязательства не только передо мной, но и перед государством в самом широком смысле, поэтому я бы никому не советовал эти обязательства нарушать. После ряда ситуаций, в том числе и в Норильске, к вопросам экологии привлечено пристальное внимание первого лица государства. Я общаюсь с федеральными структурами, и все коллеги (имеет в виду промышленников. — Прим. ред.) прекрасно знают наши возможности.

Он упоминает, например, Росприроднадзор, попутно рассеивая подозрения, что челябинское управление тихонько прикрыли: по словам губернатора, местное подразделение переподчинили от Москвы окружному управлению в Екатеринбурге, но с точки зрения работы ничего не поменялось. Текслер продолжает:

— Не забывайте, что с 2021 года предприятиям нужно получать от государства комплексное экологическое разрешение. Если его не получить — в пять и даже больше раз увеличатся объемы экологических отчислений. Рычагов много, и все это понимают.

Так когда люди перестанут еженедельно (а то и ежедневно) жаловаться сайту 74.RU на смог и едкий запах? Я прошу Алексея Текслера назвать точный год.

— Нынешние обязательства рассчитаны до 2024 года, и мы их точно реализуем. Я могу лишь сказать вам, что это будет заметно. Вы точно почувствуете разницу. Но мы не ограничиваемся только предприятиями: большая работа ведется по автомобильным загрязнениям, которые в мегаполисах дают не меньший эффект.

Я спрашиваю, насколько зрелым, по мнению губернатора, является экологическое движение Челябинска. Он говорит, что не закрывается от экоактивистов и приглашает их, например, в экологические советы, чтобы не уповать только на победоносные доклады чиновников. При этом добавляет, что новых предложений, которых не было бы в «плане Текслера», от активистов он не слышит. Когда же я прошу назвать 2–3 персоналии из числа «зеленых», которые отличаются конструктивным подходом, он говорит: «Обойдемся без имен». Это второй вопрос, который остается без ответа.

Что за забором ГОКа?

Мы заговариваем про Томинский ГОК. Я припоминаю слова Алексея Текслера в его первом интервью сайту 74.RU, что нужно «открыть двери». С тех пор мало что изменилось, и никто толком не понимает, что именно происходит за забором или внутри Коркинского разреза, куда будут отправлять хвосты. Алексей Текслер отвечает:

— Там завершается пусконаладка, и, я думаю, после этого вас сразу пригласят. Поверьте, внешний вид и само предприятие вас приятно удивят. Томинский ГОК — пример многим предприятиям нашего региона.

— Но людей волнует не картинка здесь и сейчас, а то, что будет через 30 лет. Не получится ли как с Коркинским разрезом: пока добывали, картинка была красивой, а потом просто бросили разрез и вынудили общество тушить эту проблему самостоятельно. Мы на те же грабли не наступаем?

— Понимаете, тут параллели невозможны, — отвечает губернатор. — Во-первых, риск эндогенных пожаров в угольных разрезах есть всегда. Во-вторых, в то время не было никаких требований к рекультивации, а сегодня такой план есть, утвержден и будет реализован после выработки месторождения.

— Хорошо, прошло 30 лет, наступил 2050 год, и людей, которые сегодня дают нам эти обязательства, уже нет у руля — они, условно, на пенсии. С кого спрашивать?

— Это не обязательства конкретных людей, это обязательства предприятия перед государством, и сейчас у него совсем другое отношение к таких проектам. Этой проблемы не будет.

— Мне кажется, пока это разговор на уровне наших предположений, потому что банально нет опыта и нет примеров, чтобы предприятие 30 лет работало, а потом взялось за рекультивацию своей территории...

— А что было 30 лет назад?

— Таких примеров полно: взять город Копейск...

Я хотел продолжить список, вспомнив и Карабаш, и карьеры в Свердловской области, и даже нашу радиоактивную Течу. Но Алексей Текслер ловит меня на Копейске:

— Угольная отрасль сложная, спрос на такое топливо падал, шахты банкротились, и, по большому счету, мы имеем дело с наследием 90-х. Сегодня совсем другая ответственность: на рекультивацию изначально создается фонд.

Что ж, будем надеяться, что этот фонд окажется приятным исключением в череде многих фондов, которые за 20–30 лет обесценивались или просто исчезали.

Я спрашиваю, когда самому Алексею Текслеру стало понятно, что ковид — это не просто далекая история из новостей, а нечто, с чем придется иметь дело здесь, на Урале.

— Когда эпидемия только началась в Китае, примерно за месяц до каких-то сообщений у нас, я сказал: дело серьезное, надо готовиться. Сейчас мне иногда говорят: «Как это ты всё предсказал?» Но анализ показывал, что это большая проблема. Первый ковидный больной в Челябинской области появился 20 марта, но мы знали, что рано или поздно это случится.

Пандемия стала серьезным вызовом для всех губернаторов, особенно когда в апреле федеральные власти передали всю широту полномочий и ответственности региональным главам.

— Время было очень напряженным и по-своему интересным, потому что никто не знал, как с ковидом работать. Если помните, я проводил брифинги в ежедневном режиме, и мы каждый день принимали сложные решения, — говорит Алексей Текслер.

Он рассказывает, как с 680 ковидных коек Челябинская область нарастила их количество в десять раз, как была запущена новая инфекционная больница и строится еще одна, как удалось избежать локдауна ключевых предприятий и сохранить развитие городской среды.

— Сейчас важно пройти Новый год, поэтому, например, мы вернули в общую [не ковидную] медицину ГКБ № 2 и многие отделения ГКБ № 3, сохранив при этом резерв в 23% по ковидным койкам. У меня каждый день начинается с оперативки по ковиду.

— Да, эта работа заметна и, кстати, нельзя не отметить Ирину Гехт, которая каждый день выходит перед СМИ и решает в том числе очень частные вопросы, «крики души»...

— Вы просто не знаете: она иногда плачет после таких брифингов, — добавляет Алексей Текслер.

— Я что-то подобное подозревал. И работа по усилению медицины проведена отличная: мы видим это по почти исчезнувшим сообщениям читателей 74.RU из серии «не могу вызвать скорую». Медицинские работники сейчас просто молодцы. Но вопрос в другом: от ковида достаточно высокая смертность, мы мало знаем про иммунитет и также мало о долгосрочных последствиях ковида. Но мы живем почти без ограничений, как бы говоря людям: болейте все, а койку мы предоставим. Оправдано ли это?

— Такой разговор, мол, болейте все, неправильный, — возражает Алексей Текслер. — Надо максимально себя беречь. Задача была и остается. Другого пути тут нет. Но если уж человек заболел, мы будем его лечить. И, кстати, очень важен амбулаторный этап лечения, потому что, когда в больницу попадают в тяжелом состоянии, это плохо. Это ведет к смертности.

— Максимально себя беречь... Вот сел человек в маршрутку, а там треть пассажиров — без масок. Может быть, хотя бы частичный локдаун был необходим? Хотя бы в образовании?

— Мы каждый день анализируем ситуацию в образовании, например, чуть раньше отправим ребят на каникулы. Но в целом всё спокойно. Тут еще важна психология: подавляющее большинство родителей против дистанта. Подавляющее. Но если бы это было необходимо по медицинским показаниям, мы бы точно это сделали. При этом мы рекомендовали работодателям по возможности переводить людей на удаленку, чтобы снизить риски заболеть. Думаю, мы нашли оптимальный подход к пандемии.

Я понимаю, что вопросы ковидной стратегии нужно адресовать скорее не губернатору, а федеральным властям, которые отказались от единого локдауна ради стабилизации экономики. В России тем временем практически все ковидные показатели — на пиковых уровнях, а смертность перевалила за отметку в 50 тысяч человек — втрое больше, чем смертность от ДТП в прошлом году. Это не рекордные цифры для мира, но чувствительные для нас.

— Когда мы почувствуем облегчение? В апреле?

— Мы все надеемся, что раньше, но пока сохраняем резерв коек и будем следить за ситуацией. Очень рассчитываем на вакцинацию: понятно, что в следующем году ее объем будет нарастать. Так что облегчение наступит, главное — достойно пройти начало года. Всё будет хорошо.

История повторяется

Напоследок я прошу Алексея Текслера назвать несколько фильмов, которые он пересматривал много раз. Он задумывается, видимо, выбирая из множества альтернатив:

— Вся советская классика... Весь Гайдай — бесконечное число раз. Из мировой классики — «Звёздные войны», в которых я, можно сказать, эксперт. Или «Властелин колец» — я фильм посмотрел, потом книгу прочитал вот такой толщины — не оторваться. Я вообще люблю читать, даже зрение в детстве на этом потерял. Скажем, почти всего Бориса Акунина читал. Мне нравится всё, что связано с историей, включая и научные работы. Историю важно знать. История повторяется.

До Магнитогорска остается километров тридцать. Скорость — около 120 км/ч. Я благодарю губернатора за уделенное время, и он сдержанно прощается. Пока мы сворачиваем петлички и собираем штативы, он подтягивает папку документов толщиной с того «Властелина колец» и погружается в чтение. Мы тихо удаляемся.

Первое интервью нашему сайту Алексей Текслер дал через сто дней после своего назначения врио губернатором Челябинской области. В мае этого года, в разгар первой волны ковида, он отвечал на вопросы читателей в прямом эфире.